Зверь. Том 1 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 20

— Отличный тост! — поддержал меня Савелий. — Уважаю за красноречие!

Вроде бы ещё рановато для уважения? Или нет?

Мы снова дзинькнули рюмками, после чего холодное пойло пролилось в глотки. Пока идет усвоение алкоголя молодым организмом, надо было бы узнать про зазовку. Или про что-нибудь странное… А то напьются до уровня ниже плинтуса и вытаскивай их потом. Нет, лучше сразу узнать про интересующие детали.

— Господа, а случалось ли в гимназии или её окрестностях что-нибудь странное? Вдруг какая-нибудь нелепица произошла? Или что-то из ряда вон выходящее? Я чего спрашиваю — вдруг займется разговор и это нечто будет упомянуто. А я буду стоять дуб дубом с открытым дуплом и ничего не понимать.

Объяснение так себе, но для слегка одурманенного разума сойдет. Савелий и Кирилл сморщили мозги в надежде выискать сколько-нибудь из ряда вон выходящего события. Но потом покачали головами:

— Да нет, вроде бы всё идет по накатанной. Особых происшествий нет, приключений тоже. Будни гимназистов-заучек во всей красе.

В это время Олёна принесла остальную закуску. Опять нас одарили солнечной улыбкой, а затем оставили в мужской компании. Я рассказал несколько анекдотов и сделал ещё пару попыток выяснить по поводу чего-то необычного. На анекдоты посмеялись, а вот с «необычным» опять вышла промашка. Да и ладно, решил пока оставить на потом.

Молодые люди болтали об одноклассниках, оценивали девчонок из нашего и соседних классов. Болтали о машинах, гаджетах, футбольных матчах. Также обговаривали те вечеринки, на которые могут пойти, а также те, на которых им показываться не следовало бы из-за «неприятных особ». В общем, болтали о тех пустяках, которые беспокоят в основном молодых людей.

Я следил, чтобы рюмки не пустовали. При этом умудрялся поглядывать в зал, чтобы оценить обстановку. Понемногу зал заполнялся. Зазвучала живая музыка и молоденькая эльфийка запела прекрасным голоском под аккомпанемент синтезатора. За синтезатором сидел бородатый хмурый гном, который удивительно ловко извлекал из инструмента веселую мелодию. Я почему-то думал, что руки гномов заточены под кирку или секиру, а тут вон оно как…

— А что за стихией ты при… пре-обля… Не, не так. Пре-обла-даешь! — с радостью, что у него получилось выговорить, спросил Савелий.

— Дык это… Стихия земли. У нас в Сибири надо землю семь раз удовлетворить, шобы она это… того… смогла родить, — старательно изображая пьяного проговорил я.

Я чуть привстал, сгреб горсть земли, оторвал листочек от бегонии, после чего воткнул его в землю на ладони. Пустил живицу по рукам и начал совершать пассы над листиком. Он отозвался, увеличился в размерах, а после приподнялся на небольшом стебельке и выбросил в сторону бутончик. Из этого бутончика появился желтый цветок, напоминающий маленькую розу.

— Крутяк! Ик! А вот я люблю стихию огня! Вот так! — с этими словами Савелий выпустил в меня сноп огня.

Я настолько увлекся выращиванием цветка на ладони, что не сразу понял — что именно на меня летит…

А как понял, так сразу же накинул Кольчугу Духа. Ничего другого я не успел бы воспроизвести!

Да, пришлось бы выказать свою трезвость, но лучше отмазаться испугом, чем гарцевать с сожженными бровями!

Огонь уже коснулся моей куртки, когда его пылающую силу сковала водяная сеть. Как будто сетку-авоську накинули на арбуз!

И эта сетка потянула огненную хрень прочь от меня!

— А я обожаю стихию воды, — хмыкнул Кирилл, оттягивая водяную сеть прочь.

Спустя несколько секунды огненный пал затух под влиянием воды. Только мокрое пятно осталось на поверхности стола.

— Ого, даже не моргнул! — восхитился Савелий. — Эдгарт Южский… ик! Должен признать, что у вас, сударь, стальные яйца!

Сука! Да они же проверяли меня!

Вот же полупьяные утырки!

Ну ладно… Я планировал легкую драчку, но после такого…

— Стальные яйца? Ого… Это вроде намека на то, что я мудозвон? — притворно нахмурился я.

