Девочка для Маршала (СИ) - Драч Маша - Страница 40

— Присядьте, пожалуйста, — я указала жестом на свободный стул.

— Я должна известить Кира Георгиевича, — не терпящим возрождений тоном, заявила Елена.

— Подожди, — я перехватила ее за запястье. — Подожди несколько минут.

— Я не могу, Лян. Это мои обязанности. Прости, но ничего личного.

— Чем я могу вам помочь? — я перевела взгляд на Алину.

Возможно, это было не совсем правильно с моей стороны, но проигнорировать человека, который находился не просто в подавленном состоянии, а почти что на грани, я не могла. Всё внутри меня противилось этому. Интуиция подсказывала мне, что эта женщина вряд ли причинит вред. Алина своим затравленным видом напомнила животное, которое загнали в угол. Это было жуткое зрелище.

— Ляна, не вмешивайся в это, — с нажимом произнесла Елена, стиснув в руке телефон, который она только что вытянула из сумки. — Киру это уж точно не понравится. Могут возникнуть неприятные последствия.

От слов Елены холодок внутри меня превратился в настоящий арктический ледник. Сердце взволновано затрепыхалось. Да, она была права — могут быть последствия. И как бы мне не хотелось тешить себя иллюзией, что я значу для Кира достаточно много, чтобы избежать его наказания, голос разума настойчиво подсказывал не вмешиваться во всё это. Не нужно дразнить акулу. Не нужно разливать кровь у самого ее носа. Всё это — не мое дело.

— Он запрещает мне видеться с ребенком! — внезапно выпалила Алина и намертво впилась пальцами в мое предплечье.

Стало больно. Очень. Я попыталась высвободиться, но хватка неожиданно оказалась просто железной.

— Так я звоню Киру Георгиевичу и вызываю охрану, — решительным тоном заявила Елена, быстро набирая номер.

— У нас есть сын. Алекс. Ему шесть. Кир отнял его у меня. Отнял, понимаешь? — затараторила Алина, сильней сжав мое предплечье. — Мне не к кому обратиться. Нина ничем помочь не может. Никто не может. Он ведь с тобой сейчас. С тобой же? Я видела несколько фотографий с вами. Поговори с ними. Поговори. Может быть, ты что-то сможешь сделать. А лучше беги. Беги, чтобы потом не оказаться на моем месте. Иначе тоже никогда не увидишь своего ребёнка, — с каждой новой фразой Алина говорила всё быстрей и быстрей, а ее пальцы уже едва не раздирали в кровь мое предплечье.

К нам подошла охрана ресторана. Они обратились к нам на английском, но я не сумела разобрать ни единого слова, потому что во мне взорвалась паника. Я смотрела в заплаканные покрасневшие глаза Алины, чувствовала боль в предплечье и комок слёз, что неожиданно подкатил к самому горлу, раздирая его изнутри. Я не знала, что мне делать.

Елена позвонила Киру, а охрана принялась выводить Алину из ресторана. На моей коже от ее ногтей остались глубокие следы-полумесяцы, в некоторых местах проступили совсем крошечные капельки крови. Это был какой-то кошмар. На несколько секунд мне почудилось, что паста, которую я съела, сейчас выйдет наружу.

Перед глазами всё еще стояло перекошенное от ужаса и отчаяния лицо Алины. Ее хриплый из-за рыданий голос звенел у меня в ушах, разгоняя по венам едкий страх. Всё в голове тут же смешалось: ребенок, Кир, поход по магазинам. Этот день резко превратился в одно сплошное смазанное пятно.

— Мы уходим, — объявила Елена, когда Алину уже увели.

— Что всё это значит? Ребенок? У Кира есть ребенок? — пролепетала я, на ходу закидывая на плечи рюкзак.

— Есть, — нехотя ответила Елена. — Но ты об этом не должна знать. Никто ничего не должен знать без ведома Кира Георгиевича.

— Почему?

— Потому что так надо, — отрезала она. — Прости, но я ничего об этом тебе не могу рассказать. И ты лучше помалкивай, хотя от шефа ничего не скроешь, — она тяжело вздохнула.

Мы вышли на улицу, Елена остановила такси, хотя до квартиры мы могли свободно добраться пешком. Я возражать не стала и села в машину.

— Шеф, уже в Нью-Йорке, — заявила Елена, когда мы поехали. — Не знаю, будет он сегодня у тебя или нет. Но мой тебе совет — не лезь во всю эту историю.

