Последнее убежище (СИ) - Кросс Александр - Страница 30

— Ну что скажешь? — прервал молчание Председатель и толкнул девушку плечом. Та повалилась на бок, но тут же поднялась, стараясь случайно не распахнуть одеяло.

— Такой же, как и прошлый. — едва слышным голосом произнесла Элис.

— Да этот вроде поинтересней будет. Только проснулся и сразу наворотил дел. Это он вычислил крысу! Чертов Карл, так близко подобрался ко мне.

— Карл мертв? — в глазах девушки появилось сожаление.

— А ты думаешь его нужно было простить? Он крал у меня. У меня! И вот итог. А ты Клинт, что скажешь?

— А мне что говорить, босс? Мне бы тарелку побольше да ложку к ней. Кого скажите, того и буду охранять.

— Вот это коммерческий подход. — расхохотался Председатель. — Ты мне нравишься. Поэтому я нарекаю тебя личным охранником моей жены. И раз уж ты будешь охранять ее и всегда быть рядом, придется расстаться с органом.

— С органом? — Клинт на секунду замешкался. — Вы имеете ввиду…

— Член. Пойми, я не могу подпустить тебя к супруге и подвергнуть ее опасности. Так что наш доктор все решит. Ты что сомневаешься?

— Я думал он мне еще пригодится… — в голове забегали мысли как можно избежать этого, но ничего подходящего не возникало.

— Да там всего один взмах скальпелем, и ты свободен. Так что давай к доктору и вечером заступаешь в смену.

Клинт ошарашено поднялся со стула и сделал первый шаг под раскатистый хохот Председателя. Тот держался за живот и вытирал слезы с глаз. На блестящей лысине выступили капельки пота, сверкающие под потолочной иллюминацией. Король подземелья сделал глубокий вдох и встал рядом с парнем хлопая того по плечу.

— Видел бы ты сейчас свое лицо! Снег чернее твоей рожи!

— Это… шутка? — выдавил из себя Клинт.

— Конечно шутка. Отрезать член — что может быть хуже? Как ты правильно сказал: тебе он еще пригодится. Теперь можешь брать любую женщину. Никто тебе и слова не скажет.

— Спасибо, босс. Я чуть не обделался. — слова были абсолютно правдивы.

— Но ты учти. Если ты решишь положить глаз на мою жену, я тебе этот глаз вырву и заставлю сожрать.

— Так точно! Никак нет!

— Ну ты и смешной, парень. — Председатель вновь растянулся в улыбке. — Я еще с ней не закончил, поэтому иди пока занимай свою новую комнату. А после к тебе придет Элис и расскажет, что к чему. Часы я тебе дал?

— Да. — парень показал запястье с плотно зафиксированной прозрачной лентой.

— Вот и отлично. По первому сигналу ты должен быть в моем распоряжении. А теперь можешь быть свободен.

Клинт вышел из комнаты оставляя хрупкую девушку на растерзание лысому мужчине. Воспаленное сознание тут же в ярких красках нарисовало как Председатель нападает на Элис и силой принуждает как звериному сексу. От таких мыслей становилось не по себе. Хоть и рациональное мышление говорило, что такое сожительство они практикуют уже целый год. Да и сама Элис не казалась избитой, на руках не было веревок или кандалов. Она смирилась со своей ролью жены властелина этого мира. Жизнь не оставила ей выбора. Все что оно могла — отстраниться и ждать пока все закончится.

Ноги вновь несли парня по длинным заброшенным коридорам к комнате с номером одиннадцать. С нее он начал свой путь в этот мир, и вот судьба решила вернуть его обратно. К его удивлению дверь в комнату была открыта, там возилась парочка женщин меняя постельное и убирая личные вещи прошлого хозяина. Клинт сел у порога на пол и облокотившись о стену ждал пока они закончат подготовку к его заселению. Пару раз они отвлекали его вопросами по удобному времени для приема пищи и возможным услугам по расслаблению после трудового дня. Они буди достаточно симпатичны, но на все вопросы парень отвечал: «мне без разницы». После второго или третьего такого ответа женщины поняли, что пытаться вытянуть хоть что-то конкретное от нового жильца этой комнаты бесполезно.

