Голубые ангелы - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 54
- Предыдущая
- 54/58
- Следующая
– В каком смысле? – Он позволил себе немножко позабавиться.
– В смысле денег. Разве официант не сказал? Я беру полтинник. – Лицо ее вдруг стало жестким и злым. Очень злым.
– Да, да, я помню. Деньги, конечно, вперед, – он еще мог иронизировать.
Она искренне удивилась.
– Конечно.
А он вдруг подумал, что не сумел бы назвать цену своему телу, даже если бы его очень попросили. Полез в карман, достал зеленую бумажку и протянул своей гостье.
– Это мне, – девица была из опытных, – и десятку надо дать официанту.
Он улыбнулся. Все-таки этот пройдоха обманул меня. Что ж, придется заставить его поделиться.
– Я уже дал ему двадцать пять. По-моему, более чем достаточно.
Она с любопытством взглянула на него.
– Да?! Тогда бы уж сразу выложили стольник, и я бы осталась на ночь.
– Не надо.
– Что не надо?
– Ничего не надо. Как вас зовут? – решил он сменить тему разговора.
Она сказала. Кажется, он задал еще какой-то вопрос. Она снова ответила, но было заметно, что эта затянувшаяся сцена начинает ее нервировать. Девица привыкла к устоявшимся схемам, и, когда ход действия вдруг нарушался, она чувствовала себя не в своей тарелке.
– Давайте быстрее. У меня нет времени, – сказала она деловым тоном, – принесите лучше стакан воды.
Он поднялся, взяв пустой стакан, отправился в ванную. Войдя, включил душ, наклонился и подставил голову под холодную струю. Такая процедура должна подействовать отрезвляюще. Достав щетку, причесал мокрые волосы и, чувствуя себя уже гораздо лучше, наполнил стакан водой и вышел из ванной.
В первый момент он опешил. Обнаженная девица стояла к нему спиной и аккуратно складывала одежду на стул. Голова у него вдруг нестерпимо заныла. Какой идиот, выругал он себя, развлечься захотел. Девица повернулась к нему и, улыбаясь, нырнула в постель.
– Что будем делать? – быстро спросила она. Словно он был пациентом, пришедшим на прием к врачу.
Он выругался. По-испански. Зло, грубо, площадной бранью. Девица не поняла его, но по тону догадалась, что это отнюдь не ласка.
– Чего стоишь? – Она перешла на «ты», словно сброшенная одежда позволяла ей такую вольность. – Раздевайся.
Ему стало противно. Он вдруг почувствовал запах. Как тогда в Джакарте. И уже жалел, что затеял эту дурацкую игру.
– Одевайся, – бросил он коротко.
– Ты хочешь чего-нибудь другого?
– Одевайся и уходи.
– Ты что, шизик? – Она гневно смотрела на него. – Тебе нужна голая баба? Посмотреть на нее, и все?!
– Я не смотрю. Уходи, я хочу спать, – он раздраженно мотнул головой. Не осознав до конца, что происходит, она начала торопливо одеваться.
– Ну быстрее же, – не выдержал он, подойдя к дверям.
Она направилась к выходу, бросая на него испуганные взгляды. И только когда он уже собирался закрыть за ней дверь, она повернулась к нему.
– А деньги?
– Я же тебе дал, – опешил он от такой наглости.
– За что? – спросила она, задавая единственный мучивший ее вопрос.
– Просто так, – искренне ответил он, – захотел и дал.
– Пошел ты… – девица блеснула таким отборным жаргоном, что он с невольным восхищением слушал ее.
Впрочем, игра уже надоела ему. Он хлопнул дверью и, раздеваясь на ходу, прошел в комнату. Хорошо еще, что она недолго была в его постели. Последнее, что он успел сделать, – это открыть окно. Некурящему человеку трудно заснуть в комнате, полной дыма. Даже если он сильно пьян.
Утром он уже кончал бриться, когда раздался телефонный звонок. Оставив электробритву, бросился в комнату. Поднял трубку и сразу понял – опять что-то случилось. Он должен приехать через полчаса. В запасе было еще десять минут.
