Прапорщики по адмиралтейству - Поселягин Владимир - Страница 2

– Ну что, бегун, очнулся? – спросил, входя в сарай, неплохо приодетый мужчина. Он был выбрит, но с усами, в отличие от того, который приходил утром.

Тот, первый, на вид был настоящий крестьянин, босой, как и я. А этот и одет справно, и ремень у него с ножом. Однако ливрея слуги свидетельствовала, что к хозяевам поместья он не принадлежит. Слуга, и скорее всего, приближённый. Одет он был в синие штаны, синюю ливрею с серебристой оторочкой по краям и в белую рубаху. На голове не было ни парика, ни картуза, ни шляпы. А у утрешнего бородача картуз был.

Я сидел, глядя исподлобья, и внимательно его рассматривал. Однако надо было что-то отвечать.

– Ты кто?

– Ты как разговариваешь с дворецким самой помещицы Стоцкой?! – разозлился мужчина.

Я бы сказал этому халдею, где его видел и на чём крутил, но благоразумно промолчал. Я пусть и диванный вояка, но всё же мозги имею и не кидаюсь на противника с пеной на губах. Тем более на реального, а не форумного. Там-то можно потроллить.

Зря я, похоже, так… Он, оказывается не один, за его спиной ещё двое, по виду – дворовые людишки. Крестьян тут нет, дворовые людишки к ним отношения не имеют. Один из них точно с конюшней связан: я его утром там видел, он офицеру коня подавал, да и ноги босые вон в навозе испачканы.

– Я ничего не помню, – сказал я, решив прибегнуть к запасному варианту. – Кто я? Где я?

– Да-а, сильно тебя Митроха рукояткой кнута приласкал, – с сомнением изучая меня, сказал халдей (я теперь мысленно буду так его называть). – Значит так, ты теперь из дворни помещицы Стоцкой. Куда бы тебя?.. Да вот, конюху пока помогать будешь, навоз вывозить с конюшни.

Халдей, имени которого я так и не узнал, вышел, а конюх, тот самый, Ноги в Навозе, махнул рукой: мол, следуй за мной. Куда второй из дворни подевался, я как-то не заметил.

Сама конюшня была чистой, конюх об этом заботился. Но за конюшней высилась целая гора навоза, так что работы было много. Мне выдали смирную лошадку и телегу для вывоза мусора. Сюда дворня, среди которой было в основном бабьё, что сейчас с любопытством на меня косились, носила бытовой мусор. Ну, я и начал деревянными вилами (впервые такую прогу вижу) кидать навоз.

Конюх стоял рядом и чесал языком, ожидая загрузки. Я задавал наводящие вопросы, и постепенно мир вокруг меня приобретал материальность. Потом мы вывезли навоз за пределы имения, и я стал разгружать телегу, раскидывая его по полю возле речки. Вполне судоходной: по ней как раз, дымя трубой, шёл пароход с большими барабанами гребных колёс по бокам. Я уставился на него, открыв рот, за что и получил пенделя от Ноги в Навозе. Он-то к такому зрелищу привык.

Закончив разгрузку, я, с разрешения надсмотрщика (а как ещё называть конюха, который только лошадкой рулит и за мной приглядывает, указывая, что делать), я искупался прямо в одежде чуть выше по течению от места разгрузки, где был удобный спуск. Хоть вонь от одежды отбил.

На обратном пути одежда высохнуть успела, а когда мы вернулись, как раз обед наступил. Нам принесли рыбный суп в плошках, с кусочками хлеба. Я с жадностью набросился на еду. Порция была солидная, и я всё съел, но особой сытости не почувствовал: парнишка, похоже, часто голодал. А назвали меня Иваном, раз не помню себя и прошлого своего.

Вот что я узнал от конюха. Народ шибко умным стал после того как крепостное право отменили. Многие снялись с мест целыми семьями. И так получилось, что иногда дворянам не хватало рабочих рук. Что делали? Ловили бродяг и заставляли работать на себя за еду.

И вот два дня назад обоз под управлением халдея, возвращаясь в поместье из ближайшего городка, проезжал мост. Там халдей и увидел бродяжку, бывшего хозяина этого тела. А зная, что рук рабочих не хватает, решил прихватить его. Свидетелей нет. Свистнул подручным, те его и схватили. Бродяжка бежать хотел и получил по голове. После этого его положили в одну из телег под рогожу и потом по прибытии определили в сарай.

