Спасенные (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 3

Матильда имела некое представление о медицине, что бы она там не говорила. После очередного вопроса Спаса, она созналась, что в молодости ей довелось работать медсестрой. Так что знания она имела, но не очень глубокие. Кое-что помнилось из прежнего опыта. И гораздо лучше чем в лечении, она разбиралась в реабилитации. Видно этим ей тогда и приходилось заниматься. Она дала ему комплекс упражнений и строго следила, чтобы он всё честно исполнял.

Да он и сам старался. Очень хотелось восстановить подвижность всех частей тела. Хотя бы, насколько это будет возможно. И хотя, частично разработать травмированную ногу и руку получилось, до нормального состояния им было ещё далеко. Да и теперь уже это было недостижимо. Нужно было привыкать к такой жизни.

В один из дней, Матильда задержалась. Она уже давно должна была прийти, но её всё не было. Спас даже начал волноваться. Он никуда не отлучался из своей пещеры, даже когда начал ходить. Матильда сказала, что он находится в подземном лабиринте, и если уйдёт, то может погибнуть. Но пугать его было не обязательно. Он ей и так доверял, понимая, что она его спасла от смерти.

Он не знал, какие обстоятельства привели его на грань гибели, но в том, что она его оттуда вытащила, не сомневался. За время общения доверие укрепилось, и ей можно было просто попросить его, чтобы он не выходил, и он бы ни за что не вышел.

Наконец она пришла, неся в руках металлический котелок. Это было удивительно. Металлической посуды он тут ещё не видел. Котелок был маленький, очень мятый, но закопчённый только снизу. Похоже, что копоть была свежая, а так котелок содержался в чистоте.

— Вот! — гордо сказала Матильда, — это суп с мясом!

Спас удивлённо поднял брови.

— С мясом?

— Ты знаешь, что это такое? — спохватилась Матильда.

— Конечно, — быстро сказал Спас, — я всё знаю, кроме того, что касается меня лично. Просто я удивился, что у тебя есть и нормальная еда.

Матильда немного расстроилась, она рассчитывала на другой эффект. Подойдя к его ложу, она поставила котелок на край и протянула ему очень грубо вырезанную из дерева ложку.

— Нормальная еда… — ворчливо сказала Матильда, — попробуй сначала её добыть, нормальную еду. А потом… та кашица, которой я тебя кормила, спасла тебе жизнь. Это чудодейственное средство. Не в каждой больнице тебя бы выходили. А эта вещь творит чудеса.

— А из чего ты её делала? — спросил Спас.

— Да, вон из этого, — Матильда вяло махнула рукой вверх, на потолок.

— Из вот этой светящейся штуки? — удивился Спас.

— Да. Когда я тут подыхала с голода, в какой-то момент не осталось выбора и я начала жрать эту дрянь. Думала, что на этом моя жизнь и закончится. Но нет, оказалось, что его вполне можно есть. Только очень тяжело. Редкостная горечь. Тебе я его готовила специально, чтобы смягчить вкус…

— Смягчить? Это был смягченный вкус? — Спас аж поперхнулся слюной от возмущения.

— А ты попробуй, сковырни кусочек и пожуй! Он не ядовитый, а совсем наоборот. Попробуй, — с лёгкой обидой в голосе сказала Матильда.

Спас понял, что он задевает её за живое. Она хотела как лучше. Суп принесла, кашку всё время эту ему готовила, чтобы ему не очень противно было, а он всё недовольничает. Ему стало стыдно.

— Прости, — сказал он и, придвинувшись, обнял её за плечи, чем вызвал неожиданно резкую реакцию.

Матильда резко сбросив его руку, отпрыгнула в сторону и, встав в агрессивную стойку, зашипела как кошка. Спас испугался. Такая реакция была очень неожиданной. Раньше он сам к ней некогда не прикасался, похоже, этого делать было нельзя.

— Извини, — попытался он её быстро успокоить, и увидев, что она всё ещё продолжает стоять в своей агрессивной стойке, подошёл к своему ложу и сел на него, — я сегодня чего не сделаю, всё мимо, — Спас взял ложку, котелок, и стал есть прямо из него, — ммм, очень вкусно, — сказал он с набитым ртом.

