От ненависти (СИ) - "Asti Brams" - Страница 23

Животное.

Поэтому почти не смотрел на нее — и сейчас заряд ярости не заставил себя ждать. К счастью свадьба для невесты подошла к концу и очень скоро под конвоем Зои с дочерями, она незаметно покинет ресторан.

Ощутив, как треснул в руке стакан, я, будто очнувшись, вернул его на стол и поднялся из-за стола. Наемник оперативно отступил, а затем двинулся вслед за мной к выходу из зала. Повторяя мой неспешный шаг, чтобы не привлекать лишнего внимания, и с такой же обособленностью, чтобы ни у кого не возникло мысли прервать наш уход праздными разговорами.

Путь лежал через служебный коридор, где находился запасной выход на улицу. Безлюдная, огороженная территория за рестораном была практически не освещена, но мне было плевать, даже если бы на улице светило солнце. Будь моя воля, проучил бы мерзость, которой сам же позволил прийти, прямо посреди зала! Но Алине не стоило смотреть на это. И без того в девчонке предостаточно страхов.

Несколько дерзких внедорожников уже не один час блокировали белый седан, где и сидел отпрыск Саида вместе с женой. Сделав кивок, я разрешил выпустить его, однако вперед выбежала его тощая истеричная женщина.

— Что вы себе позволяете?! Разве так ведут себя с гостями?! — запищала она на меня, но муж тут же грубо дернул ее назад.

— Пошла в машину! Живо, Медни! Мужчины будут разговаривать.

Я холодно вскинул брови, молча оценивая эту семейную сценку. Жена с длинным любопытным носом все же послушалась и поковыляла назад, а Карим оправил пиджак и браво встретился со мной взглядом.

— Итак, — поинтересовался он, задирая подбородок. — Какие-то проблемы, Амран? Зачем такое устраиваешь? Если что-то хочешь сказать — скажи, ни к чему заставлять меня нервничать.

Глядя на Саидовского отпрыска в упор, я медленно склонил голову набок, ощущая, как пелена пламенем накрывает разум. Покосился на наемника, легким движением поднял ладонь и через секунду в нее лег ствол.

Никаких разговор с животными.

Карим даже дернуться не успел. Раздался гулкий выстрел, и он повалился на землю, схватившись за колено, которое я хладнокровно прострелил.

— А-а!.. Что ты… Что ты творишь?!

Истеричка тоже истошно закричала, но выйти из машины не рискнула, стоило столкнуться с моим взглядом исподлобья. Позволив забрать пистолет, я шагнул к Кариму, что скрутился на сырой земле, как умирающая падаль, и схватил его за шею, заставляя слушать меня.

— Сегодня ты оскорбил мою жену и получил предупреждение. Но ты запомнишь его навсегда, Карим, потому что больше не сможешь нормально ходить. Никогда. Поверь — я старался. Ни один хирург тебе не поможет. Но если этого будет не достаточно, и ты посмеешь еще раз открыть свой грязный рот в сторону Али… Ты больше никогда не заговоришь.

Я чувствовал, как его затрясло от шока, видел, как взгляд его заблестел, а кожа покрылась испариной. И я смотрел прямо в гадские глаза, чтобы гвоздем вколотить в сознание отпрыска Саида свои слова. Затем выпрямился и, снисходительно взирая на него сверху, как на мерзость под своими ногами добавил:

— Передай Саиду и всей своей гнилой семье, чтобы больше не допускали ошибок. Что бы вы не задумали — помните — отныне она за моей спиной.

Резко подняв глаза на старшего наемника, я дал ему отмашку действовать дальше и не спеша покинул место расправы.

Вернувшись в зал, снова занял место за столом, сосредоточив острый взгляд на арке, которая уже пустовала. Внутри заворочалось странное неудовлетворение. Торжество в одночасье перестало быть интересным и иметь какое-либо значение. Не уж то с ее уходом? Но я должен был проявить уважение, чтобы не происходило внутри. Да и ей не помешает отдохнуть перед первой ночью со мной.

То, что происходило в день, когда я лишил Алину невинности, в расчет я не брал.

Аля

Мне кажется, я расслышала его шаги еще до того, как они застучали по коридору второго этажа. Настолько была напряжена, что, похоже, все чувства обострились до предела!

