Сюрприз для Биг Босса (СИ) - Кострова Валентина - Страница 22

Судя по тому, как Богдан сразу же поджимает губы, обещание он готов был мне дать, мое предложение ему не по вкусу. А я просто не хочу сейчас связывать нас чем-то кроме настоящего, потому что будущее размыто. Всего лишь одна мысль о том, что нарисуется Лида и может потребовать Веруську, уже вызывает тревожное чувство. А если у меня и Коршунова заберут малышку, она как связующее звено, мы не сможем быть вместе без нее, потому что разойдемся в разные стороны.

– Я догадываюсь, почему ты об этом просишь. Хорошо, будем жить одним днем.

– Я знала, что ты поймешь, – благодарно прижимаюсь к Богдану, он меня обнимает и зарывается лицом в мои волосы.

Я слушаю его спокойное дыхание, дышу с ним в такт и борюсь с собой. Влюбиться сейчас без оглядки – глупо. Но чувства берут вверх над разумом, и я прекрасно понимаю, чем может все это обернуться для меня. Потерей не только спокойствия, но и прежде всего себя. Потому что в чувства ныряю с головой, а голова мне нужна трезвая, не забитая мягкой ватой и не напитанная розовым сиропом. Вере нужна здравомыслящая тетя, а не желе с любовным наполнителем.

Прошедшие выходные до сих пор оставляют послевкусие, стоит мне и Богдану взглянуть друг ну друга. По приезду домой мы делаем вид, что между нами все по-старому. Договорились в дороге, что Ольге Петровне не стоит быть в курсе сдвигов между нами. Сложно держаться на расстоянии и официально разговаривать, зато как же сладко целоваться и обниматься, стоит нам оказаться за пределами загородного дома.

Именно поэтому Веру сразу определяем на занятия раннего развития. С ней занимается очень известная преподавательница в городе. Она сначала не соглашалась, так как не любит брать маленьких деток, но оплаченный абонемент и спонсорская помощь от Коршунова изменил ее решение.

Больше всего Верунчик любит бассейн. Как и своего тренера. Вот в воде малышка готова часами находиться и не спешить домой. И главное, у нее все получается. После активных занятий она моментально вырубается в машине, стоит только тронуться с места.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вечерами, когда Богдан возвращается после работы домой, а Ольга Петровна ретируется после ужина в отдаленную часть дома, мы проводим вместе время. Иногда сидим в кинозале. Я смотрю какой-нибудь фильм, а Коршунов с Веруськой возится. Им нравится быть друг с другом. Малышка сильно радуется Богдану, когда тот появляется в поле ее зрения, а стоит ему уделить ей внимания, так чуть ли не писается от счастья.

Есть вечера, когда мы с Верой остаемся одни. Ольгу Петрову не считаем. Богдан уезжает в командировки. Он, конечно, звонит по видеозвонку, общается, улыбается, но я вижу, что порой его мысли заняты не нами. Не обижаюсь, а трезво оцениваю ситуацию: Коршунов не может все двадцать четыре часа думать обо мне и Вере.

В его отсутствие и в часы, когда малышка спит, а домработница занята своими делами, я чувствую себя ненужной. Бесцельно брожу по дому. Однажды, набравшись храбрости, без спроса захожу в спальню Богдана. В ту самую комнату, где когда-то он делил одну кровать с женой, смотрел с ней в зеркало. Я с мазохистским чувством разглядываю интерьер, представляя, как его Полина пыталась добиться его участия в выборе дизайнера, а Богдан на все соглашался, лишь бы к нему с такой ерундой не лезли.

Нагло захожу в гардеробную. Перебираю вешалки с костюмами, улавливая знакомый запах от ткани. Трогаю рубашки, ощущая их мягкость. Меня накрывает невообразимая тоска по Коршунову. Внезапно до дрожи захотелось его увидеть перед собой, прижаться к нему и услышать его уверенное «все будет хорошо». Почему-то только с ним я верю в будущее, без него меня одолевают невеселые мысли.

Улыбаюсь, заметив горнолыжный костюм. Вспоминаю, как Богдан мечтал вслух, что поставит Веру на лыжи и будет с ней покорять горные вершины. И я уверена, что так и будет. Эти двое поделят одно хобби на двоих.