А там уже я очнулся. И похоже, не одного такого поймали: сарай явно для содержания пленных, будущих батраков-рабов подготовлен. Были до меня такие бедолаги, были.

Да уж, неприятные мысли. Но бежать я в эту ночь твёрдо намерен, хотя в курсе, что пока мне не доверяют, а значит, снова запрут в сарае, и с утра начнётся новый рабочий день. А причины бежать у меня были.

Итак, по основной информации. Сейчас июль (угадал я всё-таки) тысяча восемьсот девяносто восьмого года. Находимся мы недалеко от Нижнего Новгорода, ближе к югу – между Новгородом и Муромом. А река, на берегу которой мы навоз разгружали, – это Ока.

Конюх вообще оказался очень болтливым. От него я много о местной жизни узнал. Например, тот офицер-пехотинец – это сын боярыни, служит в Нижнем. Приезжал навестить матушку, он тут каждые выходные бывает. Ну, в общем, мусора словесного от конюха много, но ничего существенного его болтовня мне не дала.

Однако самое главное я узнал – это год. Заметили, что через неполные пять лет Русско-японская начнётся? Мне четырнадцать, а к началу войны девятнадцать будет. Подозрительное совпадение – как будто время на подготовку даётся. Я не фанат этой войны, но многое по ней знаю. Упущу ли такую возможность по участвовать в ней? Думаю, что нет. У меня даже, пока я на конюшне трудился (руки работают, а мозги-то не заняты), довольно стройный план нарисовался. Я хочу поучаствовать в ней. Чтобы я, с ником Терминатор-2000, и прошёл мимо?! Не бывать такому.

Однако в пехоту солдатом или простым матросом я не хочу, а именно это меня и ждёт с моим-то статусом. Как это изменить? О том, чтоб под дворянина рядиться, даже и думать не стоит: тут довольно серьёзная бюрократия, быстро вычислят. Нет, я придумал другой способ стать офицером (а я хочу участвовать именно офицером). Так я хоть что-то решать смогу.

И вот какая идея пришла мне в голову. Нужно поучиться в гимназии (придётся, я школу давно закончил и знания утеряны, одни обрывки остались), и поступить в училище на штурмана гражданского флота. Там по окончании обучения всех учащихся регистрируют в архиве военно-морского флота под званием прапорщика по адмиралтейству. Пусть «мокрым» прапорщиком буду, но хоть это.

Сейчас, на начальном этапе, нужно решить две проблемы: избавиться от рабства (а сейчас я прав не имею, раб и есть) и найти деньги. А деньги мне будут нужны, и много: нанять частных учителей, чтобы те подтянули меня, потом гимназия, после училище. Успеваю, если так посмотреть.

И да, есть ещё один минус: я сирота, родственников не имею, и, чтобы избежать возможных проблем, стоит найти опекуна. Желательно молодую, красивую, фигуристую вдову купца, охочую до молодых парней. Жаль, что это мечты, но помечтать-то можно.

Вот такие планы были. А пока весь день я работал. Работал серьёзно, фактически без отдыха. Три телеги навоза вывезли (половину кучи), остальное, видимо, на завтра. Меня ещё и к другим грязным работам привлекли, их на подворье изрядно было: коровник очищал от навоза, крыльцо усадьбы подметал. Вечером нас ещё раз покормили тем же рыбным супом, и, как начало темнеть, меня заперли в сарае.

Я серьёзно был настроен бежать, и поскорее. Конечно, неплохо было бы сперва отъесться, а то уж больно заморённое тело мне досталось, скелет ходячий. Но времени мало. Уже июль, к осени мне нужно раздобыть денег, найти опекуна и начать учиться. За зиму освоить весь материал гимназии, необходимый для подростков моего возраста. Дальше запишусь как пятнадцатилетний, поступлю в гимназию и буду учиться вместе со всеми. И хотелось бы устроиться или в Москве, или в Питере, но в столице жизнь дорогая. Училище штурманов как раз в столице, но по деньгам видно будет, где я поначалу жить буду. Эх, мечты, мечты.

Была и ещё одна причина для скорейшего побега. Сегодня мне ясно дали понять, каков мой статус здесь. Придрались к чистоте коровника: мол, плохо убрал, и дали плетей, халдей пять ударов назначил. Чёрт, это больно! Я орал от каждого удара. Думаю, так мне указали моё место, а уборка коровника была лишь предлогом.