Боги, пиво и дурак (СИ) - Гернар Ник - Страница 33

И вот уже четвертый день я открывал глаза с улыбкой вместо проклятий. Хорошенько потянувшись, я вышел во двор, чтобы немного размяться перед пробежкой.

Я ожидал увидеть синее утро, вдохнуть свежего воздуха и насладиться царящей в школе тишиной за мгновение до того, как начнет просыпаться жизнь. Сначала — звонкая, в кронах деревьев. Потом разумная — на тренировочной площадке.

С того момента, как я перестал умирать от необходимости проснуться, эти минуты стали мне вдруг дороги.

И тут я увидел, что кое-какая разумная жизнь уже проснулась.

Это был Ян. Он сидел на изогнутом стволе липы, росшей поблизости от моего жилища, и жевал вчерашний пирожок с капустой.

Под его пристальным взглядом я остановился.

Ян смерил меня хмурым взглядом с головы до ног, почесал небритую щеку и многозначительно протянул:

— М-даа… Красавец!

Я не знал, что ему ответить. Потому что мы с Та’ки не обсуждали, можно ли с кем-нибудь делиться причиной моего идиотского вида. И если языкатых учеников я мог просто послать нахрен, то с Яном дела обстояли иначе.

И не только потому что он был магистром. Просто мне было не все равно, что он обо мне думает.

Но и лишиться тренировок я не мог себе позволить. Поэтому просто стоял и молча смотрел на свои босые ноги.

— Ну, пошли, чтоль, — со вздохом сказал Ян, запихивая в рот остаток пирожка.

— Куда? — опасливо спросил я.

— Куда-куда… К твоему репоносному божеству, конечно! Слово-то какое некрасивое получилось… Или ты думал, я не догадаюсь, откуда ветер дует?

— Ян, не надо!.. — попытался я протестовать. — Он не при чем, я сам!..

— Сам придумал репу на себе носить, как деревенский дурачок? Ну-ну. Та’ки, мать твою! — гаркнул он на всю округу, направляясь в сторону лужайки. — А ну иди сюда, тварь зеленая! Эй! Ты где?

Кусты у дороги зашевелились, хрустнули сломанными ветками, и я услышал хмельной голос, уже ставший родным.

— А вот в былые времена… богов призывали не так… — пятнистая морда Та’ки показалась из зелени. — Раньше была культу-уура! — его язык отчаянно заплетался. — Алтари там… подношения… девушки голые… красивые…

— Я тебе щас так поднесу — мало не покажется, — нахмурился Ян.

— Ян, меня все устраивает! — попытался я встрять в разговор, и тут же получил затрещину.

— Умолкни и ресницами хлопай, пока старшие разговоры ведут! — прицыкнул он на меня и снова повернулся к панде.

— Ты чего над парнем глумиться вздумал? А? Вся школа теперь над ним потешается — шута нашли!

Та’ки вдруг захохотал. Неловко перекатившись через плечо, он вывалил из кустов и развалился на спине, как диковинная мохнатая звезда.

— Это я-то?.. — переспросил медведь, ухахатываясь. — Я вздумал издеваться?..

Он закатился беззвучным хохотом, трепыхаясь всем своим зыбким телом.

— Хорош ржать! — разозлился Ян.

— А я и не ржу. Ржут эти… Как их… Пони.

— Кони, — на автомате пробормотал я.

— Во! — кивнул Та’ки. — И эти тоже. А я — панда!

— Ты — пакостный весельчак, — процедил сквозь зубы Ян. — Себя повеселил, другим напакостил!

— Агга! Еще как напакостил! — медведь утробно рыгнул и приподнял голову. — Это же я взял в школу уникального парня и посадил его картошку чистить.

— Чего?! — уже по-настоящему разозлился Ян. — Какого еще уникального? Ты совсем страх потерял, скотина? Забыл, с кем разговариваешь?!

Тут у меня слегка приоткрылся рот.

Такого напора от смертного человека на почитаемую божественную сущность я, конечно, не ожидал. Но еще меньше я ожидал, что магия Януса вдруг заклубится над ним, как дым над костром. Одна половина его лица вдруг высветлилась, будто под лучом прожектора, а другая потемнела, стала землисто-серой и мрачной. А над его головой высоко вверх полыхнуло черно-белое пламя.

Та’ки приподнялся и уселся задницей на траву. Медвежья оболочка стала прозрачной, и я увидел внутри нее своего наставника в человеческом обличьи.

