Первый квест (СИ) - Сухов Лео - Страница 33

— И что делать? — закусив губу и утерев слёзы, Алиса уставилась на Эрина.

— В первую очередь, перестать рушить защиту собственного сосуда! — глянув ей в глаза, объяснил он. — А именно это вы с Игорем сейчас и делаете!.. Хоть тарелку возьми, как муж. Отвлечёшься…

— Но я…

— Помолчи! — мрачно попросил Эрин, не дав Алисе договорить. — Каждый из нас — это переплетение множества пластов. И чем сложнее организм, тем больше пластов. Человек состоит не только из тела, которое видно на физическом уровне. Есть ещё информация, которую этот человек и сам создаёт, и воспринимает из окружающего мира. Эмоции, которые он испытывает. Энергия, которую он в себе несёт. И дух, который в себе поддерживает. И все эти пласты тесно переплетены друг с другом… Мафил, чаю налей!..

— Да, хозяин, — поспешно отозвался тот. — Смею заметить, что многие считают эмоции одним из видов энергии.

— Ну вот тебя не спро… Но вообще-то да, он прав! — не стал ругаться Эрин. — Именно так многие и считают. Каждая эмоция — это отдельная энергия. Любовь — своя. Радость — своя. И даже если они энергия, то имеют свой заряд. Как плюс и минус для электричества. Но у электричества их всего два, и они обозначают направление движения заряженных частиц. А у эмоций условных «зарядов» множество. Например, «минус» радости — это грусть, печаль, отчаяние. Причём всё это заряды этой эмоции. Веселье, тихая радость, светлая печаль — так вроде у вас говорят? А ещё злая радость, всепоглощающая грусть — ну и так далее. Каждый оттенок эмоции можно назвать полезным или вредным. И каждый из них вызывает определённые мысли, приводит к каким-то действиям. А эти мысли и действия либо разрушают защиту вашего сосуда, либо укрепляют её.

— Что-то такое я раньше слышала… — проговорила Алиса.

— В мирах Порядка? — спросил Эрин, и женщина кивнула. — Иногда люди помнят об этом. Но со временем это знание всё чаще искажается. В мирах Порядка не так страшны последствия разрушенной защиты. Ну что вы потеряете? Душевное равновесие? Силы? Всё можно восстановить, исправить и идти дальше. А здесь вы можете потерять себя. Вон, твой муж видел таких потерявшихся…

— Самопорождённые? — уточнил Игорь.

— Они. Эти существа сами впустили Хаос в себя. А потом обратили других — сделали обращённых. А потом ещё призвали кого-то или подчинили часть Хаоса. Так появляются призванные и подчинённые. Все эти категории — низшие порождения Хаоса. Не слишком умные, но опасные. Не хотите оказаться в их числе — следите за эмоциями. И дети должны за собой следить. А если ещё не могут, тогда нужно следить вам. Здесь поэтому многие боятся рожать детей… Младенец слишком уязвим, хоть вообще-то защита у него куда сильнее, чем у взрослых. Но если ты обычная «личность», то у тебя нет способа защитить ребёнка. Рано или поздно свою защиту пробьёт и младенец… В общем, лучше даже не думать о таком.

— Станет самопорождённым? — всхлипнула Алиса.

— Если бы… В самопорождённых они надолго не задерживаются. Младенцы растут очень быстро. И в плане возраста, и в плане уровней. И почти сразу переходят в статус проявившегося. А потом в статус осознавших. Ты, Игорь, видел проявившегося — там, в лесу. Когда остался с собакой прикрывать семью. Вот и подумай, кто такие осознавшие, и какова их сила. Но хуже всего, если такой несчастный младенец дорастёт до хтона…

— Хтон? Это тоже статус? — уточнил Игорь.

— У Хаоса-то нет никаких статусов, — ответил Эрин, принимая от Мафила чашку. — Это Упорядоченное старается классифицировать его порождения. Хтон — это высшее проявление Хаоса в Порядке. Если по мере роста существа Хаоса внешне изменяются, то на высшем статусе возвращаются в исходное состояние. И однажды… Однажды ты можешь встретить ребёнка на каком-нибудь осколке, Игорь. Это будет совершенно нормальный ребёнок. Похожий на всех остальных детей. Может быть, в возрасте Веры, а может, и вовсе в возрасте младших… Но, на самом деле, внутри него сидит Хаос. Весь этот бедный ребёнок — Хаос…

— А взрослые? — невольно содрогнувшись, спросил Игорь.