Мое внимание привлекает коробка возле двери. Ее так сразу и не заметишь, она прикрыта вешалками с джемперами. Каким образом я ее заметила, не знаю. Присаживаюсь на корточки, подтягиваю коробку к себе и снимаю крышку. Там лежат фотоальбомы.

Обрадовавшись находке, я по-турецки усаживаюсь на пол и достаю первый альбом. Первые фотографии вызываю улыбку. Это фотоальбом Богдана, когда его усыновили, потому что на всех фотографиях со своим приемным отцом. Судя по достопримечательностям за их спинами, Коршунов много путешествовал. И судя по довольному лицу и широкой улыбке, он был счастлив. Сейчас Богдан так широко не улыбается. Точнее улыбается, но по праздникам. Я по пальцам одной руки могу посчитать, сколько раз он мне так от души улыбался.

Второй альбом вызывает у меня досаду вперемешку с ревностью. Я понимаю, прошлое никуда не деть, не вырезать и не забыть. Оно есть у каждого человека.

Свадебный альбом Богдана и его Полины смотрю без энтузиазма. Фотографии красочные, лица жениха и невесты счастливые. Они еще верят, что будут вместе долго и счастливо в окружении детишек. Влюбленный взгляд Коршунова и такой же обожающий взгляд Полины вызывает приступ тошноты от приторности. Я в итоге не досматриваю фотографии. Слишком сладко. Слишком горько.

Последний альбом беру без настроения. Он меня и не впечатляет. Какие-то групповые фотографии незнакомых людей. Много снимков с каких-то встреч, вечеринок. Кое-где я вижу Коршунова одного, где-то он с Полиной, а пару фотографий заставляют меня оцепенеть. Я даже несколько раз тру глаза, надеясь, что у меня визуальная галлюцинация, но нет. Сразу чувствую опустошенность и разглядываю до боли знакомое лицо. Красивое лицо. На фотографии, где запечатлена компания успешных людей, присутствует моя сестра. Не в обминку с Коршуновым. Она просто стоит рядом, а с другой стороны от него стоит Полина. Обе улыбаются. Богдан серьезен.

Как эти трое связаны друг с другом?

Может Лида действительно родила от Коршунова…

Если это так, то все заявления Богдана о бесплодности и сам тест на ДНК – это ложь?

У меня начинает жутко болеть голова. Я вытаскиваю одну фотографию и забираю ее себе. Когда Коршунов вернется, у нас с ним предстоит долгий и неприятный разговор.

– Богдан –

Захожу в ресторан, меня тут же встречает администратор. Он знает меня в лицо, поэтому не спрашивает о брони столика. Жестом руки приглашает следовать в зал. В самом зале людей мало, неудивительно, в этом месте ближе к вечеру становится многолюдно, что негде яблоку упасть и нет свободных мест. Сейчас в полдень зал заполнен наполовину.

Меня провожают к столу, расположенный в укромном месте. Тебе будет видно всех, но мало кто заметит тебя. Взгляд замирает на женщине. Ее поза напряжена, а судя по тому, как она без конца крутит ножку бокала, нервничает. Это настораживает. Еще на что я обращаю внимание, это на внешний вид. Одежда свободного кроя, скрывающая фигуру. Я-то точно знаю, что скрывать там нечего, ибо все там идеально.

– Привет, – тепло приветствую.

– Привет, – на меня вскидывают серые глаза и улыбаются. – Давно не виделись.

Я по привычке нагибаюсь, чмокаю Полину в щеку, положив ладонь ей на спину. Она принимает мой жест как данность, словно между нами ничего не изменилось и документы о разводе у наших юристов не лежат.

– Я, если честно, удивлен твоим приглашением, – сажусь напротив Полины, открываю меню.

– Может быть я соскучилась, – зачем-то начинает кокетничать жена. Бывшая жена. Почти бывшая.

– Правда? – изображаю удивление, при этом не скрывая усмешку.

Полина не отвечает. К нашему столику подходит официант. Мы делаем заказ. Полина заказывает много чего, словно неделю не ела. Берет и первой, и второй, и сладкое и еще просит большую чашку чая. Заметив мой шокированный взгляд, смущенно улыбается и опускает глаза. А я жду объяснений, потому что моя Полина никогда себе такое обжорство не позволяла. Она строго соблюдала норму калорий, а если где-то хватала излишки, тут же начинала истязать себя в спортзале. Ей было важно выглядеть тростиночкой, чтобы любое платье сидело идеально.