— Что всё это значит? Почему он не дает ей видеться с собственным ребенком? — я понимала, что Елена вряд ли ответит хотя бы на один из заданных вопросов, но я не сдержалась.

В голове поднялся какой-то неясный гул. Внезапное возникновение Алины слишком остро на меня повлияло. Я никогда прежде не видела, чтобы человек был вот таким… почти поломанным и до смерти напуганным. Неужели всё это с ней сделал Кир? Неужели он действительно чудовище? Нет, конечно, он далеко не святой, но чтобы вот так замучить бедную женщину… Мне стало страшно, потому что я не знала, чему верить.

— Мне нужно в офис, — Елена застыла на пороге квартиры. — Послушай, — она крепче сжала в руках сумку и телефон. Такси ожидало у подъездной дорожки. — Он — не садист. Просто у шефа была непростая жизнь. Он не причинит тебе вреда. Прости. Я должна идти, — Елена развернулась и быстрым шагом направилась к машине.

Я прошла в зал и опустилась на диван. Стоило бы включить свет, но мне было не до этого. Желудок всё еще скручивало из-за волнения. Я слишком близко к сердцу приняла всю эту ситуацию. Даже ненормально близко, учитывая, что Алину я видела второй раз в жизни. Просто ее эмоции, подобно какому-то цунами снесли меня с ног.

Стараясь вернуть себе прежнее спокойствие, я поднялась с дивана и направилась в ванную, чтобы умыться и вымыть руки. Нужно было двигаться. Просто двигаться и не зацикливаться на странном, дрожащем в груди чувстве и мыслях, что постоянно возвращались к Алине.

Зайдя на кухню, я включила чайник. Мне не хотелось ни пить, ни есть, но руки сами достали чашку и банку с чаем. То, что у Кира есть ребенок, почти не удивило меня. Всё-таки Маршал далеко не мальчик и очевидно, что у него были отношения до меня. Тем более, что еще на вечеринке на крыше я узнала о существовании бывшей жены. Меня пугало и удивляло то, что я услышала от самой Алины.

Чайник вскипел. Я вцепилась пальцами за край столешницы и опустила голову. Кир не станет беспричинно кого-то наказывать. В этом я уже успела убедиться, причем несколько раз. Значит, Маршал имел веские основания поступить с Алиной таким вот жестоким образом. А, может, я просто пыталась защитить его? Обелить? Не знаю.

Заварив чай, я устало помассировала веки и вышла во внутренний дворик. Мне нужен был свежий воздух. Хотя это странное желание, учитывая, что я нахожусь в Нью-Йорке, и о свежем воздухе здесь можно лишь мечтать.

Сделав глоток, я не ощутила вкуса, только губы немного обожгло. Слышался привычный вой сирен и гул автомобилей. Горд жил и дышал, по его венам безустанно пульсировала кровь. Взглянув на серое вечернее небо, я скрестила руки на груди, словно пытаясь отгородиться от невидимой угрозы.

Кир вошел тихо. Впрочем, как и всегда. Я быстро и безошибочно ощутила его присутствие. В груди всколыхнулся страх. Робко, но с твёрдым обещанием перерасти в нечто куда более серьезное, если я сделаю хотя бы один не верный шаг.

Маршал держал в руке бутылку минералки и стеклянный стакан. На лице, как обычно, затаилось привычное спокойствие. Но серо-голубые глаза на всё вокруг смотрели как-то иначе, или мне это всего лишь показалось?

— Привет, — тихонько произнесла я и крепче обхватила пальцами собственные руки, предплечье немного заныло в том месте, где намертво совсем недавно вжались ногти Алины.

Кир лишь едва заметно кивнул и сел на диванчик. Бутылка со стаканом с лёгким звяканьем были опущены на прохладную поверхность стола. Напряжение стянулось вокруг моей шеи жёсткой удавкой. Маршал знал об инциденте, но отсутствие эмоции лишало меня всякой возможности хотя бы частично предугадать, о чем он сейчас думал.

«Это не мое, дело! Не мое дело!» — усердно твердила я у себя в мыслях. Но красные воспалённые глаза Алины не давали мне покоя. Я несанкционированное проникла в ту часть лабиринта, что не предназначалась для моих глаз. Очевидно, что Кира это должно разозлить. Но его холодное спокойствие словно замораживало мою кровь. Я сидела неподвижно.