Хозяйка перекрёстков (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 28

– И чем дело кончилось?

– Бойней, – буркнул Вакс. – Часть солдат на сторону мятежников перешла, но всё равно мы оказались в меньшинстве. Барон еще и подкрепление прислал… А, кур-рва, вспоминать тошно! Загнали нас в болота, будто зверей каких. Но самое паскудное, что никого мы не спасли. Только сами шеи свои под плаху подставили.

Да уж, ребятам не позавидуешь. Я хоть и старался держаться отстранённо, всё же невольно проникся этой историей. В голосе Вакса было столько тоски и безнадёги, что хоть самому волком вой. Ещё и совесть заскреблась на душе тонкими коготками.

Впрочем, что я мог сделать-то? Позволить тем четверым перебить фермеров? Так те тоже вроде ни в чём не виноваты…

– И что собираетесь делать дальше?

– Уходить надо. Но по дорогам не пробраться – вмиг патрули баронские сцапают. А мы за зиму отощали и ослабли так, что и от бродячих псов не отобьемся. Одна надежда – напрямки через болота выбраться к Загорскому лесу. Там уже места не такие гиблые, прокормиться можно.

– И что мешает?

Вакс саркастично хмыкнул:

– А сам-то как думаешь? Как будто через топи эти так легко перебраться. Они, почитай, непроходимые. Здесь столько народу сгинуло – я до стольки и счёта не знаю. И припасы нам нужны для такого похода… Хотя, и без похода тоже. Тут жрать-то особо нечего. Лягушек, змей да крыс водяных ловим, корни камыша жуём…

Он с отвращением сплюнул.

– В общем, не от хорошей жизни разбойниками стать пришлось. Если бы на большак не выходили и не трясли время от времени караваны – уже давно бы с голоду загнулись. Но и это ненадолго. Солдаты барона сейчас все дороги перекрыли, из болот особо не высунешься.

– А что за Трясинный мост-то? Где-то здесь река?

– Ага. Ну, раньше была. Но русло с тех пор размыло, южный берег заболотило. Там и реки-то не видно уже – топи сплошные. Но мост остался. И крепкий ещё.

– И что, разве успеем перехватить повозку? Мне кажется, мы всё дальше от дороги…

– Насчёт этого не боись. От нашего лагеря к мосту тропка тайная есть, напрямик. А на телеге эти деревенские будут ещё долго тащиться, особенно если и правда гружёные. Да вот мы, кстати, уже почти и пришли…

Лагерь разбойников располагался на довольно обширном островке посреди топей. Про тридцать человек крестьянин, правда, преувеличил. Здесь и два десятка с трудом бы разместились – я насчитал всего четыре крохотных землянки. Хотя в целом обустроено здесь всё было неплохо. Даже небольшой ручеек был, берущий начало из родника, обложенного крупными булыжниками. Вода в нем оказалась холоднющей, но вкуснее неё я, по-моему, в жизни не пил.

Амана сразу же оттащили в сторону, над ним принялся колдовать какой-то худощавый старик – видно, единственный, кто хоть как-то разбирался в лекарском деле. Остальные быстро собрались на вытоптанном пятаке земли в центре острова. Тогда-то я и увидел настоящего главаря.

Горан оказался единственным из этой потрёпанной братии, по кому можно было сразу догадаться о его военном прошлом. И даже не потому, что только у него сохранился почти полный набор солдатских доспехов, включая приметный железный щит – круглый, с искусно сработанной головой вепря в центре. Дело скорее в выправке, во взгляде, в манере держаться. В нем чувствовался лидер. Причем заметно было, что дисциплина в отряде держится именно на авторитете, а не на грубой силе. Горан был невысок и даже неказист на вид, ещё и заметно прихрамывал. Но двигался спокойно, глотку не драл, отдавая приказы. И в его присутствии разбойники притихли и подобрались, ловя каждое его слово.

Левый глаз у главаря был закрыт повязкой. Судя по всему, постоянной. Тряпичные бинты на ней уже посерели и намертво слиплись от времени. Уцелевший же глаз буквально светился изнутри какой-то внутренней силой. Но не яростной и кипучей, а какой-то спокойной, с примесью фатализма. С первого взгляда было понятно, что согнуть этого человека уже не получится. Разве что разбить вдребезги.

