Выбери любимый жанр

Настоящая фантастика – 2010 - Шмалько Андрей - Страница 10


Изменить размер шрифта:

10

Он так привык жить с этим страхом, что они стали друзьями.

— Садитесь, капитан, — повторил Гюйс, вольным обращением, жестом и интонацией сокращая дистанцию между собой и отцом Регины. Он рисковал, но полагал это здоровой необходимостью. — Я должен кое-что вам объяснить. Не возражаете, если я закажу шницель? Я очень голоден.

— Заказывайте. — Ван Фрассен сел напротив.

В лице его сохранялось напряжение.

— Хотите есть?

— Нет.

— Пить?

— Вишневый сок.

— Хорошо.

Они перебрасывались скупыми репликами, как жонглеры — кольцами. В отдалении трепетала дробь барабанов: смертельный номер! Слабонервных просим удалиться! Гюйс улыбнулся, стараясь, чтобы капитан увидел в этом знак расположения. Богатое воображение — беда, право слово… Набрав на меню-панели код заказа, он дождался, пока в боксе доставщика объявится дымящийся шницель и стакан с соком, откуда предупредительно торчала соломинка. Беседы с родителями не были для Гюйса в новинку.

И все равно каждый раз он готовился к разговору заново. Помнится, папаша Рональда Хайне, краснорожий здоровила, кинулся в драку…

Пришлось обездвижить.

Нападение зафиксировал видеоблок. Хайне-старший, жаждущий судебного разбирательства, скис при виде интернатского адвоката.

— Я жду, — напомнил капитан, беря стакан.

— Скажите, — начал Гюйс, — вы в курсе, что значит слово «телепат»?

— За кого вы меня держите?!

— И все-таки я хотел бы, чтобы вы ответили.

— «Теле» — дальность. Действие на расстоянии. Телепат — человек, читающий мысли на расстоянии. Вы удовлетворены?

— Нет. Но об этом позже. Что значит слово «эмпат»?

— Человек, воспринимающий чужие эмоции.

Капитан мало-помалу закипал.

— И последнее: что значит «психопат»?

— Ждете, что я оскорблю вас? Скажу, что психопат — это вы? Не дождетесь. Психопат — человек с патологией психики. Теперь мы можем вернуться к моей дочери?

— Да. Именно теперь — можем и должны. Вы не ошиблись, капитан. «Пат» — патология. Вы из трех раз лишь единожды применили это верным образом. Эмпат — человек с чувственно-эмоциональной патологией. Телепат — человек с информационно-трансляционной патологией.

— К чему вы клоните?

— Вы уже поняли, к чему. Патология, капитан. Предмет этой науки — болезнь. Ее причины, закономерности развития, течение и исход. К примеру, у меня и в учетной карточке, и в удостоверении личности записано: «телепат». Это значит, что я неизлечимо болен.

Гюйс лгал. Собственно, он лгал во второй раз: сначала — попрыгунье Агнессе, когда отрекомендовался телепактом, и вот теперь — ван Фрассену. На деле в его удостоверении стояло: «синпат». Но вдаваться в классификационные тонкости при капитане? Нет, ни к чему. Еще решит, что собеседник из вредности хочет его запутать.

— Вы хотите сказать, что Регина больна?

От волнения рука капитана дрогнула. Льдинки прозвенели, шевельнувшись в темно-красной глубине. Ван Фрассен смутился, как если бы невпопад ударил в колокол. Уже лучше, отметил Гюйс. Враждебность уходит. На всякий случай он укрепил пси-блок, хотя в этом не было нужды. Если доблестный корвет-капитан решит, что Гюйс тайком копается у него в мозгах, — беседа закончится скандалом в кабинете директора.

— Да. Она больна, как я. Как другие учащиеся «Лебедя». Как знаменитый режиссер Монтелье. Как Белла Кнаух, офицер-координатор истребителя «Ловкач», без которой ВКС Ларгитаса проиграли бы битву при Траббане. Как жертвы погромов на Мондонге и Тире, где по ложному обвинению было вырезано больше семидесяти несчастных — таких, как я и ваша дочь. Плюс три сотни членов их семей.

— Что же делать? — тихо спросил капитан.

