Вторая жена доктора Айболита (СИ) - Халь Евгения - Страница 21

– Да нет, – успокоил его Айболит. – У нее женские дни, и так организм на пределе работает.

– Чего это на пределе? У них же каждый месяц эта история, – пожал плечами Амир.

– Ну и что? Думаете, это легко?  – горячо возразил Айболит. – А вы знаете, что каждая женщина в  эти дни испытывает  до семи видов боли? И в этот момент как раз помолвка, духота, напряжение, стресс, узкое и неудобное платье. Да еще и  каблуки. Вот и упала. Ей сейчас нужно отдохнуть. Понимаю, что мероприятие важное. Понимаю, что люди приглашены. Но думаю, что стоит это всё свернуть и  повезти ее домой отдыхать. Она сильно измотана. Это явно видно даже без анализов. Боюсь, при таком уровне стресса будет совсем не готова к перелету в Израиль, подготовке к свадьбе и тому, что для вас важнее всего. Вы бы ее поберегли. Это я вам как  врач говорю.

– Я понял, – кивнул Амир. – Ладно, в принципе, мы и так уже  собрались заканчивать. Ночь на дворе. Если ты говоришь, что она на нуле, тогда отправим девушку  домой.

– Ты его не слушай, Амир! – вдруг вмешался в разговор Рафик. – Он тебе еще и не такого наговорит! В лицо улыбается, а сам ненавидит нас!

– Что ты несёшь? – возмутился Нисим.

– А что не так? – Рафик еще больше завёлся. – Он даже свою мать не привел на помолвку. Брезгует нами. И свою дочку тоже дома оставил. Это неуважение ко всем нам! Где твоя любимая внучка, отец, а? – обратился он к Нисиму.

Тот промолчал. Но в его взгляде, устремлённом на зятя, читался немой упрек: видишь, сынок, все всё понимают. Рафик ловко и привычно наступил на любимую мозоль кованым сапогом. Что-что, а манипулировать отцом и подливать масло в огонь он умел, как никто другой.

Как же Айболит устал от этого постоянного перетягивания каната! Ёлка была тем самым якорем, который намертво привязал его к горской родне.

– Одиннадцать лет, – мысленно напомнил он себе. – Они пролетят быстро. Перетерпи. Ради Ёлки, ради матери, ради себя самого. И тогда ты всех пошлешь на хутор бабочек ловить.

Рафик издевательски ухмылялся, открыто наслаждаясь замешательством Айболита и недовольством отца.  Память услужливо подсказала, как за день до свадьбы Рафик зло бросил Диане:

– Лучше бы ты умерла!

Айболит тогда набросился на него с кулаками. Рядом с этим дикарем он и сам невольно становился диким.

- 9 -

Как выжить в постели с животным?

Маша

Я еле дожила до конца помолвки. Моя комната показалась мне раем. Тихо, темно, никто не трогает. Несмотря на усталость, долго не могла заснуть. Казалось, что по телу шарят липкие руки Амира. Но когда сон все же пришел, стало легче. Мне снился Айболит и деревянный дом под Москвой. Я сидела на веранде, а вокруг шумели наши с ним дети. Лаяли собаки, мурлыкали кошки. А он смотрел на меня и улыбался. И пахло яблочным пирогом. От этого запаха я проснулась. Наскоро умылась и вышла на кухню, где уже вовсю кипела работа.

– Наконец-то ты научилась сама просыпаться! – обрадовалась Раиса.

Она вытащила из духовки противень с пирогом и взглянула на часы:

– Семь утра, а ты уже на ногах. Молодец, девочка! Можешь, когда хочешь. Я пирог испекла яблочный, со сметанной заливкой. Но скажем, что это твой. Рецепт потом тебе запишу. Будешь мужу готовить. Это старинный рецепт. Мне от бабушки достался. А я тебе передаю. Мой покойный муж когда начинал зудеть, я быстро – раз, и пирог. Он сразу замолкал.

Я молча налила себе чаю. Начинать день не хотелось. Сегодня придет Амир с родителями. Еще ничего не началось, фактически, а меня уже воротит от семейной жизни.

Амир и его родители приехали в одиннадцать утра. Вместе с ними приехал мой папа. Отец Амира Натан Абрамов был высоким, коренастым, с грубо высеченными чертами неулыбчивого лица. Даже поздоровавшись, он не улыбнулся. Мать Белла, наоборот, была улыбчивой и симпатичной. Жаль, что Амир характером явно пошел не в мать, а в отца.

