Следак. Паритет интересов - Живцов Николай - Страница 2

Никто меня не навещал. Некому. Здесь нет отца, который обязательно пришел бы узнать о моем здоровье. Здесь нет друзей, а значит, некому завалиться и развеселить меня. Здесь нет девчонок из той жизни, поэтому никто не принесет мне вкусняшек. Стало тоскливо.

За окном стемнело, я лежал на кровати и подумывал о том, чтобы поспать. Но для этого нужно было выключить свет, а вставать мне было лень. Поэтому я лежал и ждал, когда кто-нибудь заглянет в палату и его можно будет напрячь с выключателем.

Наконец дверь открылась, но вместо симпатичной пышки-медсестры, радующей меня своими формами, на пороге возник Леха. Я даже привстал от неожиданности.

– Надо же, нашел, – довольно произнес он, войдя в палату. – Ты как?

– Привет. Нормально. Выздоравливаю. – Я прям обрадовался. Одиночество, оказывается, та еще хрень.

– Это хорошо. – Леха уселся на стул. – А что случилось?

– Ребра сломаны, осложнение, – кратко изложил я диагноз и добавил причину: – Ограбить пытались.

– Ограбить?! Тебя?! – озадаченно воскликнул он и, подвинув стул ближе, потребовал подробности.

– Так я и попал в госпиталь, – закончил я свой невеселый рассказ.

– Вот уроды. – Леха сдвинул челюсти. – Нашли грабителей-то?

– Нашли, – зло ответил я. Сломанные ребра не способствуют доброте и всепрощению.

– Ну хоть что-то.

– А ты как узнал, что я здесь? – сменил я тему.

– В твой отдел позвонил, – ответил Леха. – Меня же на должности утвердили, звание дали, – начал он хвастаться успехами, и его лицо засияло от радости. – Хотел тебя позвать отметить. А тут такое. – Леха уставился на мою перебинтованную грудь.

– Спасибо, что пришел, – поблагодарил я его на полном серьезе. И где-то в глубине души ощутил стыд за то, что сам Леху на обмывание первого звания не приглашал.

– И долго тебе здесь еще валяться? – оглядев палату, поинтересовался он.

– Обещали до конца недели продержать, – вздохнул я. – Лех, а ты можешь мне вещи из дома принести? А то у меня здесь даже зубной щетки нет.

– Конечно, – с готовностью подорвался он с места. – Вот только второй раз меня в палату вряд ли впустят. Сейчас-то еле прорвался, – сказал он с усмешкой. – Но ничего. Попрошу кого-нибудь внизу передать тебе вещи.

– О’кей. Держи ключи. – Вытащив из тумбочки, я протянул их другу.

– Адрес, – деловито потребовал он и, пообещав управиться за час, выскочил из палаты.

Вторым посетителем оказался, как ни странно, Шафиров. Он заявился ко мне на следующий день после обеда все в той же полосатой пижаме, но в новых тапках.

Посмотрев на них, я отвел взгляд. Неудобно получилось.

– Ну, здравствуй, товарищ Чапыра, – поприветствовал он меня. – Доложили мне вчера о твоих подвигах. – Шафиров по-хозяйски оккупировал стул напротив моей кровати.

– Здравствуйте, товарищ полковник. – Я сменил положение «лежа» на положение «сидя».

– Мало тебя на матах валяли, – заявил он мне, – всего с тремя уголовниками не смог справиться. Мне сказали, у них даже ножей не было. – Шафиров посмотрел на меня осуждающе.

– Как смог, так и отбился. – Мой ответ прозвучал излишне раздраженно, что развеселило полковника.

– А вот не надо «как смог», надо «как отличник милиции», – усмехаясь, высказал он мне. – Задержал бы их сам, и наградили бы знаком «Отличник милиции».

– Мне и без наград нормально, – огрызнулся я.

– Ладно, не обижайся, а то посмурнел весь. – Шафиров рассмеялся своим каркающим смехом. – Против благодарственной грамоты, за которую ратует Храмцов, возражать не буду, – смягчил он позицию.

– Премного благодарен.

Сдались мне их грамоты.

– Все-таки обиделся, – констатировал полковник.

– Ничего я не обиделся.

Этот Шафиров начал утомлять. Я еще не забыл, кому обязан своей службой в органах.

