Принц и Ника (СИ) - "Чинара" - Страница 30

Меня останавливает появление нового действующего лица… Что за «она»?! И что означает «не будет твоей? Неужели Эрик ей изменял…

— Если ты пришла, чтобы открыть мне глаза, не стоило беспокоиться. — спокойно отвечает принц. — Может, хочешь зайти?

— Не-е-ет. — мнётся. И по голосу видно — она бы, с радостью зашла. — Папа сказал, что сможет тебе помочь с поездкой в Италию. Или ты из-за неё и от этого откажешься?

— Передай Арарату Ашотовичу мою благодарность, но помощь мне не нужна.

— Неужели? Я прекрасно знаю, что тебе не хватает денег.

Блин, я совсем забыла про эту его идею-фикс, связанную с поездкой в Италию. Какой-то конкурс для молодых и начинающих дизайнеров. Эрик мне мозги компостировал, но с приездом Дарта все ушло для меня на второй план …да и сам он не напоминал…

— Спасибо. — отвечает мой друг. — Разберусь сам.

Спасибо? Серьезно? Что с тобой не так Рафикович… Пошли ее в пустыню, пускай там пылесосит!

— Зачем на свадьбу приходил? Хотел меня унизить?

— Агаси мой друг. И я никак не намеревался тебя унижать, Арп, не выдумывай.

— Лучше бы мы с тобой и не начинали встречаться! — тональность вдруг пружинит к отметке, разрушающей стёкла.

— Мне жаль.

— И даже не напомнишь, что сам меня предупреждал? Не назовёшь дурой?

— Арп, ты прекрасная девушка и заслуживаешь самого лучшего. Но я не тот, кто тебе нужен. Мне правда жаль. Да, я предупреждал тебя два года назад, что отношения со мной — плохая идея и что я люблю другую — тоже. Но к чему сейчас этот разговор? Не стоит ворошить прошлое. Если я могу для тебя что-нибудь сделать, скажи, и я сделаю все от меня зависящее. Повторю, буду рад остаться твоим другом. Но только если ты сама этого хочешь.

— Эрик… — приходится перестать дышать, потому что она вдруг переходит на шёпот и ее голос начинает дрожать. — Я скучаю…

Не знаю почему я сама так нервничаю от ее слов… от его слов…

В ушах появляется гул, словно кто-то начал работу перфоратором. Прижимаю руки к грудной клетке, старясь унять грохочущее сердце. Товарищ, успокойся, ещё немного, и они тоже тебя услышат, а я тут новые рекорды по задержке дыхания устанавливаю, между прочим.

— Прости. — долетает до меня ответ Эрика.

— Да пошёл ты, — выкрикивает Арпине.

Слышу быстрый топот каблуков, почти ощущаю, как она нажимает на кнопку вызова лифта, двери открываются и она, влетев в бесчувственную кабинку, тыкает на первый этаж и уносится вниз.

Он все ещё стоит с открытой дверью. О чем думает? Непроницаемо смотрит в направлении лифтов?

Кто «она»? Кто? И почему ты мне про нее никогда не говорил… Даже Арпине знает!..Ты хоть понимаешь, как это обидно…

И вроде сейчас самое время выйти из своего тайного убежища и спросить: «Снегурочку вызывали?». Но я не могу… не могу пошевелится.

Когда принц наконец закрывает дверь своей квартиры, я позволяю воздуху шумно войти в мои лёгкие. Выйти. И снова войти.

На ватных ногах спускаюсь по лестнице, выхожу на улицу и не представляю, как успокоить и рассортировать ворох мыслей в своей голове. От звонка телефона вздрагиваю и нервно начинаю шарить в сумке. Надеюсь, сбросят, пока прикидываюсь неумелой искательницей… думая, что это может звонить Эрик…

Что я скажу?

Да, привет, я тут немного подслушала твой разговор с Арпине… и мне и стыдно и обидно одновременно…какого лешего я не знаю про…про какую-то деваху?!

Мы лучшие цельнометаллические друзья… Мы.

И это я, я твой друг!

Хоть представляешь, как больно не знать, что ты кого-то там любишь, когда даже твоя бывшая в курсе!

Так значит, да?! А сам говорил, что у нас нет секретов!

Мирзо Турсун тебя в Заде! Рафикович!!

Достаю телефон, но, оказывается, это мама.

— Никуся моя, привет. Папа перенес воскресный ужин на пятницу. Просил тебе позвонить, чтобы ты точно приехала!

— Привет, мам. У меня другие планы на завтра.