Суп был очень густым, и скорее, это было рагу. Мясо там было почти незаметно, зато в изобилии плавали какие-то овощи. По крайней мере, он не нашёл для них другого названия. Матильда тоже потихоньку остывала и выходила из своего боевого состояния.

— Ты меня тоже прости, — сказала она, — но впредь, не прикасайся ко мне. Я это очень не люблю. Если бы у меня было оружие, я бы тебя и убить могла сгоряча.

— Да я же просто успокоить тебя хотел, ничего такого. И я не знал, что ты так остро среагируешь.

— Теперь знаешь, — сказала Матильда и помолчала немного, глядя как он ест, — я хотела тебе просто праздник устроить. Ты здесь уже четыре месяца. Думаю, что сегодня можно попробовать выйти наружу. Тем более, что там довольно тихо. Поблизости никого нет. И я хочу, наконец, тебе рассказать всё, что знаю о том кто ты, и как здесь очутился, — и, поймав его взволнованный взгляд, поспешила добавить, — но ты сильно не обнадёживайся, многого я не знаю. Твоя биография мне неизвестна. Я видела только то, что с тобой приключилось. И я тебе покажу, где это было.

Когда Спас положил руку Матильде на плечо, ему в очередной раз показалось, что она совсем не старая. Его это ощущение преследовало постоянно. Ему казалось, что она играет роль. И то, что она ухаживала за ним, умела готовить, содержала посуду в чистоте, говорило о том, что и с головой и с руками у неё всё в порядке. Почему же она тогда сама такая грязная и нечесаная? Почему так запустила себя? На это он ответить пока не мог.

Матильда села рядом и ждала, пока он поест. Когда он закончил и, умяв всё, вдруг спохватился и виновато посмотрел на неё, она улыбнулась и сказала:

— Не переживай, это всё было тебе. Ну что? Готов прогуляться?

— Ещё бы! Сгораю от нетерпения! — сказал Спас вскакивая.

Матильда первая направилась к выходу из пещеры, но вдруг резко остановилась и обернулась к нему.

— Скажи, Спас, а ты ничего не чувствуешь? Ну, хоть небольшого прояснения? Может, всплыла в памяти, хоть какая, самая незначительная деталь, которой ты не помнил раньше? Хоть что-то?

Ему очень не хотелось её разочаровывать, но ответ у него уже был готов. Он сам об этом всё время думал, силился вспомнить хоть что-то. Но пока что результата не было, поэтому он отрицательно покачал головой.

— Ладно, — печально вздохнула Матильда, — может, когда выйдем на улицу, тебе свежим ветром надует чего-нибудь в голову.

Получилось, что Спас опять её расстроил. И что сегодня за день такой.

Оказалось, что до выхода наружу идти не так уж и далеко. И очень просто. Из его пещеры нужно было повернуть налево, и идти прямо по коридору. Он несколько раз довольно круто изгибался, но ошибиться было трудно. В левой стене не было ни одного ответвления. В правой множество. А слева ни одного. На это его внимание обратила Матильда. Она сказала, что когда он войдёт в пещеру, то если будет идти всё время вдоль стены, а на обратном пути это будет правая стена для него, то дойдёт до своей «комнаты». Главное, никуда не сворачивать, иначе он рискует попасть в лабиринт, из которого можно и не выбраться.

На улице было хорошо. Довольно прохладно, но это даже бодрило. Спас был одет уже давно в то, что сшила для него Матильда. Из старых и вытертых шкур, вроде тех, из которых было сделано его одеяло, она сварганила ему штаны и куртку. Что было на нём хорошего и качественного, так это ботинки. Они были точно по размеру и сидели как влитые. Ему всегда это казалось странным. Если ботинки его, то где тогда остальная одежда? А если нет, то где она раздобыла такие подходящие? Учитывая то, что сама ходила в сшитых из толстой кожи… он даже не находил подходящего слова для этого… носках что ли? Зато в них, она, при желании, могла передвигаться совершенно бесшумно.

Спрашивать про свою одежду он не решался, чувствуя, что может поставить Матильду в неловкое положение. А этого ему не хотелось. Тем более, что он полностью от неё зависел.

Они вышли из небольшой дыры и оказались в завале громадных валунов. Они лежали кучей, и выбираться из них пришлось где-то на четвереньках, где-то через верх. Когда выбрались, то оказались на краю обрыва.