Он уже выходил из гостиницы, когда вдруг в вестибюле к нему одновременно шагнули двое молодых людей, по виду иностранцы. Рука автоматически нырнула влево. Пистолета, конечно, не было. Опомнившись, он сделал шаг вперед. Иностранцы спрашивали, как пройти в центр. Подробно объясняя им на своем родном языке, как туда попасть, он иногда вставлял английские слова, чтоб его поняли. Выйдя из гостиницы, пропустил первые две машины и сел в третью.
Приехал вовремя, даже на три минуты раньше. И опять сошел за два квартала до назначенного места и пешком прошел до нужного дома. Огляделся. Вошел в подъезд. Поднялся на третий этаж и позвонил. Дверь открылась почти мгновенно. Словно его ждали. Как тогда, в первый раз.
Он уже заканчивал университет, когда раздался тот первый звонок. Впрочем, выяснение всех обстоятельств, видимо, началось задолго до этого звонка. Юридический факультет он заканчивал на «отлично». А практика на пятом курсе всегда считалась приятным времяпрепровождением. Именно тогда его пригласили на беседу. В первый момент он был ошарашен – не понимал, что от него хотят. К некоторому недоумению примешивалось и любопытство.
Его приняли, побеседовали: иностранные языки всегда давались ему легко, и знание сразу трех сыграло, видимо, свою далеко не последнюю роль. Тема его дипломной работы была по кафедре международных отношений. Он почти не раздумывал. И через несколько дней вылетел в Финляндию.
Только позже, уже в Центре подготовки Интерпола, узнал, какая именно работа ему предстоит в будущем.
Теоретические занятия чередовались с практическими. Теорию он сдавал только на «отлично». Хуже было на практике. Уже лет пять как он бросил бокс (воспоминание – сломанный нос) и практически не занимался больше спортом, если не считать увлечения стрельбой. В этом он был асом: в двадцать лет выполнил норматив кандидата в мастера спорта.
Изнурительные физические нагрузки выматывали все тело. Специальная подготовка для этой специфической работы занимала несколько месяцев. И ему тоже пришлось пройти эту подготовку. Собравшиеся вместе с ним ребята – выпускники высших учебных заведений различных стран, попавшие сюда в результате достаточно жесткого отбора, еще не знали, что из ста человек специальная комиссия должна выбрать пятерых. Пятерых самых лучших, для которых уготована самая тяжелая работа.
Подготовка включала прыжки с парашютом. Для него это было как гром среди ясного неба. Ему ни разу не приходилось еще прыгать. Внизу специальная просмотровая комиссия оценивала прыжки. Трое ребят отказались сразу. Их, конечно, готовили, но… они считали, что такое искусство им не понадобится. Ему пришлось собрать всю свою волю в кулак, и, когда раздалась команда «пошел», он, не раздумывая, шагнул в пространство.
Сердце сразу провалилось вниз, в ноги. Впрочем, где низ, где верх, в первые минуты он не понимал. Ему даже показалось, что на несколько секунд он потерял сознание. Наверное, только показалось. Покувыркавшись, он попытался раскрыть первый парашют. И не сумел. Он не знал, что и это предусмотрено правилом сурового отбора. Сердце на миг остановилось. На размышление оставались секунды. Инструктор летел рядом, делая какие-то знаки. Чисто механически, не раздумывая, он попытался открыть второй парашют. И сумел это сделать. И хотя его отнесло довольно далеко от предполагаемого места посадки, это уже было не так страшно.
Потом ему пришлось преодолевать нескончаемые расстояния в полном боевом снаряжении, прыгать со второго этажа, лезть в воду – последнее было особенно неприятно, так как плавал он плохо. К счастью, он рискнул переплыть озеро, не боясь, что обнаружится изъян в его подготовке. И наконец специальные тесты и более полутора тысяч вопросов, на которые ему пришлось отвечать почти сутки.
При подведении итогов он ждал своей фамилии. Сначала в первой десятке, затем во второй, третьей… Его не было даже в последней. Пожалуй, именно это было самым неприятным и неожиданным для него.
Пятерых парней, в число которых попал и он, отчислили с курсов как не прошедших подготовку. На глазах у товарищей они собрали свои вещи и вышли во двор, где уже стояла специальная машина. Эти пятеро еще не знали, что они признаны лучшими и что это тоже тест. Тест на умение владеть собой, на профессиональную пригодность.
- Предыдущая
- 54/58
- Следующая
