Рыжее (не)счастье Эльфа (СИ) - Князева Алиса - Страница 52

— Занят, — Мастерсон сложил руки на груди.

— Вы не можете его удерживать, — не сдержалась я. — Капитан не болеет бешенством!

— Молчи, пока взрослые разговаривают, — огрызнулся министр. — Не твоего ума дело. Он занят, большее в твою голову не уместится.

— Я попросил бы вежливее общаться с моей женой, — отчеканил Ник. — А также настаиваю на освобождении Хакана. Поверьте, это в ваших личных интересах.

Мастерсон рассмеялся.

— И какой же интерес у меня может быть?

— Сказал же, личный. У меня есть документы, при обнаружении которых порка уже будет ожидать вас. И весьма жёсткая.

— Да неужели? И что там?

Ник подошёл почти вплотную.

— Ваш самый мерзкий из секретов.

— Переписка с твоим братом? — он отмахнулся. — Брось, никто не поверит. Это было в шутку.

Никониэль изумлённо моргнул.

— Какую ещё переписку? — но тут же мотнул головой. — В любом случае Ирвин бы никогда не позволил себе ничего аморального. Я имел в виду Хакана. Вы знаете, о чём я. Не отпустите его, узнают все, включая Императора. Хотите этого?

Я победоносно улыбнулась. Так-то! И что скажешь, а, мерзавец?! Нечего, да? Конечно. Мы всё знаем!

Но Мастерсон отреагировал неожиданно спокойно. Он не стал увиливать, хотя явно был удивлён.

— Хочешь знать где Хакан? Хорошо, я скажу. Он выполняет моё поручение, потому как если ослушается, начнёт перечить или ещё каким-либо образом мешать моим планам, все мелкие оборотни, обучавшиеся в академии, умрут от голода или ещё чего. Он не знает, где они спрятаны. Ты тоже, — министр сел за стол и сложил пальцы домиком. — Так что ты собирался обнародовать?

По лицу Ника пробежала смесь настоящего шока и недоверия.

— Хотите сказать, что вы удерживаете в заложниках целую академию, включая пятилетних малышей? Министр, опомнитесь, я прошу вас. Сохраните хоть каплю чести. Я ведь это тоже обнародую. Вашей карьере конец. Более того, вы попадёте на скамью подсудимых. Мне хочется загнать вас за решётку уже за жуткие опыты над собственным сыном! Но я готов идти на компромисс. Только освободите Хакана и кадетов. — Никониэль поднял руку и положил Мастерсону на плечо. Жест дружеский, но я уже достаточно хорошо знала мужа, чтобы заметить отвращение и презрение, которые он тщательно скрывал за маской тактичности. — Дик, вы знаете меня с детства. Давайте решим всё приемлемым и достойным способом.

— Ник, ты умный мальчик и прекрасно понимаешь, что мне выгодно держать детишек в заложниках. Для меня это просто зверёныши, ненужный выводок. Но я знаю, какое влияние подобная чушь оказывает на вас. Хакан решил следовать приказам, чтобы я их отпустил. Ты тоже можешь. Я уже сказал чего хочу, но теперь к этому добавляется передача мне найденных тобой документов. Что скажешь? Готов усмирить свою жажду справедливости, чтобы спасти их?

Я вздрогнула.

Ничего себе ультиматум! Да как он спит по ночам?! Я много слышала про людей, но это — просто за гранью морали! Даже самые жестокие хозяева в и без того приукрашенных рассказах не поступали так подло! Это дикость! Люди на такое неспособны!

Не должны быть…

— Вы забыли, господин Мастерсон, — Никониэль холодно усмехнулся и я не узнала своего мужа. — Я учёный. И правильные расчёты — это основа моих трудов. В вашей академии, насколько мне известно, порядка тридцати тысяч кадетов, плюс персонал. А оборотней в империи по разным оценкам более двадцати миллионов. Математика — холодная и беспристрастная наука. А потому, выводы очевидны — потеря тысяч, предпочтительнее миллионов. И да, я могу на это пойти, но у вас рычагов давления не останется. Я не только обнародую все известные мне материалы имеющиеся документы, но и сообщу общественности, что смерть кадетов — целиком и полностью ваша вина. А после выпущу вас на улицы Орбег-Айса. И да, возможно, оборотни подтвердят ваши предубеждения и будут не слишком милосердны и уважительны к убийце своих детей. Нравятся перспективы, министр?

Тот обдумывал слова целую минуту.

