Драконы ночной смены (ЛП) - Аарон Рэйчел - Страница 6

— Береги себя! — крикнула доктор, помахав мне из-за стола. Я подвинула ящик под руку, помахала в ответ и шагнула в квартиру, закрыла за собой дверь. Когда ручка щелкнула, звуки дома доктора Ковальски в лесу — ветер среди деревьев, гул насекомых, шорох других людей — пропали, оставив меня в глубокой тишине места, затерянного во времени и пространстве.

Я отпустила дверь, кривясь. Не важно, сколько раз я это делала, я не привыкну к возвращению сюда. Это все еще была моя квартира. Мебель, которую купила мама, давно пропала, но я смогла добыть достаточно замен, чтобы тут можно было жить, включая диван, винтажное плетеное кресло и крутой кофейный столик из алюминиевых плиток для потолка. Эти старые вещи сочетались с моей эстетикой в доме. Это были мои вещи, и они должны были делать дом моим. Но, сколько бы подушек я ни добавляла на диван, сколько бы штор ни вешала, чтобы закрыть хаос за окнами, я не могла отделаться от ощущения, что комнаты парили отдельно, как пузырьки в пустоте. Если сосредоточиться, я чувствовала, как пол двигался под ногами, потому я больше так не делала. Если бы не папа, я вообще сюда не приходила бы.

Кстати о нем.

Я опустила ящик алкоголя и прошла в спальню. В отличие от гостиной, тут я мебель еще не меняла. Я убрала кровь, как могла, но комнатка выглядела почти так же, как когда СЗД перенесла нас сюда после боя с Белой Змеей, отец лежал на полу. Он был все еще голым под одеялами, его тело лежало на моем матраце на полу. Я знала, что стоило найти ему одежду и кровать, но я только отмыла кровь с его кожи. Я переживала, последние два месяца доказывали это, но трогать папу казалось неправильным, я не могла описать ощущение. Он не был холодным, будто мертвый, но его лицо было пепельным, а кожа ощущалась… пустой. Словно пустая оболочка.

Было ужасно жутко. Он не двигался с нашего прибытия. Не было жидкостей, пролежней или испорченных простыней, хотя я готовилась к этим неприятностям, став сиделкой. Я должна была радоваться, что мы не пострадали от такого, но я предпочла бы убирать за ним этой неестественной неподвижности. Он уже едва дышал.

— Привет, пап, — шепнула я, опускаясь рядом с ним. — Как ты?

Он не подал виду, что слышал меня. Как всегда. Но я говорила с ним каждый раз, когда входила, ведь так было менее страшно. Я была уверена, что сказала отцу больше вещей за восемь недель, чем за все годы с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Я просто хотела знать, слышал ли он их. Я была бы рада даже рычанию, только бы знать, что он не умер.

— Думаю, есть надежда на помощь тебе, — я старалась не смотреть на его впавшие щеки. — Я приму душ и вернусь. Не шевелись.

Я шутила так каждый раз, говоря с ним. Так я ощущала контроль, ведь при виде него в таком состоянии я была готова поддаться панике, какую ощущала в ночь, когда все это произошло. Но у нас на это не было времени, и я заставила себя успокоиться и пройти в ванную, чтобы помыться. Казалось, что я медлила, но если я смогу призвать Духа Драконов, я хотела встретить ее без грязи на носу.

СЗД уже предупредила о пунктуальности, и у меня оставалось сорок минут обеденного перерыва. Я помылась как можно быстрее, подавляя желание постоять под бесконечным потоком горячей воды дольше. Когда я смыла с кожи грязь, я схватила чистую рабочую одежду из маленькой подставки пластиковых ящиков, которую я перенесла в ванную, ведь не собиралась переодеваться при папе. Даже если он был без сознания, я не могла себя заставить.

К счастью, СЗД справлялась с грязным бельем так же загадочно, как и с горячей водой. Чистые вещи появлялись каждое утро, а грязные из ящика пропадали. Я даже не знала, носила ли одни и те же вещи дважды, ведь они выглядели одинаково, постоянный парад джинсов, белых футболок и рабочих ботинок. Было скучно, не в моем стиле, но жрецы одевались скромно, и было некого впечатлять. И я была бедной достаточно долго, так что не воротила нос от бесплатной одежды и стирки. Я надела скучные вещи без жалоб, собрала мокрые волосы в пучок и вышла из ванной.

