Девчуля для братвы (СИ) - Аваланж Матильда - Страница 29

Я резко замолчала.

— Выходи, солнышко. Выходи — поболтаем. Жду тебя внизу.

Ключ от квартиры лежал на столе. Массивный ключ со сложной бороздкой.

Он как бы говорил: «Да, Ульяна. Он действительно специально оставил меня тут. Не забыл. Да, ты можешь уйти. Уйти, сбежать. Снова. Какая это будет попытка? Восьмая? Пятнадцатая? Уйти и просто бросить меня в почтовый ящик. Вот только… Он же все равно тебя вернет. Или совсем глупышка? Вроде за последнее время ты чуток поумнела, нет? Неужели думаешь, что после всего этого Вольф так просто позволит тебе уйти? Из-под земли тебя достанет. И не сомневайся в этом, милая».

Лечиться тебе надо, Ульяна! Уже с ключами разговариваешь…

Да вот только всё это правда.

Если я хочу действительно от него уйти, с ним… нужно как-то по-другому.

И, скорее всего, Ильяс Рахматулин знает, как…

Я натянула темные брюки и свитер, накинула свою старую черную куртку, и…

В этот момент мой взгляд упал на алое платье — подарок Вольфа, которое аккуратно висело на вешалке. Аккуратно, но совсем не скромно. Как выяснилось, это было очень дорогое дизайнерское изделие.

Провела по шелковистой материи, повторила пальцами силуэт.

Прекрасно. Оно прекрасно.

А что, если я и выглядела в нем так же прекрасно? Не вульгарно, не пошло, как мне казалось… Что, если я была в нем… красива?

Потому мне и позавидовала Света Вавилова, Элина и другие девушки с работы, потому ко мне прицепился навязчивый Алекс, до этого на дух меня не выносивший.

И поэтому на меня смотрел такими глазами Вольф…

Я отражалась в них. Лишь я одна. И это было страшно… Но волнующе.

Что, если мне сейчас… надеть его? Проверить это прямо сейчас. Со злейшим врагом Вольфа — Ильясом Рахматулиным. Просто — надеть и все.

На то, чтобы облачиться в наряд от Гинзы Танаки, у меня ушло на удивление мало времени. И даже пуговички застегнулись странно легко. А ведь в тот раз я так с ними мучилась!

Интересно. Когда я надела это платье на корпоратив, то как-то не обратила внимания, из какой приятной к коже и шелковистой ткани оно пошито.

И цвет. Такой красивый — винно-рубиновый…

Когда руки сами собой потянулись к черной куртке, я себя одернула.

С таким платьем — только шуба…

Дернула заколку, высвобождая волосы.

Смотреть на себя в зеркало — страшно. Обойдемся без этого.

Что я вообще делаю? Зачем так вырядилась? Мне же неважно, какое я впечатление произведу на Ильяса Рахматулина?

Или все-таки важно, потому что так он… будет охотнее говорить.

В отличие от лаконичного и сдержанного черного внедорожника Вольфа, у Рахматулина — какая-то навороченная спортивная машина с низкой посадкой кузова. Чем-то она напоминает звездолет… Наверное, потому, что кажется какой-то суперсовременной даже здесь, в комплексе «Огни Манхэттена», где все тачки — одна круче другой.

Цвет машины Ильяса красный — прямо, как мое платье. Мало того, что цвет — оттенок совпадает. Почти что тон в тон.

При виде меня он вышел из машины и самолично распахнул передо мной дверцу.

Но я и с места не тронулась.

— Ты говорил, расскажешь про Вольфа. Как… сделать так, чтобы он про меня забыл.

— Прямо посреди двора я это должен делать, что ли? — хохотнул Рахматулин. — Отличная идея. К нам могут присоединиться его соседи и вообще все в этом дворе. Им, конечно, тоже будет любопытно.

День выдался, хоть и морозным, но солнечным и погожим. Нахмурившись, я углядела у подъезда пожилых женщин. Молодые мамы прогуливались с колясками.

И все не сводили с нас глаз.

Надо же, я думала, в таких жилых комплексах не бывает бабок… Получается, этом смысле он совершенно не отличается от моего захолустного Ларюшино.

Так что в его машину мне сесть все-таки пришлось. Ну, а дальше он даже не слушать стал моих возражений, и машина сорвалась с места.

— Шикарно выглядишь, — проговорил Рахматулин.