– Доброе утро, дочка, – Белла обняла меня и поцеловала в щеку.

– Пойдемте, я вам покажу жииз эн гэрус – Машенькино приданое, – льстиво завиляла хвостом тетка.

– Можно и позже, – снова улыбнулась Белла.

– Сходи глянь, Белла, – буркнул Натан, бросив на нее такой взгляд, от которого она тут же поспешно встала.

Раиса повела ее в мою комнату. Я поплелась за ними.

– Вот золото, – Раиса открыла шкатулку, что стояла на туалетном столике, и принялась вытаскивать оттуда ее же собственные украшения, которые она выдала за мои.

Я никогда не любила золото. Мне больше нравилось серебро, да и то без фанатизма.

– А это от меня, – Белла достала из сумки бархатную коробочку и протянула мне.

– Ой зачем же вы? – всплеснула руками Раиса.

– Как зачем? – удивилась Белла. – Мы тоже соблюдаем традиции. Подарок от свекрови. Теперь же всё в сокращенном варианте. Гудушпенду уже не делают.

– Да, – покачала головой тетка. – Уже никто и не помнит почти.

– Гудушпенду – это когда из дома жениха идут с подарками для невесты, – пояснила Белла, заметив, что я не понимаю, о чем речь. – Я еще помню, как в моем детстве в Дербенте из дома жениха выходила такая процессия. Сначала жених, потом музыканты, а за ними женщины с подносами на голове. А на подносах были тэбэхo – подарки. Ты открой коробочку, дочка.

Я открыла. Раиса ахнула. На бархатной подушечке лежали длинные бриллиантовые серьги, оправленные в белое золото, и кольцо "маркиз", в центре которого красовался крупный изумруд в окружении бриллиантов.

– Давай помогу надеть, – Белла ласково убрала прядь с моего уха и сама продела серьги мне в уши.

Я надела кольцо.

– Ай, какая красота! – цокнула языком Раиса.

– Не знаю, кто красивее, – улыбнулась Белла. – Ты, Марья, или бриллианты.

– А здесь вот вещи. Всё есть! – гордо заявила Раиса, открывая шкаф. – Пальто, шуба, сапожек четыре пары, – она начала вытаскивать вещи из шкафа, но Белла, взглянув на меня, схватила ее за руку.

– Не нужно, дорогая, – мягко попросила она. – Знаю, что вы достойные люди и всё у вас есть. Давайте просто посидим и поболтаем, пока мужчины заняты. Познакомимся поближе.

– Да, но вы же еще не видели сервизы, – огорчилась Раиса. – И белье. Чистый хлопок и два шелковых комплекта на первую брачную ночь.

– Я вам верю на слово, – кивнула Белла. – Девочки, пойдемте лучше чай приготовим. На кухне, в тишине. Мне на кухне всегда уютнее всего.

– Понимаю, – улыбнулась Раиса. – Сама люблю. Единственное место, где можно указывать мужикам, что делать.

Раиса вышла из комнаты. Я пропустила Беллу вперед, но на пороге она задержалась и прошептала:

– Я знаю, что ты чувствуешь. Сама очень не хотела замуж. Страшно покидать родной дом и идти к незнакомому мужчине. Никто из нас, женщин, не хочет этого. Но потом привыкаем. Вот увидишь: всё наладится.

– Надеюсь, – осторожно ответила я.

Понимая, что она пытается максимально сгладить ситуацию, я все же не могла на нее полагаться настолько, чтобы начать жаловаться и ныть. В любом случае, даже при всем ее хорошем отношении, она будет на стороне своего сына. То есть, во враждебном лагере.

Мы приготовили чай и подали его в гостиную. Я села рядом с отцом и Раисой. Амир оказался напротив. Он отхлебнул чай, но при этом продолжал смотреть на меня поверх чашки. Его глаза буквально гипнотизировали меня. Миндалевидные, темно-карие, почти черные, с поволокой и длинными ресницами, они сверкали из-под черных бровей. Странный контраст: его волосы были светло-коричневыми, удлиненными и зачёсанными назад. А глаза почти черными. И брови еще темнее, чем глаза. Из-за этого казалось, что глаза глубоко посажены, хотя это было не так. Но самым странным был его взгляд: неподвижный, почти немигающий, как у змеи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Как я буду с ним жить, если мне даже смотреть на него страшно? Айболит говорил, что иногда женщины не могут забеременеть от страха и от нервов. Может, в этом мое спасение? Может быть, я вообще не смогу родить ему и тогда он со мной разведется?