— И взрослые бывают хтонами! — кивнул Эрин. — Но взрослым мы и так не верим… Мы ждём от них подлости, а вот дети… Дитя-хтон — худшее, что может с тобой случиться в этом мире. Поверь!..

— И никак нельзя их определить? — ужаснулась Алиса.

— Можно… Это одно из направлений моего свойства. И я могу распознать таких. Но это тяжело… Даже для меня. Действительно тяжело… — Эрин покачал головой. — Они разумны. Не просто разумны… Очень умны. И часто обладают звериной хитростью. Прячут себя, подставляют других. И боюсь…

Эрин посмотрел в окно, и Игорь понял, что смотрит он на водяную колонку.

— Боюсь, что в этом узле появился хтон, — проговорил седой. — Особенно в свете последних событий с вашей Верой и моим соседом…

— А как это к Вере-то относится? — тихо спросила Алиса.

— Мы нашли спрятанный знак. Такие знаки создают прорыв Хаоса, — пояснил Эрин. — Он был у нас во дворе. Его нацарапали на водном насосе.

— Мне казалось, что это ополченцы, — заметил Игорь.

— Казалось… — Эрин сурово нахмурился, но на сей раз в эту суровость как-то не верилось. — Ты чем слушал-то? Хтоны хитрые, и они очень любят подставлять других. А сами при этом стараются не показываться на глаза.

— Но пёс шёл по следам ополченцев! — напомнил Игорь.

— Игорь, а у тебя, наверно, нюх, как у пса? — поинтересовался Эрин. — Ты умеешь читать следы? Это ты думал, что пёс идёт по следам ополченцев. А пёс… Как вы там его назвали?

— Джокер, — сказала Алиса.

— Джокер! Джокер! — позвал Эрин.

Спустившись со второго этажа, пёс добродушно раззявил пасть, вывалил язык и принялся вилять хвостом.

— Кто нам метку оставил? Ополченцы? Люди? — поинтересовался Эрин.

Пёс как будто понял вопрос. Сначала принялся переступать передними лапами, а потом вытянул их, склонил голову к полу и заскулил.

— Это до них оставили? Хтон? — снова уточнил Эрин.

Пёс выпрямился и радостно гавкнул.

— Видите? У вас собака больше понимает, чем вы! — сказал Эрин, посмотрев на Игоря и Алису, чем заставил их покраснеть. — Хотите здесь выжить — учитесь у него! Пёс у вас чудесный оказался… Умный и сообразительный.

— Значит, знак рисовали не ополченцы? — уточнил Игорь.

— Знак нацарапал хтон, — терпеливо повторил Эрин. — А кто тут хтон — мы не знаем. Он мог быть среди ополченцев, он мог выдавать себя за Алекса, он мог прийти ночью, когда все спали… Это хтон! Умный и хитрый! Он может стоять рядом со мной, и я его не почувствую! Я даже его знак не чувствовал! Только его проявления. Понимаешь?

— Это как? Как по следам? — уточнил Игорь.

— Ну, почти… Вот ты в чужой дом зайдёшь, осмотришься и догадаешься, кто там живёт, есть ли там животные, и так далее. Да? Пусть не точно, но предполагать можешь, верно? Даже ещё не увидев никого из хозяев! — уточнил Эрин.

— Ну… — Игорь замялся.

— Я могу, — кивнула Алиса.

— Ну вот… А я так же всё чувствую. Изменение соседа, удар по Вере прямо посреди Лёдного… Это всё первый признак, — начал перечислять Эрин. — Локальное образование тумана, как у окна второго этажа в детской — второй признак. Есть ещё несколько, которые только через свойство обнаруживаются. Всё указывает на прорыв, который я должен чувствовать. А я его не чувствую… Значит, что?

— Значит, прорыв есть, но спрятан… — кивнул Игорь. — Его-то мы и искали, на самом деле? Его, а не знак?

— Нет, искали мы именно знак. Потому что спрятать прорыв можно только с помощью знака… — не согласился Эрин. — Ну а теперь спросите себя: почему этот знак появился на заднем дворе именно моего дома?

— А другие нюхачи в Лёдном есть? — поинтересовался Игорь.

— Правильно мыслишь… Нет. Я единственный, — подтвердил догадку Эрин. — Этот знак на меня ставили. И ставил его тот, кому я тут сильно мешаю.

— Мне кажется, ты тут многим мешаешь! — не согласился Игорь, вспомнив про ополченцев.