Он то и дело отвлекался от дороги, бросая на меня пламенные взоры.

— Это правда? — вырвалось у меня. — Ты не издеваешься… то есть не шутишь?

— Ты странная, — засмеялся он. — Если я говорю девушке, что она шикарно выглядит, уж поверь мне, я имею ввиду именно это.

— Куда ты меня везешь?

— В какой-нибудь пафосный отель типа «Державы» или «Волкова». Еще в цветочный надо заскочить — засыплю постель лепестками роз. Чтобы наш первый раз совсем уж романтично. Ты какое шампанское любишь?

— Останови машину! — испугалась я. — Зря села и вообще… тебе поверила… Что на меня нашло? Останови, пожалуйста!

— Ну, ты и пуганная, — Ильяс покачал головой. — В ресторан едем. Там спокойно и поговорим о наших делах.

— У нас с тобой нет никаких дел… — прошептала я, но как-то неуверенно.

На самом деле, получается, что были. Иначе бы я не сидела сейчас в его машине.

И да, что будет, если об этом узнает Вольф? Ведь я нарушила его запрет…

— Боишься, что волчара о нашем милом свидании узнает? — Ильяс словно услышал мои мысли. — Не узнает, не переживай. Не до того ему. К бабе он поехал. К одной из своих баб.

— В каком смысле — к бабе? — вытаращила глаза я.

— А у этого может быть еще какой-то смысл? — Рахматулин выгнул бровь. — Слушай, ты точно замужем была? Такое ощущение, что нет. Реально так наивна или придуриваешься? Похоже, ты до сих пор не дала ему, лапуля. Что чертовски удивительно и забавно.

Я молчала, не зная, что на это сказать. Ильяс не был похож ни на кого из моих знакомых. Он казался совершенно нормальным, обычным, но в следующую минуту мог сказать какую-нибудь гадость. С абсолютно спокойным выражением лица.

Я не знала, чего от него ждать, и в то же время чувствовала, что он — единственный, кто может быть с Вольфом на равных.

Но удивительнее всего была моя реакция на его слова.

Какой-то укол. Вроде бы незначительный, почти незаметный, но… Укол.

Вроде бы я, наоборот, радоваться должна, что он с другой… А мне стало как-то. Тоскливо.

Странно.

Это было какое-то по настоящему дорогое, элитное заведение премиум-класса — не чета бару, где наша фирма проводила новогодний корпоратив.

Находился этот ресторанный комплекс на крыше отеля — один открывающийся через совершенно прозрачные стены вид города чего стоил! От такой красоты дух захватывало!

Когда в фойе Ильяс положил руки на мои плечи, чтобы помочь мне снять шубу, я отпрянула — не хотелось этой близости. Так вышло, что в огромное зеркало я уперлась прямо-таки носом.

И замерла.

Будто отделилась сама от себя и теперь смотрела на все со стороны. Словно красивая картинка. Фотография, на которой не я, и которой я не имею никакого отношения.

Сначала увидела позади себя потрясающе красивого мужчину с ярко выраженной восточной внешностью. Он смотрел на девушку, словно хотел вобрать в себя все ее черты.

Незнакомую мне девушку. Я ее не знала. Вообще.

У нее была точеная, но в тоже время аппетитная фигура с широкими бедрами, тонкой талией и высокой грудью, подчеркнутой вырезом алого платья. У нее была длинная шея и изящные руки. А еще — тяжелые волосы цвета спелой пшеницы.

От нее глаз оторвать было невозможно!

И это была я…

— Я все думал, что же Волк нашел в тебе. И никак не мог понять. Теперь вижу.

Сделав заказ услужливому официанту, который чуть ли не ковриком перед ним расстелился, Ильяс Рахматулин вальяжно откинулся в кресле.

— Это не имеет значения, — я смутилась под его наглым пристальным взглядом, снова и снова возвращающимся к моему декольте. — Ты обещал рассказать, как мне… Как сделать так, чтобы он отпустил меня?

— А ты обещала написать красивое стихотворение, — усмехнулся он и задумчиво добавил. — Утром роза раскрыла под ветром бутон, и запел соловей, в ее прелесть влюблен…

— Говорил, ничего не смыслишь в стихах, а сам цитируешь Омара Хайяма, — смутившись, я опустила ресницы. — Никакого стихотворения для тебя писать я не буду. Да оно тебе и не нужно. Это был лишь повод.