— Не, Эдгарт, не буксуй! Это наша шутка. В общем, мы так это… проверяем новых друзей. Если испугаются и обосрутся, то нам не по пути, — поднял ладони Кирилл.

— Да? И много у вас друзей?

— Уел, — хмыкнул Савелий. — Но нам хватает.

— В общем, ребята, я не из робкого десятка. Проверять меня — себе дороже, но если вы хотите нормальной проверки…

О да! Пришло время ударить хреном по столу и огрести кулаком по таблу!

Я отогнул портьеру и произнес:

— Тогда я сейчас, прямо на ваших глазах, приглашу вон ту симпатичную дворфийку, которая сидит в окружении двух братьев.

Ребята невольно высунули носы. Конечно, как тут не высунуть? Горные дворфы считались почитателями крепких напитков и не очень любили эльфов. А также не любили, когда их женщин лапали чужие расы. Дворфы всем своим видом предупреждали, что к ним лучше не подходить. Широкие в плечах, с грубыми чертами лица и аккуратными бородами — явно недавно от брадобреев.

На столе у этой троицы красовался уже ополовиненный литровый графин с прозрачной жидкостью. Это могло означать только одно — дворфы уже разогрелись для героических подвигов. А если им нечаянно покажется, что кто-то на них не так взглянул… То подвиг не заставит себя ждать!

— Это… Это круто, — присвистнул Савелий. — Тогда сразу скажи — где тебя похоронить?

— Д нигде меня хоронить не надо! Я станцую танец, и вы увидите, что мои яйца не из стали, а из урана!

— Эдгарт, да хорош! Чего ты? Неужели обиделся? Мы же пошутили, — промычал Кирилл.

— Вот и я сейчас пошучу! Не ссыте в тапки, господа. Мы в Сибири и не таких крутили! — подмигнул я в ответ и выбрался из-за стола.

За столиком у окна я заметил двух барышень из тех, что стояли возле входа в женское общежитие. Боярыня Разумовская и боярыня Велихвостова. Они скромно вкушали что-то зелено-диетическое. А два мордоворота из берендеев сидели неподалеку и старательно тянули из мелких чашечек кофейную бурду.

Обе красотки обожгли меня взглядами и тут же уткнулись в салаты, как будто оливки важнее молодого сибиряка. Да и хрен с ними. Скоро они будут смотреть иначе! Пока что мне надо изобразить из себя пьяненького гимназиста.

Так, походочку чуть порасхлябанней! Задеть бедром соседний стол, благо он не занят! А что? Я же поддавший! И подойти к дворфам, которые уже уставились на меня угрюмо.

— Здравия желаю отважным воинам из города Балашиха, — проговорил я негромко.

— Откель знаешь, что мы из Балашихи? — буркнул один из дворфов.

— Мой отец, ведьмак Эдгарт Пахомов по прозвищу Зверь, рассказывал, что однажды помог двум дворфам в знатной потасовке. По описанию вы походите на них, вот я и решил, что встретил отцовских знакомцев.

Ну да, чего я дурак что ли, соваться к незнакомым дворфам? Донгар и Бетлог полгода назад попали в крутой замес с десятью оборотнями, а я как раз проходил мимо. Не хилая тогда вышла потасовка. Но в итоге отбил дворфов, отряхнул и даже поставил на ноги с помощью лечения живицей. Если бы не я, то не дождалась бы сестра двух братьев домой…

— Помог… — фыркнул Донгар. — Да он только бегал вокруг и руками махал, пока мы перевертышей месили.

— Да уж, под самый конец явился, чтобы оборотничьи зубы с мостовой подобрать, — поддакнул Бетлог. — А я смотрю, что у тебя хайло знакомое — вон значитца в кого уродился.

Вот же засранцы бородатые! Вокруг бегал! Да если бы не я, то этих двух валяющихся бревнами дворфов просто бы затоптали. Порвали бы им глотки под бородами, да потом бы ещё и обоссали. А они… Никакой благодарности!

Впрочем, что с них взять — дворфы они и есть дворфы. Мне сейчас не до разборок — потом вознагражу за слова такие непотребные.

— Примерно так отец и рассказывал, — улыбнулся я и увидел, что напрягшиеся бородатые морды расслабились.

Они явно думали, что я сейчас буду деньги клянчить. Вроде как отец помог и им бы в ответку помочь не мешает…