Рожденная на рассвете (ЛП) - Девис Кристина - Страница 2

Она должна была вернуться в таверну отца, как можно скорее. Когда пропадало что-то значительное городская Стража проверяла всех, имевших на теле клеймо вора, а значит ей было жизненно необходимо алиби.

Нева тут же переключилась на сокровища, лежащие перед ней. Кубок выглядел весьма неприметным среди трех свитков, отделанных кожей, и самого большого целительного кристалла из всех, что ей пришлось повидать. Но кубок все же привлек ее внимание.

Ни разу не взглянув на покалеченное тело Тэтчера, она протянула руку и прикоснулась к тусклому металлу. Нева подняла кубок, чтобы положить его в сумку, но с удивлением обнаружила, что мышцы не слушаются ее. Ножка кубка стала нагреваться, и в нем зашипело и забулькало черное масло.

Она пыталась глубоко вдохнуть и отпрянуть, но ничего не получалось. Она даже не могла пошевелиться. Очередная попытка высвободить руку с треском провалилась.

Она беспомощно наблюдала, как жидкость закручивается в воронку, а затем обретает форму и превращается в миниатюрное изображение гор. Их размер странным образом увеличивался сначала в два, а затем в три раза, пока все масло, не проливаясь, не исчезло из кубка.

В нос ударил острый запах смолы, и комната стала наполняться тихими шепотками. Звуки перемещались из угла в угол и были настолько слабыми, что она не могла ничего разобрать, а те слова, что ей удавалось услышать, она не понимала. Это был древний диалект.

Масло взметнулось в воздух, как маленький океан во время неумолимой бури. Он ширился, сметая со стола свитки и перекашивая настенные гобелены, пока не принял идеальную форму здания, размером даже больше самой Невы, обрамленного пламенем из черного масла. Это здание было таверной ее семьи, где Нева жила с отцом, теткой и младшими двоюродными братьями. Люди с безмолвными криками выбегали через центральную дверь. Ее отец выскочил на улицу, поторапливая ее кузенов, бежавших впереди него. Пламя слегка потрепало их в момент, когда они выбирались наружу.

Находясь в плену у кубка, Нева была вынуждена смотреть, как черная волна стирает предыдущую картину и формирует новый сюжет. Она увидела саму себя, нагую и бледную, находящуюся в центре огромной комнаты и окруженную людьми Да’Валиа. Она был стройной девушкой, с высокими скулами матери и большими глазами отца. Наполовину человек, наполовину Да’Валиа, она не была ровней никому из множества представителей народа Да’Валиа, заполнявших комнату, тех Да’Валиа, что в едином порыве, одновременно набросились на ее фантом.

Видение схлынуло волной и за ним последовало новое. Нева увидела рогатые фигуры, сошедшиеся в битве в маленьком лагере. Снова Да’Валиа. Их нечеткие формы сражались на мечах, демонстрируя чистую, пылающую силу в своих атаках. Она же стояла на расположенном рядом холме. Она выглядела не так как обычно: лицо было скрыто под капюшоном плаща, а на шее сверкало незнакомое колье. Через мгновение огненный шквал обрушился на тела и палатки, сметая все на своем пути.

Нева смотрела на видения, представшие перед ней, и чувство тошноты подкатывало к ее горлу. Каждая новая сцена пробуждала в ней ужас.

Они были слишком детализированы, слишком реальны!

Внезапно волны со всех сторон схлынули вниз. Смола приняла форму воронки, втягиваясь обратно в кубок, и шепот стал стихать. Но вдруг из кубка вырвалось новое видение: еще одно суровое лицо, испещренное шрамами. Мужчина Да’Валиа с длинными зубами и толстыми, выдающимися рогами. В его глазах плескалась сама смерть.

Лицо рассыпалось на части и упало вниз — в недра кубка.

Магия, сопротивляясь силе, запирающей ее обратно в кубок, ответила ударной волной, которая накрыла Неву, ворвалась в ее разум и отбросила ее тело в другой конец комнаты.

Глава 2

Восьмой Файерсайд, 1631 год

Тришула Дианца — величайшее оружие из когда-либо созданного, поэтому никто из нас не ожидал, что будет легко, но, несмотря на расхождение во мнениях, мы изо всех сил пытаемся найти свой путь вперед.