— Ладно, — сказала я отцу, принеся ящик алкоголя в спальню. — Сделаем это.

Как СЗД предлагала, я вытащила красные стаканы. Она не уточнила, как их расставлять, и я просто окружила ими папу, стараясь сохранять между ними равное расстояние. Когда я расставила все пятьдесят стаканов, я стала наполнять каждый стакан до краев, надеясь, что мое молчание считалось благоговейным.

Когда я закончила, я поняла, почему СЗД дала дешевую выпивку. Чтобы наполнить все стаканы, потребовались тринадцать бутылок. Запах выпивки в комнате был таким сильным, что мне было сложно дышать. Я не могла открыть окно, потому что комнаты парили в пустоте, так что пыталась двигаться быстро, выстроила пустые бутылки у стены, надеясь, что Духу Драконов понравится порядок. Мой отец любил аккуратность. Ему понравилось бы и все это, не будь выпивка дешевой. Я надеялась, что СЗД знала, что делала. Казалось, я вызывала Духа тусовки в колледже, а не дракона. Я надеялась, что она не обидится. Если меня съедят из-за плохой выпивки в пластиковых стаканах, я обижусь.

Но это было сделано. Выпивка была налита. Я предложила бы молитвы, но вряд ли Духу Дракона было дело до мнения людей. Я могла случайно оскорбить ее, так что решила ждать.

Десять минут — ничего, и я решила помолиться. Драконы любили, когда ты вставал на колени, да? Я опустилась на колени, склонилась над папой, сложив ладони вместе.

«Прошу, — думала я, стараясь кричать слова мегафоном души. — Прошу, великий дух. Прошу, прошу, прошу».

Молитвы летели, они не были мелодичными, но я надеялась, что искренность поможет мне. Я даже не знала, на каком языке говорила Дух Драконов. Я думала попробовать на корейском и кантонском, на всякий случай, когда поняла, что в комнате стало неприятно тепло.

Мои глаза раскрылись в тревоге, а потом закрылись от пота, текущего по лицу. Я не знала, когда это случилось, но в спальне было жарко, как в печи. И казалось странно тесно. Когда я вытерла пот с глаз футболкой, я увидела, почему.

Дракон из огня был почти на моем отце, между ее горящими когтями был зажат пластиковый стаканчик. Другие были уже пустыми и валялись на полу, их блестящие бока были искажены от жара. Она допила последний стаканчик, пока я смотрела, глотала с жадным удовольствием. Когда и он опустел, она отбросила тающий стаканчик, села на задние лапы и показала мне улыбку, полную острых пылающих зубов.

— Здравствуй, смертная, — сказала богиня милым и опасным голосом. — Ты налила?

Глава 2

Я поклонилась так быстро, что лоб ударился об пол.

— Великий дракон! — охнула я, не понимая, что говорила на корейском, пока слова не вылетели. Я вспотела сильнее. Паниковать при драконе нельзя было. Она могла найти мой страх забавным и попытаться испугать меня сильнее. В худшем случае она решила бы съесть меня.

В мое оправдание, я не ожидала, что это сработает. Какой дракон — или дух — пришел бы на подношение из дешевой выпивки, поданной в красных пластиковых стаканах? Я посчитала бы это ниже моего достоинства, а я даже не была бессмертной. Или полной достоинства. Но, хоть в этом не было смысла, Дух Драконов была тут, и, судя по тому, как подрагивал кончик ее огненного хвоста, она начинала злиться.

— Ты встанешь? — рявкнула богиня. — Я ценю хорошую лесть, но тебя невозможно слышать, когда ты говоришь в пол.

— Прости, Великий Дракон, — прошептала я, поднимаясь так, чтобы сидеть на коленях.

— Все хорошо, — милостиво сказала огненная драконша. — Ты — лишь смертная, и я не держу на тебя зла. Теперь давай посмотрим.

Она опустила пылающую голову, такую высокую, что я не знала, как она вмещалась в моей спальне. Пространство явно искажалось, потому что теперь я смотрела на нее и видела, что она не могла уместиться в такой комнатке. Мы были в волшебной квартире, парящей в пустоте, и богиня не должна была вмещаться, но это не было самым странным.