Ярмарка невест (СИ) - "shellina" - Страница 36

— Да, ваше высочество, я назвала его Цезарь, — все так же тихо ответила Мария.

— Не слишком ли грозное имя, для этого комка пуха? — я приподнял бровь. Как же мне нравится, что она такая маленькая. При своем невысоком росте, я умудряюсь нависать над ней, в то время, как всем остальным барышням приходился практически вровень.

— Он вырастит, и станет грозным котом, — возразила Мария.

— Если вы в этом уверены, — протянул я, и улыбнулся.

— Я абсолютно уверена, ваше высочество, — теперь она вела себя более раскрепощенно, примерно, как на том домашнем концерте, где мы познакомились. И все же я чувствовал ее напряжение, которое никак не мог себе объяснить. Почему-то мне эта скованность не понравилась, но что я мог сделать вот здесь, на балу, под прицелом пристальных взглядов? Окончание танца проходило в молчании. Как и Елизавете я поцеловал холодные пальчики, прежде, чем вернуть ее на то место, откуда утащил. Больше пока танцевать мне не хотелось, и, я отошел чуть в сторону, делая вид, что не замечаю пробивающегося ко мне распорядителя бала, который должен был мне указать следующую партнершу.

— Ваше высочество, Андрей Иванович велел вам передать, — передо мной словно вырос слуга, в котором я узнал одного из крупье клуба Ушакова. Я даже не понял, каким образом в меня в руке появилась сложенная во много раз бумага, а когда я перевел взгляд на передавшего мне ее слугу, то увидел, что тот словно испарился.

Усмехнувшись, я зашел за колонну и развернул листок. Быстро пробежавшись по нему глазами, сложил и сунул во внутренний карман камзола, поближе к телу. Этот карман мне удалось с боем вырвать у своего портного, но теперь я понимал, что не зря старался. Ушков велел мне передать, письмо Бестужева англичанину, который исполнял обязанности временного консула. У кого «крупье» его увел, непосредственно у Бестужева или же у англичанина, мне неизвестно, вот только ни Ушакову, ни мне пока не доводилось держать в руках подобных доказательств его сильной любви к Туманному Альбиону. Похоже, Андрей Иванович внял моим увещеваниям и начал привлекать к работе на таких вот сборищах специалистов, подобных тому, кто принес мне письмо. На самом деле именно балы были практически идеальным местом, где в окружении огромного количества народа в основном и проворачивались разного рода делишки, товарищи, подобные нашему вице-канцлеру. Елизавета ревнива, она никогда не простит Бестужеву столь явного выражения любви к государю другой страны, так что, похоже, Бестужев попался.

Я обвел взглядом зал, остановив его на Иване Шувалове. Я все равно не смогу заставить Елизавету отступить, если он ей понадобится в постели. Значит, нужно сделать так, чтобы мы с ним стали лучшими друзьями, и чтобы он всячески поддерживал меня перед императрицей. Придя к этому мнению, я уже сделал шаг в его сторону, как мне дорогу перегородил Ушаков, который тащил на буксире какого-то мужика, лет пятидесяти на вид, в огромном парике.

— Ваше высочество, позвольте вам представить Татищева Василия Никитича, — торжественно объявил Ушаков, а я замер на месте, разглядывая наш ключ к взлому Демидовых. Сердце сделало кульбит, и забилось в ускоренном ритме, словно от предвкушения настоящей работы, которую я могу сделать без оглядки на Елизавету.

— Доброй ночи, Василий Никитич, вы даже не предполагаете, как сильно мы вас ждали.

— Я хочу поприветствовать всех вас, братья мои! — Ушаков в длинном темном плаще с глубоким капюшоном воздел руки вверх. Все-таки в нем пропал великий актер, как мне кажется.

Я стоял рядом с ним, в таком же плаще с натянутом на брови капюшоне и выполнял роль статиста. Мы стояли посреди довольно большой комнаты в подвале клуба, выделенного Ушаковым под священное место нового ордена. Даже здесь шеф Тайной канцелярии расстарался, я, когда увидел помещение, чуть не навернулся, споткнувшись о собственную ногу. Стены были облицованы крупными камнями и кое-где задрапированы кроваво-красной тканью. Свет давали факелы, но их было слишком мало, чтобы до конца разрушить мрачную атмосферу, которую Андрею Ивановичу удалось создать. Где он видел нечто подобное, откуда черпал идеи — вот это было мне неведомо, но получилось очень даже эффективно. А также эффектно, особенно, если учитывать, что стоящих вокруг нашего возвышения в большинстве своем молодых людей, которые пришли только потому что им стало любопытно, да и пылкая юность требовала нечто таинственного и запретного, были оставлены в абсолютной темноте. А потом, через неприметную боковую дверь, когда градус напряжения достиг своего апогея, появились мы, шестеро действующих членов нового ордена, точнее, магистр и пять мастеров, несущие в руках факелы, дающие такой долгожданный свет, как Прометеи, спустившиеся к людям с небес с огнем под мышкой.