Сбивчивые и торопливые объяснения по поводу инцидента на топях он выслушал спокойно, и всё это время с лица его не сходило скептичное выражение. Особенно когда речь зашла обо мне. Надолго повисла пауза, во время которой главарь молча буравил меня взглядом. Наконец, он негромко произнёс:

– А теперь говори правду.

Я невольно покосился по сторонам, окидывая взглядом собравшихся.

Да уж, встрял я. Будь мой дар при мне – я бы особо не нервничал. Но сейчас я себя чувствовал, как канатоходец без страховки. Бежать некуда – кругом незнакомые топи. Драться? Одному против двух десятков голодных, злющих, отчаявшихся разбойников, которым нечего терять?

– Что ты хочешь услышать? – устало вздохнув, спросил я. – Я уже всё рассказал. Я не из этих мест. И, если честно, с удовольствием убрался бы отсюда поскорее.

– Но кто ты? На вид ты больно уж крепок. Больше похож на воина, чем на бродягу.

– Ага! Может, шпион из войска барона? – поддакнул из толпы один из разбойников. – А вы, олухи, его прямо в лагерь привели!

– Я не из войска барона. Вольный наёмник. Отбился от своих, потому и налегке. Ну, а если хочешь знать правду…

Я чуть помедлил, подыскивая слова.

– Я видел, как ваши люди столкнулись с крестьянами на дороге. Была драка. Четыре трупа. Три ваших, один с их стороны. А повозка поехала дальше, к Трясинному мосту.

– А ты что же не с ними?

– Медленно плетутся, – пожал я плечами. – К тому же я шум услышал из зарослей. Решил проверить. Вот вашего паренька и вытянул из трясины.

– Наёмник, говоришь… – задумчиво переспросил Горан, будто из всего моего монолога услышал только одно это слово. – И сколько же стоят твои услуги?

Я недоверчиво усмехнулся.

– Я что-то сомневаюсь, что у вас есть, чем заплатить…

Он достал откуда-то из-за пазухи кожаный кошель и подбросил его на ладони. Внутри тяжело звякнули монеты.

– Немного денег найдётся. Всё равно их здесь тратить некуда.

Да что ж такое-то… Если соглашусь – получается, как флюгер, мечусь из стороны в сторону. Перебежчик хренов. С другой стороны, я не видел возможности отказаться. А если честно – и смысла тоже.

– Думаешь, не справитесь? – сделал я последнюю попытку поторговаться. – Вас же гораздо больше…

– Одинокая повозка без охраны… – вместо ответа начал рассуждать Горан. – И поперлись эти крестьяне почему-то через болота, по старой гати. Хотя тут уже редко кто ездит, особенно после того, как мы тут обосновались…

– Да, очень уж смахивает на приманку, – добавил рыжий Григор. – Может, не будем соваться, а? Надо было перехватывать их ещё на гати. А то на Трясинном мосту очень уж удобное место для засады…

– Потому и пойдём все вместе, – отрезал главарь, не спуская с меня взгляда. – Чему уж быть – тому не миновать.

– А и то верно! – подхватил кто-то из толпы. – Сидеть тут, дальше с голоду пухнуть? Уж лучше с баронскими напоследок подраться. А там уж – кто кого…

Разбойники встретили эту фразу нестройными возгласами, в основном одобрительными. Горан, подытоживая обсуждение, кивнул. Вопросительно взглянул на меня.

– Ну, так что? Ты с нами?

Думал, добавит «Или против нас?», но тут и так всё было ясно. Выбор у меня невелик.

Я молча протянул руку за деньгами, но Горан спрятал кошелёк и криво усмехнулся.

– Э, нет. Получишь после. Если живы останемся, конечно.

Сборы не заняли много времени. Несколько человек осталось в лагере – как я понял, раненые и больные, от которых всё равно толку мало. Бойцов я насчитал четырнадцать человек. Против фермеров и правда перебор – перевес пятикратный. Вот только, как и у Горана, у меня было нехорошее предчувствие.

Несмотря на довольно большой размер отряда, передвигались мы быстро и почти бесшумно. Пожалуй, на меня чаще всего и оглядывались, неодобрительно шикая, потому что я слишком громко хлюпал по лужам.

К Трясинному мосту выбрались неожиданно быстро. Это оказалось и правда приметное место. Мост был дугообразный, каменный, с полуразрушенными деревянными перилами. Судя по нему, река в этом месте была шириной метров пятьдесят. Но сейчас русла было не разглядеть из-за сплошных зарослей камыша, кое-где выше человеческого роста, подступающих вплотную к дороге.