— Папа несколько раз именно о тебе спрашивал.

— Решил отказаться от меня на бумагах и хочет прилюдно сообщить?

— Ника!

— Ла-а-а-адно, мам, приеду.

Глава 27

Сообщение приходит на телефон, пока я с кислым выражением не выспавшегося хомяка обрабатываю на компьютере фотографии недавней своей модели. Режим полного автопилота. Мышка в пальцах шустро двигается, создает новые слои, убирает небольшие неровности на лице и с остервенением намеревается привести кожу девушки на снимке к совершенству. Словно именно тогда улей жужжащих вопросов перестанет вращаться в моей голове. Вылетит и оставит меня в покое…

Сто попыток написать ночью Эрику — «какого хрена?» — и ни одного контрольного выстрела с применением кнопки «отправить».

Ну уж нет. Ты так просто не отделаешься. Я хочу смотреть тебе в глаза, в твои эти якобы вечно искренние голубые водоемы, когда буду спрашивать….

Как ты мог от Меня скрывать? От Меня?! У нас же не бывает секретов, мы всегда и всем делимся… Всегда и всем! И ты намного чувствительнее, потому я и думала раньше, может, ты болеешь к мужскому клубу… а ты сразу в истерику впадал…

Да я все про тебя знаю! И я должна первая про такое узнавать! Я! А ты кусок идиота! Идиота кусок! Бесишь! Еще подумаю, прощать ли тебя!

Предатель!

«…Она никогда не будет твоей…»

Она…. Чужой, которого не ждали. Местоимение с неприятным привкусом. Та, о ком знала Арпине?…Эта сука-сан знала, а я Никуся-няша нет!

У вас не отношения, а маразматичный клуб свингеров? Или как это все понимать?

Но чаще всего во всем моем теле описывает круги твой голос «…и что я люблю другую — тоже…».

Люблю…

Прямо-таки любишь?

Ромашками не покрылся еще?

Ты ни разу не говорил про свою любовь к Арпине… кроме недавнего нашего разговора…но тогда я сама спросила…

И получается, ты имел в виду другую?

И, возможно, я тоже ее знаю… кто-то из общих знакомых? …

Но кто?

Кто эта мочалка?!

Ты, конечно, можешь любить кого-то там, и я буду не против… совсем не против.

Мне вовсе не от этого сейчас так паршиво… а паршиво от того, что я не знала…

Не узнала от тебя…

Дальше фотошопить кожу девушки смысла нет, можно хоть сейчас на обложку Vogue. Тянусь к телефону и проверяю телеграмм.

Эрик: Какие планы на вечер?

Желание позвонить и наорать настолько велико, что паром сочится из ушей, но вместо этого спокойно печатаю:

Ника: Вечером у меня ужин при свечах. И, скорее всего, меня всячески поимеют.

Эрик: На сегодня перенесли?

Сразу понял, о чем я. Потому что я ничего не скрываю, в отличие от некоторых!!!

Ника: Да. Сама не ожидала. Но подумала, так даже лучше. Быстрее отмучаюсь.

Эрик: Почему отмучаешься?

Эрик: Надеюсь, тебе понравится.

Ника: Издеваешься?

Эрик: Нет.

Эрик: Ты уверена, что хочешь этого?

Ника: Конечно, нет. Но папа настаивает.

Эрик: Твой папа???!!!

Ответить я не успеваю, потому что друг звонит и почти орет мне в трубку. На заднем фоне какая-то громкая музыка и ему стоит трудов докричаться:

— Не хочешь, не надо! Ника, послушай меня! — его от пятницы так колбасить начало? По воскресеньям издевается, а тут… — Я могу поговорить с твоим отцом! Это ненормально…

— Все нормально! — еще не хватало, чтобы Эрик с папой говорил. Он моему отцу никогда особо не нравился. Вот вообще нет… и семья не дворянская, и денег не так чтобы очень (сами-то мы тоже в золоте не купаемся, но это мелочи). И почему вдруг у принца волосы светлые, да и профессию выбрал друг не мужскую…

— Не волнуйся, меня на лопатки никто не уложит! Я буду только сверху. И получу максимум возможного удовольствия!

— То есть… ты все-таки этого хочешь? — тише произносит он, но расслышать удается.

— Какая разница сегодня или через пару дней. Да, хочу! — добавляю, чтобы он угомонился. И вспоминаю свой гнев. — И нам надо с тобой увидеться!

— Увидимся. — глухо отвечает Эрик. — Мне пора идти.