– Служба-то как, нравится? – сменил он тему, наступив на больную мозоль.

– Нравится, – пробурчал я, устраиваясь поудобнее. Судя по никуда не спешащему уходить Шафирову, разговор обещал быть долгим.

Так и вышло, полковник принялся подробно меня расспрашивать о стажировке, о работе в следственном отделе, о расписанных мне уголовных делах, о коллегах и взаимоотношениях в коллективе.

От полного потрошения меня спас заглянувший в палату Головачев.

– Добрый день, Валерий Муратович, – первым делом поприветствовал подпол старшего по званию.

Если он и удивился нахождению полковника в моей палате, то виду не подал.

– Добрый, добрый, – развернулся в его сторону вместе со стулом Шафиров. – Беседуем тут с вашим подчиненным, – пояснил он свое присутствие. – Пришли к мнению, что Альберту следует усилить физическую подготовку, разумеется, после того как полностью поправится, – огорошил он нас обоих, я даже закашлялся, но тут же скривился от боли в груди. – Вы уж, Илья Юрьевич, проследите за этим.

– Прослежу, – взял под козырек подполковник.

Шафиров удовлетворенно кивнул.

– А теперь объясните мне, почему ваш сотрудник ловит преступников в соседнем районе, а не в том, к которому он приписан?

Головачев не нашелся, что ответить на поставленный начальством вопрос, и перевел взгляд на меня. Шафиров также сместил на меня свое внимание. Пришлось разруливать самому.

– Да я там случайно оказался. Меня же никто не предупреждал, что в центре города у нас неблагоприятная криминогенная обстановка, – вернул я любезность за «слабака».

– Что значит неблагоприятная криминогенная обстановка?! – моментально вскипел Шафиров. – Ты где набрался таких формулировок?! Ты вообще соображаешь, что говоришь?! – вылупил он на меня свои и без того выпуклые темные глаза. – Советская милиция эффективно борется с преступностью, и число преступлений с каждым годом падает! Заруби себе это на носу! – припечатал он в конце.

– Чапыра! – предостерег меня от вступления в спор с начальством Головачев.

– Да молчу я, молчу, – пробормотал я, отведя взгляд на окно, в которое опять хлестал дождь.

– И смотри нигде такое больше не ляпни! – предупредил меня Шафиров, демонстрируя недовольство всем своим видом. – Надо будет сказать Мохову, чтобы усилил работу с личным составом, тем более с молодыми сотрудниками. Или вообще на уровне управления этот вопрос поднять, – пожевывая губами, задумался начальник. – Да, так и сделаю. Комиссия по вопросам политико-воспитательной работы среди личного состава в МВД уже создана. Значит, и на местах скоро озадачат с созданием чего-то подобного. Так что надо будет проработать этот вопрос, а когда из Москвы придет распоряжение, у нас уже будет все готово, – подвел он итог своим размышлениям, и его лицо просветлело.

А я понял, что невольно запустил какой-то процесс.

Теперь Шафиров смотрел на меня уже более благосклонно. Все же я направил его мысли в нужную сторону, поскольку он придумал, как выслужиться перед московским начальством.

– А за несдержанность будет тебе урок, – заявил он, когда я уже было решил, что пронесло. – Даю тебе поручение, – произнес он, с садистским удовольствием наблюдая за моей не особо радостной физиономией.

– Какое поручение? – тоже не особо весело встрепенулся мой непосредственный начальник, которого, как и меня, только-только начало отпускать от вспышки начальственного гнева.

– Раскрыть серию краж или грабежей в своем районе! – торжественно сообщил нам полковник. – Поработал на соседей, а теперь у себя криминогенную обстановку улучшай, – вернул он мне подачу и веско добавил: – Срок тебе – до Дня советской милиции!

Услышав вводную, я завис, вспоминая дату праздника.

– А если не успею? – настороженно спросил я.

– Что значит не успеешь? – начал набирать громкость полковник. – Ты комсомолец или кто?!

Я не ответил, размышляя на тему того, почему мне так «везет» и как с этим бороться.

– И не вздыхай, – одернуло меня начальство.

– Он неделю всего как в должности утвержден, да и ноябрь уже близко, – попытался урезонить разошедшегося полковника Головачев.