Рывком поднявшись с края кровати, где мне совсем недолго довелось посидеть, я нервно оправила плотную ткань халата и впилась взглядом в дверь. Сейчас… Сейчас мы останемся наедине! Как же мне справится?

Гулкий пульс барабаном застучал по вискам. Амран зашел не спеша сразу поймал меня взглядом, и я стиснула ладони сцепленные спереди. Он на мгновение замер, спровоцировав во мне неконтролируемое волнение своим пристальным вниманием, затем спокойно закрыл дверь и начал приближаться.

Колени ослабели. Глядя в синие глаза мужчины, я чувствовала, как сковывает сердце нарастающая тревога. И вовсе не предстоящая ночь была тому виной, нет. А мысли о боли, которую нанес Амрану мой отец… Мысли о его сестре, молотом пробивающие нервную систему — я как будто провела параллель между нами! Как было ей страшно… Как было мучительно и больно, если она даже пошла на такой непоправимый шаг!

Амран остановился очень близко, и я нервно сглотнула, уставившись ему в грудь. Дыхания перестало хватать, будто я оказалась меж двух бетонных плит. И никаких сил поднять глаза… Больше никаких. Ведь отныне я знала причину его каждого неприязненного взгляда в мою сторону, каждой грубости. И отныне я должна была выносить эту тяжесть вины без ропота.

Легкое прикосновение заставило меня вмиг затаиться и слегка вздрогнуть. Завороженно и задумчиво погладив мою шею кончиками теплых пальцев, Амран переместил их к лицу, чтобы поднять мой подбородок. Наши глаза встретились и… внезапно острое копье эмоций пронзило меня насквозь.

Я сомкнула задрожавшие губы, что есть силы, но все равно не сдержала всхлип. А следом ощутила, как горячие капли сбежали по щекам, и прикосновение вдруг прекратилось.

Взгляд Амрана изменился, стал напряженным, тяжелым. Желваки заиграли на мужском лице — такое чувство, что атмосфера накалилась на осязаемом уровне!

Глянув поверх моего плеча на кровать, мужчина вдруг обхватил ладонью мой затылок, и я невольно уперлась ладонями в твердую грудь, облаченную рубашкой. Оказавшись вплотную, Амран сделал шумный вдох, защекотав носом мои волосы, затем над ухом раздался его напряженный голос:

— Ложись спать.

От неожиданности у меня даже дыхание перехватило. Я растерянно уставилась на мужа, который сразу отстранился, но он, больше не коснулся меня даже взглядом. Развернулся и зашагал к двери.

Месяц спустя…

Каждое мое утро начиналось одинаково: распахнув глаза, я задерживала напряженный взгляд в пространстве своей уютной комнаты или на ее расписном потолке и, слушая гулкие удары в груди, остро ощущала, как заполняет нутро тревожный осадок. Несколько мучительных мгновений проходили, и он начинал отступать, а мое внимание сосредотачивалось на часах, стоявших на тумбочке рядом с кроватью. С необъяснимой регулярностью, я отмечала, что проснулась раньше будильника. Как будто подсознательно всегда боялась проспать. А потом, как бы не пыталась, уснуть больше не могла…

Это утро не встретило меня иначе. И даже немножко раньше обычного — часы показывали половину шестого, когда я выбралась из-под одеяла, протяжно потянулась, чтобы хоть немного улучшить свое разбитое состояние и решительно поднялась с кровати.

Пройдя к высокому окну, я раздвинула тяжелые шторы, с привычным придыханием встречая свет раннего солнца. Вид из моей комнаты был поистине волшебным… И я не пренебрегала этим — ни одним утром еще не пропустила сказочную красоту рассвета над крышами жилых домов, простирающихся к городу, слева от которого гармонично возвышалась небольшая гора. Правда давала себе всего несколько минут на созерцание, затем со вздохом отступала от окна и шла в ванную, чтобы скорее умыться и заняться делами.

Вернувшись в комнату после водных процедур, я задержалась у элегантного трельяжа, идеально вписывающегося в общий интерьер, чтобы заплести волосы. Заранее приготовленное платье ждало меня на стуле — эта привычка осталась со мной. И не только эта — многие пригождались мне для экономии времени. А вот к новому привыкать оказалось сложнее…