— Вот теперь вы начинаете понимать меня. — Шницель остыл, но Гюйс не спешил приняться за еду. Пауза играла против него. Зато вид еды на столе способствовал переводу беседы в мирное русло. — Добавлю, что талант — тоже патология. Отклонение от нормы. Регине надо научиться жить со своим талантом. Уживаться с ним без лишних проблем. И заново адаптироваться к обществу, состоящему из миллиардов норм. Вспомните, что младенцем она без стеснения ходила под себя. Вы сперва приобретали для дочери подгузники-утилизаторы, но мало-помалу приучили ее к туалету. Сейчас она чудесно обходится без подгузников. Я прав?

— Не знаю.

— Чего именно вы не знаете? — изумился Гюйс.

На миг пришло видение: Регина до сих пор носит подгузники.

— Я редко бываю дома, — пояснил ван Фрассен. — Служба ревнива. Наверное, я плохой отец. Я мало что знаю о ежедневных детских мелочах. Мы играли, это да. Я возил ее в Парк Сказок. На природу. В санаторий, к морю. Но подгузники… Когда она впервые попросилась на горшок, я был на маневрах. Или перегонял «Громовой» к новому месту дислокации. Как мне сказать ей, что мы не поедем в зоопарк?

Гюйс пододвинул шницель и отрезал кусочек. Гневный вояка превратился в удрученного отца, и это было неожиданно. Если ты настроился на долгую и продолжительную схватку… Он не сделает карьеры, думал Гюйс. Слишком тонкая натура.

— Я помогу вам. Регине надо привыкать к тому, что в ее жизнь вторглась уйма ограничений. Чем раньше она смирится, тем лучше. Вернее, безопасней. Вам еще очень повезло. Инцидент в детском саду мог закончиться трагедией.

— Трагедия? — вояка вернулся и прищурился с насмешкой. — Вы преувеличиваете.

— Ничуть.

— Она — ребенок!

— И тем не менее. Я бы мог рассказать вам, чем кончаются такие детские шалости. Но это займет слишком много времени.

— А вы покажите, — предложил капитан.

— В каком смысле?

— Вы же телепат. Создайте образ негативных последствий и транслируйте его мне прямо в голову. Это получится быстрее?

— Гораздо. Но мне требуется ваше разрешение.

— Письменное? Я готов.

— Достаточно устного. Наш разговор фиксируется. Не обижайтесь, весь интернат на контроле. Собранный материал используется при «разборе полетов». Общение с родителями — не самая бесконфликтная часть нашей работы. Итак, вы согласны?

— Да.

4

Роттенбургская служба новостей:

«Трагедией закончился день в детском саду „Солнышко“. В результате захвата средней группы воспитанников телепатом-подавителем Региной ван Фрассен шестеро детей госпитализировано с нарушениями психики разной степени тяжести. Еще двое находятся в реабилитационном медцентре № 12 в состоянии крайнего физического истощения. Врачи говорят, что их жизнь вне опасности, хотя в обоих случаях возникла необходимость питательной капсуляции. К сожалению, мы не можем сказать ничего утешительного о тех несчастных, которые проходят курс лечения в пси-реанимации. По неподтвержденным сведениям, один из них, а именно Николас Зоммерфельд, сын советника Зоммерфельда, введен в состояние медикаментозной комы.

Завтра на Окружном кладбище состоятся похороны Элизы Солингер, воспитательницы „Солнышка“. Не сумев вовремя опознать захват, Солингер вопреки инструкциям вмешалась в „черную свадьбу“, как успели прозвать инцидент в Роггенбурге. Итогом действий воспитательницы стал конфликтный кризис ситуации. Для покойной госпожи Солингер, согласно заключению экспертов, это привело к острому инфаркту головного мозга с кровоизлиянием в зону инфаркта и желудочки мозга.

Графиня ван Фрассен утверждает, что ранее не наблюдала у дочери способностей…»

Репортаж с места происшествия на гиперканале «Интер»:

Из ворот детского сада выводят измученных детей. Дети улыбаются. Временами они начинают танцевать. Гертруда Шпильман, толстая девочка с косой до пояса, оживленно рассказывает о чем-то матери. На лице матери — ужас. Идущий за ними Фердинанд Гюйс несет на руках Николаса Зоммерфельда. Мальчик без сознания. По лицу Гюйса текут крупные капли пота. Видно, что причиной тому — не тяжесть ребенка. Временами губы мужчины шевелятся, словно он шепчет слова утешения. Мальчик на его руках вздрагивает, как от удара тока, но в сознание не приходит.

10
Перейти на страницу:
Мир литературы