Я помогу тебе (СИ) - "Efen" - Страница 60

Все эти дни она ни разу не открывала тетрадь, и вот сейчас, устроившись вместе с пледом, начала читать одну запись за другой. В какой-то момент она начала чувствовать угрызение совести и хотела закрыть дневник, но в последний момент передумывала. Она ещё помнила слова Дерека и его хмурый взгляд. С тех пор она даже не видела его, а его машина во дворе появлялась слишком поздно. Единственный, с кем теперь она могла общаться, был Спаситель, который её выслушивал и делился советами. Общаясь с ним по переписке, Рэйчел не чувствовала себя столь одиноко.

На удивление Спаситель больше не поднимал тему про Дерека, чему Рэйчел была благодарна. Она ещё не до конца могла разобраться в себе и не думала, что готова об этом с кем-то обсуждать. Она будто оттягивала этот момент как можно дольше, предпочитая не копаться в себе. В последнее время всё на неё сваливалось так резко, что от этого начинала болеть голова.

Отмахнувшись от всех мыслей, что лезли в голову, Рэйчел сосредоточилась на новой записи, но её мысли то и дело возвращались к Дереку и Спасителю. Эти двое мужчин теперь постоянно занимали все её мысли. Замычав, Рэйчел вновь тряхнула головой и сосредоточилась на дневнике, читая новые строки.

«Жизнь преподнесла мне новый удар. Я только начала думать о том, что у меня всё налаживается, как снова всё пошло по наклонной. Я не была готова к такой новости.

Сегодня Рэйчел сказала, что подала документы в другой университет и её приняли. Я видела, какой счастливой она была, но порадоваться за неё у меня не было сил. Она решила покинуть меня, когда я так сильно нуждалась в ней. Рэйчел решила поступить в лучший университет, и взяла такую специальность, которая казалась для меня запредельной. Рэйчел хотела стать психологом и помогать людям. Это было для меня дико, копаться в чужих проблемах, когда у тебя у самой всё валится с рук. Даже если я хотела, я бы не смогла поступить с ней в один университет. Мой средний балл был слишком низкий для этого места, а это означало, что я останусь одна.

Я чувствовала, будто меня предали. Когда мы отправились в путешествие, я думала, что мы были честны друг с другом. Думала, что мы всю жизнь будем вместе. Мы росли вместе, ходили в один детский сад, ходили в одну школу, посещали одни и те же кружки, и вот сейчас моя половина собирает вещи и собирается уехать в другой город. Бросить меня. Оставить одну. В одиночестве.

Я понимаю, что это её шанс на достойную жизнь, но я не могу радоваться. Я грущу, сидя в своей комнате, когда пишу эти строки в этот дурацкий дневник. Я разбита, уничтожена. Мой мир рушится прямо на глазах, и я не могу с этим ничего поделать. Я должна отпустить Рэйчел. Дать ей перевернуть свою новую страницу в жизни. Надеюсь, она найдёт своё счастье.»

Рэйчел устало потёрла рукой глаза, тяжело вздохнув. Она и не знала, что её переезд был таким ударом для Дженни, хотя могла догадаться об этом. Рэйчел помнила её удивлённое лицо, когда она сказала об этой новости за ужином. Её мама была рада, на её лице появилась улыбка, в то время как Дженни сидела с застывшим лицом. Но затем она вроде как улыбнулась и сказала что-то вроде: «Ты молодец, сестрёнка». Почему она тогда ничего не замечала, настолько зациклившись в себе?

— С каждой записью это читать всё сложнее, — пробормотала Рэйчел, откидывая голову назад. — Господи, почему ничего нельзя уже изменить?

Она спрашивала пустоту, и, как следовало ожидать, никто ей не ответил. Устало прикрыв глаза, Рэйчел потёрла пальцами переносицу, а затем, отложив тетрадь, резко поднялась на ноги и пошла заваривать чай. Ей срочно нужно было отвлечься от своих мыслей. Она будто стала одержима своей покойной сестрой. Этот дневник уже снился ей, и каждую новую запись она читала взахлёб. Но разом всю тетрадь она не могла осилить. У неё не было столько сил, чтобы всё это пережить.

Застонав от головной боли, Рэйчел протёрла глаза и посмотрела в окно, за котором не было привычного дождя. В последние дни дождь лил столь часто, что люди могли уже позабыть, как выглядит солнце. Серые тучи грозно нависали над домами, угрожая вновь выплеснуть из себя капли дождя. И сейчас, смотря на серое небо, можно было лишь гадать, пойдёт ли дождь или всё же наконец-то распогодится и выйдет столь долгожданное солнце.