Его мысли были так далеко от этого мира. Он снова обнимал маму и играл с ней в настольные игры. Те старые, где нужно кидать кости и надеяться, что выпадут шестерки. Затем вручную двигать заранее выбранную фигурку к финишу. Мама то и дело перебрасывала кости оправдываясь тем что случайно кинула дальше обычного. Так она поддавалась и желала сыну победы. Он знал об этом, и все равно радовался, когда его фигурка приходила к финишу первой. Они обнимались и шли на кухню ужинать, распевая песню из рекламы услышанную днем раньше. Прекрасные дни, оставшиеся так далеко позади. Мама — прекрасный человек, умерший в одиночестве на больничной койке.

Сознание, провалившееся в полудрему, прервал колкий толчок в бок. Клинт тут же открыл глаза и понял, что женщины уже давно ушли, оставив спящего парня сидеть напротив открытой двери. Рядом с ним поджав коленки к подбородку на полу сидела Элис. На ней был светлый легкий сарафан, сшитый под тонкую фигуру местными мастерами из подручных материалов. На ногах красовались потрёпанные кеды, скорее всего доставшиеся от кого-то кто решил укрыться здесь от войны пару лет назад. На лице был отпечаток грусти и явного недовольства.

— Ты что? — Клинт выбросил первую фразу, пришедшую на ум.

— Какого черта ты подставил Карла?

— Ты тоже об этом знаешь? Как быстро здесь распространяются слухи.

— Довольно сложно что-то не знать, когда ты подстилка начальника. Мне приходится лежать в его объятиях и слушать истории из здешней жизни.

— Даже не хочу слушать чем ты там занимаешься.

— А тебе никто и не собирается рассказывать. Он со мной точно не в прятки играет. И как ты можешь понять я от этого нихера не в восторге. Мы готовили восстание против его режима, а ты подставил Карла. Какого хрена?

— Хотел подобраться поближе к тебе. Я не знал, что у вас тут игра в партизан с Карлом во главе. Ты единственный человек из моего мира.

— И что с того? Того мира больше нет. Теперь мы живем здесь.

— Ты работала в этой лаборатории, и мне показалось что ты сможешь найти тайные лазейки, которые позволят людям жить лучше, или вообще выйти отсюда.

— Идиот! Это было семьдесят лет назад! Неужели ты думаешь, что за это время здесь ничего не поменялось? И не вздумай кому-то ляпнуть что я здесь работала, не хочу чтобы меня пытали его упыри пытаясь выяснить то чего я даже не знаю.

— Карла жалко… — Клинт посмотрел ей прямо в глаза. — Я не думал, что это так повернется.

— Это лучшее что у тебя получается — не думать. Я этого Карла убеждала полгода прежде чем он осмелился перейти на сторону сопротивления. А теперь все псу под хвост.

— Как ты вообще здесь оказалась? Ты же лаборант, а не подопытный.

— Ах точно, — Элис грустно улыбнулась, — ты же ничего не знаешь, из того что произошло после того как ты меня придушил.

— Я убил тебя. — Клинт тут же вспомнил тот день.

— Ну нет… Формально я сама себя убила. А ты меня спас.

— А спас потому что хотел убить. Странная хрень.

— Странная хрень. — повторила за ним Элис.

— Так что в итоге было после этого?

— Один парень не смог перенести тест по критической эмоциональной нагрузке, перед самой заморозкой он разбил себе голову о стену. Довольно неприятное зрелище. Нас созвали для решения этой проблемы, и так как никто не соглашался быть добровольцем, мы кинули жребий. Угадай кто стал победителем.

— Ты.

— Бинго! Криокамеры были готовы и по протоколу чтобы избежать лишних контактов среди подопытных вас замораживали по одному. Начали с конца, поэтому ты был первым.

— Довольно странная у вас логика. — Клинт тайком взглянул на мило лицо девушки.

— Не мы создаем протоколы, мы лишь исполняем их. Как итог я стала подопытной.

— Ты знала, что нас будут держать тут десятки лет вместо четырех недель?

— Нет. — Элис покачала головой. — Этой информацией скорее всего владел только руководитель эксперимента. И какое это имеет значение? Мы здесь! В мире где люди едят людей, а криокамры становятся удобным консервами на завтрак. Я устала от этой жизни и уже подумывала как поскорее отсюда уйти. У меня не хватило смелости.