Все было рассчитано до мелочей, настолько, что еще молодая, только-только набирающая первых адептов, масонская ложа, сразу же лишилась своих потенциальных членов, настолько мощное выступление подготовил Ушаков. Сейчас же он толкал приветственную речь, в которой акцент делался на том, что мы тоже не пальцем деланные и вполне можем составить конкуренцию иноземцам, надо только захотеть. Ну и провокационные вопросики не забывал в толпу кидать, вроде, вы же хотите, чтобы Отечество возвысилось? Мне вот интересно, кто сказал бы в такой обстановке «нет»? В общем, расписав орден Орла так, что вся сотня приглашенных была готова тут же в него вступить, принеся самые страшные клятвы, наш магистр с ходу всех их обломил, заявив, что членство в ордене еще заслужить надобно. А потом добавил, что мастера, то есть: я, Румянцев, Федотов, Олсуфьев и Брюс, которого он сам порекомендовал мне в качестве мастера, будут за всеми ими наблюдать и через месяц самые достойные получат некое вещественное послание, значение которого без проблем поймет даже… хм… очень неумный человек, в общем. И тогда счастливчик может незамедлительно ехать в клуб, чтобы в этой самой комнате пройти обряд посвящения. Самое забавное заключалось в том, что никто из присутствующих понятия не имел, кто скрывается под нашими плащами. Капюшон и полумрак надежно скрывали лица, а произносить хоть слово мастерам было запрещено, чтобы никто не смог опознать голос. Все прекрасно знали лишь магистра, да Андрей Иванович и не скрывался, буквально упиваясь своей ролью.

Таким образом достигалось сразу несколько целей: мы смогли заинтересовать молодых дворян, да еще как заинтересовали, показали, что это не шарашкина контора и кого попало с улицы в Орлы не возьмут, а также намекнули, что отныне все они находятся под пристальным наблюдением мастеров, которые могут оказаться вообще кем угодно. Посмотрим, что будет через месяц. Да и атрибуты ордена как раз будут готовы, я не стал заморачиваться и слизал идею с «Лиги плюща», заказав кольца с вензелем в виде взлетающего орла. Кольца будут золотые и должны будут носиться на мизинце, чтобы не мешать в повседневной жизни. Когда-нибудь, это будет отличительным знаком, этаким признаком того, что обладатель кольца находится в высшей лиге. И я верю, что так и будет.

— А что мы должны делать, чтобы доказать мастерам, что достойны? — Ушаков сделал небольшую паузу, чтобы народ проникся еще больше, и тут же раздался этот нерешительный голос. Я присмотрелся и улыбнулся, благо мою улыбку никто не заметит. Спрашивал Иван Шувалов. Он выглядел сосредоточенным, но глаза его горели, а от волнения парень кусал губы. Капюшон его темного плаща съехал в сторону, и мне не составило труда его узнать.

— Если вы думаете, что я сейчас выдам вам каждому по заданию, то вы ошибаетесь, мы здесь не в фанты играем, а выбираем тех достойнейших из мужей, кто поведет Отчизну нашу к величию и процветанию, назло всем врагам нашим, — зловеще прошипел Ушаков. — Потому каждый, кто хочет быть частью этого величайшего плана, тот будет делать все, на что способен, дабы не посрамить и жить не только для собственной утехи, а и для родной земли нашей. И делать это со всем старанием. А уж мастера оценят, насколько старателен был каждый из вас. — Черт, даже меня до печенок пробрало, не говоря уже о тех, кто не был подготовлен к подобному. К тому же Ушаков поднял голову и теперь тени от факелов рисовали странные изломанные линии на его лице, усиливая напряжение, царящее в этой комнате, до жути напоминающую какую-то пещеру, а то и капище древних богов. — Я сегодня призвал вас подумать и определиться. Через месяц не все из вас снова соберутся здесь и тогда я спрошу, готовы ли они стать Орлами, и только те, кто твердо ответит «да», узнают, что же будет дальше. А теперь я прошу всех вас стать гостями в моем клубе, и праздновать наступивший Новый год, воздавая ему должное.