Резкий щелчок чайника привлёк внимание Рэйчел, и она устало перевела взгляд на клубни пара, что поднимались к потолку, а затем растворялись в воздухе. Закинув чайный пакетик в кружку, а затем налив кипяток, Рэйчел затуманенным взором смотрела на то, как постепенно вода окрашивается в красный цвет. Она даже не обратила внимание, что вместо обычного чёрного чая достала пакетик фруктового, которого никогда не пила. Она не любила никакие чаи, кроме классического чёрного, но сегодня будто всё должно было пойти по-другому. Рэйчел не хотела выливать и заново делать чай, поэтому, обмокнув ещё раз пакетик, вытащила его и выкинула в мусорное ведро, а затем взяла горячую кружку и направилась обратно в гостиную на диван.

Мягкий плед всё так же ждал её на диване, а рядом с ним лежал открытый дневник Дженни. На маленькой декоративной подушке находился новый телефон, и первым делом Рэйчел подошла к нему и взяла в руки, чтобы взглянуть. Как и ожидалось, никаких новых сообщений не было, поэтому девушка опустила свой телефон обратно на подушку и залезла с ногами на диван, укрывшись пледом. Держа в одной руке горячий чай, второй она потянулась за тетрадью, одновременно чувствуя страх и жуткое желание узнать дальнейшую судьбу своей сестры.

После слов Дерека она стала понимать, что поступает неправильно, и что, возможно, она и не готова дочитать этот дневник до конца. Этими записями сестры она делала себе лишь хуже, морально уничтожая себя. Правильнее всего было бы закрыть тетрадь и отвести её обратно к маме, положив обратно под кровать, но вместо этого Рэйчел, глотнув непривычного вкуса чай, начала читать новые записи.

Несколько последующих записей были о том, как Дженни переживала переезд своей сестры. Она писала о том, как ей было тяжело и как она не хотела, чтобы Рэйчел покидала её. Читая эти записи, девушка начала испытывать ещё большую грусть и вину, но каждый раз всё продолжала переворачивать листы. Эти страницы были о переживаниях, которые испытывала на тот момент Дженни. Были написаны и пару строк о том, как она поступила в университет и как ей не даётся учёба, но об этом было написано лишь вскользь. Рэйчел лишь сквозь строки понимала, что Дженни действительно было одиноко, и что она так и не нашла новых друзей в университете. Она гасла прямо на глазах, а затем, перевернув страницу, первой строчкой было жирным шрифтом выделено одно имя. Ник.

Сердце сжалось, а затем забилось с новой силой, и Рэйчел, отложив полу опустевшую кружку с чаем, начала читать новую запись. Увидев лишь одно знакомое имя, девушка почувствовала, как страх стал сковывать её тело. Она боялась читать то, что могло полностью уничтожить её.

«Ник.

Я думала, что никогда больше не увижу его в своей жизни, так как наши дороги с Джередем разошлись. Я больше не бывала с тех пор в том городе, в том университете. Больше не видела самого Джереда, не видела его друзей и пыталась вообще забыть об их существовании как страшный сон. Да не получалось. Мысль о Джереде сводили меня с ума столь же сильно, как и мысли о Рэйчел, которая налаживала свою жизнь. Можно сказать, я их одинаково любила, и одинаково ненавидела их за это. Я не могла отпустить ни одного из них, постоянно думая, как они там. Если с Рэйчел мы хоть как-то общались за этот год, как она уехала, то с Джередом нет.

Изредка я думала о том, встречается ли он с той девушкой или он нашёл себе новую пассию? Ночами я вспоминала тот день, когда увидела его с той аспиранткой. Наверное, этими мыслями я слишком измучила себя, так как мама начала замечать мой подавленный вид. Она сказала, что я слишком бледная, а под моими глазами пролегли тёмные круги. Она поинтересовалась, сплю ли я по ночам, но я соврала, что просто занимаюсь учёбой до самой ночи. Я соврала. Впрочем, как и всегда. Учёба меня совсем не интересовала, я отставала от всех, практически ничего не запоминала, а на парах витала в облаках. У меня не было никакого интереса учиться, не было никакого интереса ходить в университет, так как всё там для меня было чужое. Там не было Рэйчел, не было никаких подруг. Мне не нравились там люди. В большинстве случаев на парах рядом со мной сидела мрачная девочка, но она была вполне тихой и нисколько мне не мешала. Обычно она одевалась в тёмные тона, а её чёрные волосы делали её ещё мрачнее. Но однажды она со мной заговорила, и мне показалось, что она мрачная только на вид. Она оказалась довольно интересной собеседницей, а затем она предложила мне сходить с ней на вечеринку.