— Посмотри на шею Даниила, Ян, — внезапно трезвым голосом проговорил он. — Каждый день я надевал на него по одной репе. А теперь пересчитай их и ответь на вопрос, сколько же тебе потребовалось времени, чтобы узнать о том, над чем потешалась вся школа? Твоя школа, Ян! Твои ученики! Впрочем, ты так нечасто выходишь с ними на тренировочную площадку, что в некотором смысле удивительно, что ты вообще в курсе, над чем они там потешаются в этом году. Или я недооцениваю осведомленность кабака?.. — прищурился он.

— Ты совсем ужрался? — угрожающе прохрипел Ян. — Прибью нахрен, чтоб мораль не читал!..

Он взмахнул рукой, и из его ладони вытянулась длинная широкая лента — черная, точно сделанная из абсолютного мрака. Лента ударила в землю у ног моего наставника, вырывая куски дерна и опаляя траву.

— Убьешь бога-покровителя накануне приезда трибунала? — невозмутимо пожал плечами Та’ки. — Ты же понимаешь, что граф просто так нам труп своего адъютанта не спустит?

— Не делай из меня идиота!

— Тогда посмотри на парня, Ян. Посмотри на его магическое зерно. И это всего три недели расслабленных занятий.

— Чего?.. — вырвалось у меня.

Расслабленных занятий? Да я чуть не помер от такой нагрузки, слышь ты, божественная панда!

— Очнись, Янус! Этот человек попал сюда случайно, во время ритуала привнесения новой крови и новой жизни из другого мира. Ты говорил, что он нечаянно выжил при встрече с Арахной, волей случая встретился с тобой и очутился на арене. А потом он встал между мной и копьем, Ян. И в этот миг я убедился, что не ошибся в тот день, когда в первый раз взглянул на него. Потому что его источник внезапно стал ярче и больше. Посмотри же внимательней, Янус! Сама судьба привела к твоим дверям истинного грифа!

Янус будто застыл. Двухцветное пламя угасло, и он снова стал обычным человеком — по крайней мере, с виду.

Добрую минуту они оба буравили меня взглядами.

— Слушайте, вы на мне дыру прожжете!.. — проговорил я, чувствуя безумную неловкость от всего происходящего.

— Ладно, — проговорил, наконец Ян, обращаясь к Та’ки, который тоже стал обычным, насколько вообще может быть обычной зеленая панда. — Ладно, посмотрим. Не думаю, конечно, что ты прав, но… Зерно и правда стало чуть больше.

— Какое зерно?.. — переспросил я с такой надеждой в голосе, что самому было противно слышать. — Магическое? У меня что, стало больше магии? Да? И что такое «истинный гриф»?

Ян усмехнулся.

— Ничего пока не понятно, так что не радуйся раньше времени. Да и радоваться там… такое себе. Но в любом случае, с сегодняшнего дня ты ученик-послушник. Я забираю тебя из кухни.

— Нет, — выпалил я, даже не успев толком взвесить все «за» и «против». Мне просто стало обидно, что один разговор с Та’ки вдруг решил мою задачу абсолютно без моего участия. Черт подери, я что, зря бегал с этим вонючим горохом наперевес?!

— Я не согласен! — выдохнул я, чувствуя, как руки непроизвольно сжимаются в кулаки. — Ты сказал, только когда я смогу уклониться от твоего удара!..

— Совсем дурак, чтоль? — уставился на меня медведь, вытаращив воспаленные розоватые белки.

А Ян вдруг рассмеялся.

— Ну, во-первых не от удара, а от пущенной в лоб монеты — это, понимаешь, разные вещи.

— А мне — без разницы, — проговорил я, чувствуя, как моя обида начинает расти и клокотать, вскипая в жилах. — Мне правда очень важно получить звание ученика. Но дашь ты мне его не потому что белые рояли подвезли, а потому что я это заслужил!..

— … А во-вторых, — перебил меня Ян. — Я собирался забрать тебя не потому что медведь об этом попросил, а потому что увидел результат твоего труда.

Я моргнул.

— Правда?.. То есть… Я как бы заслужил?..

— Ну, теперь-то это уже никакого значения не имеет, — с недобрым прищуром проговорил Ян. — Раз ты захотел с монетой — будет тебе с монетой. Сегодня вечером, когда закончишь работу. Посмотрим, чему тебя зеленый научил. Ну, бывай!

Усмехнувшись, он сунул руки глубоко в карманы и, размашисто раскачиваясь из стороны в сторону, как только что сошедший на берег моряк, направился к крыльцу главного корпуса.