— Ты этого не сделаешь. Ты прав, я знаю тебя с детства. Против твоей природы допускать даже одну смерть. Особенно если речь об обожаемых оборотнях, — он посмотрел на меня. — Говорят, даже лисички есть. Вдруг распутный папаша твоей постарался? Убьёшь её братиков?

Ник отреагировал на провокацию спокойно.

— Я ещё раз предлагаю компромисс. Никто не узнает, что вы натворили, — Никониэль поджал губы. — Никаких преследований, будете работать на прежнем месте. Просто скажите, где Хакан и дети.

— А если я не хочу работать на прежнем месте? Сам сказал, мир меняется, и ничего как раньше не будет. У тебя есть компромат на меня, хорошо. Пока эта информация распространится, я успею что-то предпринять. У детишек положение куда плачевнее. Чтобы их спасти достаточно просто остановить это безумие и отдать компромат. К чему упрямство, Ник? Ты уже привил треть империи. Долг выполнен, успокойся.

— Остановка вакцинации не обсуждается. Отдать компромат я готов, — Ник кивнул. — Мне кажется условия обоюдовыгодные. Или вы хотите чего-то ещё?

Я навострила уши. Пусть только ляпнет что про Ника!

— Компромат — это для меня. Остановка вакцинации — приказ сверху. Это я обсуждать не могу.

— Скажите, что я пообещал. Вот и вся проблема, — Ник развёл руками. — Министр, не мне вам рассказывать, как изворачиваться в сложных ситуациях. — Он взял вкрадчивый и почти ласковый тон, положил руку на плечо. — Дик, прошу. Мы ведь столько лет знакомы. Неужели для вас это ничего не значит?

— Именно поэтому, Ник. В таких ситуациях никаких связей быть не может. Ставки слишком высоки.

— Тогда, — Никониэль потёр переносицу. — Оставляем всё как есть? Я правильно понял ваш выбор? Расходимся. Вы убиваете кадетов, а я обнародую преступления и уничтожаю лично вас?

— Видимо так, если ты не хочешь принимать условия.

Ник прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Дик, последний раз спрашиваю, где они? Не упусти свой шанс. Я узнаю, но другим способом.

— Каким же? — усмехнулся тот. — Пытки? Шантаж?

— Угадал, — Ник подошёл к столу и поставил свою сумку. — Считаешь, я не предусмотрел вариант твоего отказа? Ошибаешься. Я захватил пару шприцев с интересными инъекциями. Могу впрыснуть сначала препарат, вызывающий удушье и сокращение стенок кровяных сосудов, а могу не затягивать и сразу вколоть ту, что действует на мозговую деятельность. Знаешь как? — серебристые глаза эльфа блеснули. — Она купирует возможность поставки фантазировать и предлагать несуществующие факты. Иными словами — на любой мой вопрос ты ответишь только правдой.

— Это незаконно, — Мастерсон отодвинулся.

— Как и опыты над собственным сыном и взятие в заложники кадетов, — Ник вытянул ладонь и министра швырнуло на стол и придавило к крышке, не позволяя двинуться. — Я много раз говорил, что ради Хакана пойду на всё. И если его спасение предполагает ваши мучения, то, чего скрывать, я даже получу удовольствие. Самосуд над садистом, который издевался над моим братом, совершая дикие опыты. И тем, кто продавал молодых кадетов извращенцам вроде Солта.

Я видела, что министр дёрнулся, пытаясь вырваться, но магия Ника была сильнее. Эльф хладнокровно извлёк шприцы, позволяя Мастерсону полюбоваться, но этот ублюдок вёл себя… странно.

— А если я не знаю… места? — спросил тот хрипловатым голосом.

— Значит, расскажешь, что знаешь. Всё, что поможет мне их отыскать, — Ник смотрел беспристрастно. Невозмутимо взял руку Мастерсона, закатил пиджак и рубашку, и взял шприц с бледно-зелёной жидкостью. — Говори, — отстранённо произнёс он. — Где Хакан и дети?

Мастерсон молчал. Мы терпеливо ждали, когда подействует лекарство.

Тревожно мне. Будто вот-вот случится что-то плохое.

— Хакан здесь. Поезд сторожит.

Ник медленно кивнул.

— А кадеты?

Мастерсон мотнул головой. Сопротивлялся.

Ник сложил руки на груди.

— Я подожду. Ты ошибся, Дик. Уже в том, что не просчитал варианты давления. Точнее, не просчитал того, что я смогу что-то противопоставить тебе.