Кольцо Олимпа (СИ) - "Lela Taka" - Страница 64

— Ох, мама, — протянул Модо, направляя вниз свой фонарь и выхватывая лишь бурые стены, покрытые толстым слоем пыли, и уводящую в невидимые недра железную лестницу, на удивление не тронутую ни временем, ни влагой.

Серый попытался достать лучом света до дна, но мощности не хватило, и пятно фонаря потонуло в черной бездне. Тогда он, прихватив небольшой камень, бросил его вниз. Лишь спустя несколько долгих секунд тот ударился о далекую поверхность с кратким эхом.

— Судя по всему, там какой-то ход, — пробормотал озадаченный Модо. — Пожалуй, надо сходить на разведку. Только лучше дождаться братьев. Мало ли, что там внизу. Вас тут одних не оставлю.

И он уже хотел было выключить свой фонарик, как внезапно из черной непроглядной тьмы полыхнул белый луч света, заскользивший по стенам лаза и заставивший серого и девушек в тревоге отшатнуться от мрачного проема.

Комментарий к Глава 22 Всех желающих поболтать о творчестве и не только приглашаю в свою группу

https://t.me/+W-2xTq1J7_Y2ZmZi

====== Глава 23 ======

Серая рука Модо мгновенно выхватила лазерный пистолет, и марсианин кратким кивком головы подал знак девушкам отойти ему за спину и не издавать ни звука. И пока собственные пальцы Мадлин невольно тоже сжали обтекаемый корпус небольшого оружия, в голову закралась мысль о том, что еще можно захлопнуть эту каменную створку в непонятное и пугающее пространство под землей, особенно, пока не было рядом Тротла и Винни, а Теллур лежал с тяжелым ранением. Но Модо решительно направил дуло на черный проем и, прищурив единственный глаз, напряженно ждал дальнейших действий от обладателя яркого фонаря.

Однако тот обнаруживать себя не спешил. Белый луч метнулся отблесками по глубоким стенам проема и погас. В относительной тишине, разрываемой шумом порывистого ветра за стенами Корпуса надежды, были слышны лишь непонятные далекие шорохи, долетающие из подвала. И когда Модо уже был готов все же закрыть крышку, снизу раздался короткий и громкий вопрос на марсианском. Серый нахмурился и, подумав пару мгновений, ответил. Следующий вопрос оказался более развернутым.

— Да, я говорю на земном языке, — внезапно перешел серый на английский, пока Лантан, до этого беззвучно сидевшая рядом с Теллуром, медленно переместилась поближе, с удивлением навострив уши.

— Давно не слышал родную речь, — раздалось снизу. — Что вам здесь надо, марсиане и земляне? Зачем пришли?

— Я представился, а вы всё еще нет, — уклончиво ответил Модо, не сводя своего пистолета с проема. — Я должен знать, с кем говорю. Тем более я вас не вижу.

— Это место принадлежало нам долгие годы. Считайте, что я один из его обитателей.

— Вы ученый этого городка? — брови Модо поползли вверх.

— Я тут жил, — уклончиво отозвался голос снизу.

Мадлин и Чарли переглянулись. Неужели им улыбнулась удача, и они нашли того, кто имеет отношение к Корпусу надежды?

— Но почему вы находитесь там, под землей? — серый невольно приблизился к проему и осторожно заглянул туда краем глаза.

— Слишком много вопросов для непрошеных гостей, юноша, — строго крикнул мужчина. — Если вас привело сюда праздное любопытство, то наша с вами беседа окончена.

— Нет, мы ехали за помощью, — твердо возразил Модо. — Мы искали хоть кого-то, кто остался в живых, или хотя бы результаты работ ученых. Над Марсом нависла большая опасность, мы на грани очередного уничтожения.

— Вы не единственный, кого беспокоит этот вопрос, — пространно бросил мужчина из тьмы. — Но мне вам нечего сказать.

Да как же так-то? Они добрались до этого далекого вулканического края, победили выродков ценой здоровья Теллура, нашли заброшенный Городок и даже случайно наткнулись на кого-то живого, а он совершенно не расположен к диалогу!

— Может быть, мы все же побеседуем? — настойчиво произнес серый. — Я готов к вам спуститься, если вы не хотите подняться наверх.

— Не имею никакого желания! — отрезал мужчина. — Как и тратить свое время на пустые разговоры. Вы слишком зачастили сюда!

— В каком смысле? — напрягся Модо. — Мы здесь впервые и прибыли к Корпусу надежды вчера вечером.

— Для меня не имеет значения, вы или кто-то другой. Вы все оттуда, сверху! Пару дней назад уже приходил один такой ищущий. Передайте остальным, чтобы нас никто больше не беспокоил!