Пришло известие, что Тринижи прибудет со дня на день, и она захочет быть в деле. Я бы все отдала, чтобы удержать ее от участия в охоте, но я не могу позволить, чтобы это выглядело так, будто я ее боюсь.

Если мы не сумеем доказать нашу находку до ее прибытия, то она станет моим главным конкурентом. Что бы ни случилось, я не позволю ей победить. Очевидно, что она будет ужасным лидером, судя по тому, с каким презрением она выполняет приказы и заманивает зверей из других маджил для развлечения.

— Монажи Да'Вода-Лира

––—–

Пролетев несколько метров в воздухе, Нева вновь рухнула на жесткий деревянный пол. Половицы с треском проломились под тяжестью ее тела и она охнула, ощутив острую боль в плече. Текущая по ее венам кровь Да’Валиа делала Неву менее восприимчивой к боли, но уродливый кровоподтек оставался на ее коже до самого рассвета.

Нева со стоном перевернулась. Остатки магии кубка туманили ее разум, вызывая приступы тошноты. Она сглотнула подступивший к горлу ком в попытке не обращать внимания на неведомый доселе жар, разливающийся по ее коже.

Нева не знала, как долго она пробыла в плену кубка. Время, которое она провела, пялясь на странные видения, могло быть как реальным, так и измененным с помощью магии. Но сейчас ей было не до этого. Она пыталась подняться на четвереньки: необходимо было срочно спрятать трофей и покинуть башню, пока в нее не заявилась Гвардия.

Пошатываясь, она встала на ноги и предусмотрительно натянула перчатки, прежде чем сунуть кубок в свою черную поясную сумку.

Нева услышала грохочущий топот гвардейцев, доносящийся снизу. Она обернулась, чтобы взглянуть на Тэтчера, но обнаружила, что вор исчез вместе со своим иллюминатором.

По ее телу пробежала дрожь. Этот человек был призраком.

Нева выхватила нож из-за голенища своего ботинка и начертила на крышке сундука четыре полоски, похожие на следы когтей, в надежде, что воровке по прозвищу Рысь — так ее называли в воровском кругу — это ограбление сослужит хорошую службу. Она была убеждена, что после него люди станут шептаться о Рыси, как об одном из самых лучших воров королевства. Легкая улыбка коснулась ее лица и через мгновенье она уже бежала назад к окну спящей башни. Бежала к своей свободе.

Она схватилась за ледяную стену и выбралась наружу. Студеный ветер так и норовил оторвать ее от каменной башни и, глядя вниз на десяток этажей, оставшихся до земли, где каменные выступы казались размером с жемчуг, она в душе благодарила Дхианза за свою силу.

Нева успела два раза перехватить выступы в стене, прежде чем высокая меховая шапка показалась из окна башни.

— Стой!… именем Ордена… остановись! — прокричал ей гвардеец.

Ветер унес почти все его слова, к тому же Нева не собиралась замедляться, что бы там ни было. Она могла бы справиться с двумя, а при должном успехе, с тремя или четырьмя гвардейцами, однако сила крови Да’Валиа и мастерство в метании ножей не спасли бы ее, если бы им удалось ее схватить. Проникновение в одну из башен Замка расценивалось как преступление против короля Стефана и Ордена Цирандрела. Вторая метка осужденного и колодки, вот что ждало бы ее в этом случае. А быть может и кое-что похуже.

Нева с опаской посмотрела вниз и отпустила руки. Она пролетела около десяти футов, прежде чем ей удалось схватиться за деревянную балку. Вдруг ее боковое зрение затуманилось. Это были последствия того влияния, которое оказала на нее древняя сила. Она соскользнула с обледеневшей балки, едва успев ухватиться другой рукой.

Сосредоточься! — сказала она себе, затем сделала три глубоких вдоха и ее зрение прояснилось.

Несколько раз она раскачивалась и прыгала, хватаясь за выступы. Рефлексы, подобные рысьим, помогали ей не сорваться вниз. Она даже подумать боялась, как бы отчитал ее отец, будь он очевидцем ее способов ускользания от погони. Такая импровизация была попросту опасна. Надо бы ему получше учить ее.