— Подождите! — воскликнул Модо, уже открыто заглядывая в проем и направляя туда свет своего фонаря. — Кто к вам приходил? Что спрашивал?

— Юноша, я на допросе? — строго одернул его незнакомец. — Один из марсиан интересовался проектом ученых. Я удивляюсь вашей наивности! Вы ничего не понимаете в прикладной науке! Если решения нет за столько лет, значит, его нет.

— Но кто это был? — несколько взволнованно настаивал серый. — Что вы ему рассказали?

— Он мне свой идентификатор не соизволил показать, — холодно произнес мужчина, которого сильно утомлял этот ненужный ему диалог. — А сказал я ему то же, что и вам: не беспокойте нас. Закройте люк и возвращайтесь домой. Если Марс погибнет, значит, так тому и быть.

И снизу послышался шорох, похожий на удаляющиеся шаги, но в этот момент к проему бросилась Лантан и, склонившись над темнотой, почти срывающимся, но громким певучим голосом крикнула:

— Астат! Вы знали Астата?

Шаги замерли и нехотя возвратились.

— Я не думал, что с вами леди. Да, пожалуй, знаком.

— Он живой? — у марсианки даже перехватило дыхание, и Модо предусмотрительно взял ее за предплечье, боясь, как бы она не упала в проем. — Я его дочь, Лантан.

Мужчина пару мгновений помолчал, а потом едва слышно пробормотал:

— Лучше позову. Опять суета на мою голову!

В этот раз он все же ушел, и Лантан растерянно опустилась на пол, не в силах внятно трактовать его столь краткий и расплывчатый ответ.

— Какой неприветливый, — задумчиво произнесла Мадлин. — Как ты думаешь, Модо, ему можно доверять? Мы ведь не знаем, кто это, и что вообще находится там, внизу.

— Если кто-то прячется, значит, им есть, что скрывать, — отозвался серый, не сводя взгляда с черного проема. — Но надеюсь, нам все же удастся поговорить. И не так вот… Через темную шахту. Будьте начеку.

Потянулись долгие минуты ожидания то ли возвращения мужчины, то ли прихода кого-то другого. Сейчас как никогда было важно понять, остался ли шанс, был ли он одним из выживших в городке, и захочет ли он помочь им спасти Марс. Или задача создать защищающее от врагов оружие — это лишь утопическая мечта древних марсиан, которые высекли на стенах старой кальдеры вовсе не схему, а свои пожелания потомкам или только им ведомым божествам?

Наконец, снизу снова послышались шаги, на этот раз торопливые и взволнованные, и чьи-то ноги и руки с усилием заскользили по прутьям железной лестницы. Модо навострил свои завибрировавшие антенны, но, судя по тому, что ладонь с оружием все же опустилась, снизу поднимался не враг. Над поверхностью пола показалась голова марсианина, покрытая шерстью цвета крепкого чая с заметной проседью на макушке и блеклых ушах. Его сосредоточенные медовые глаза под густыми бровями метнулись по присутствующим и замерли на Лантан, которая тихо ахнула и приложила обе дрожащие руки к сердцу, не отрывая от марсианина своего пылающего взгляда.

— Тало рра-х… — чуть слышно прошептала она. — Астат…

Мадлин только успела сопоставить произнесенное имя и то, о чем Лантан всего пару минут назад спрашивала у таинственного мужчины, как Астат уже поднялся на поверхность и поспешно шагнул к марсианке, с трудом вставшей на ноги, настолько она была взволнована. Еще один миг, и он, обхватив ее лицо большими мохнатыми ладонями, прижался лбом к ее макушке, прямо поверх защитной банданы, а ее ладони легли ему на грудь.

— Наи, наи Лантан, — пробормотал Астат слабо различимым и сильно осипшим голосом.

Мадлин едва сдержала предательский спазм в горле от охвативших ее эмоций. Отец Лантан оказался жив и был не менее удивлен видеть свою дочь в этом далеком и покинутом жизнью краю Тарсис. Она выглядела настолько потрясенной, что с трудом могла произнести связные слова. Каково это после нескольких лет примирения с мыслью, что ты теперь остался один, снова найти своего родителя живым и иметь возможность слышать его голос, чувствовать его родной запах, ощущать его тепло и видеть до боли знакомую улыбку? Каково это — теряться в мыслях и не знать, о чем спросить или что рассказать, ведь теперь вновь было можно — говорить, делиться, слушать, знать. Каково это — снова видеть любящие глаза, смотревшие на тебя с самого рождения, радовавшиеся твоим первым шагам и словам, хмурившиеся от каждой твоей слезинки? И мочь сказать то, что не успел, сделать то, на что почему-то никогда не хватало времени?