Мир (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич - Страница 21

— Ваше Величество, — склонил голову в коротком поклоне Том. Эммануэль же, неожиданно для него, сделала довольно изящный книксен. — Разрешите представиться, Том Томпсон. Журналист. Моя жена, Эммануэль. Чем могу служить?

— Перестаньте, — с укоризной ответил король, впрочем, не менее изящно наклонив голову, в первую очередь приветствуя именно Эммануэль. — Мы не на официальной аудиенции, так что давайте без церемоний. — и холодно улыбнулся. Отчего Томпсон почти физически почувствовал запах жареного, — Так, говорите, стая обезьян? — по тону было ясно, что это спросил Майкл, истинный аристократ, английский принц и ганноверский король, у незнакомого гостя непонятной классовой принадлежности. Заставив Тома мысленно аплодировать столь умелому владению речью.

— Есть много общего, Ваше Величество, — Том постарался вложить в короткий ответ все свое владение текстом, подтекстом и интонацией.

— Тогда… — произнес король и замолчал. Намек Майкла Томпсон понял. И ответил столь же кратко.

— Как минимум директор, а скорее всего — владелец этого балагана.

Майкл усмехнулся, но теперь в его улыбке пряталось веселье.

— А вы…, - начал он и замолчал, явно что-то вспомнив. Но сказать не ничего не успел, к ним подошла его жена, Мари-Кристин, баронесса фон Рейбниц.

— Мари, разреши представить тебе полковника Тома Томпсона, ныне журналиста и его очаровательную супругу Эммануэль, — лично представил смущенного Тома король.

Разговор перешел на обычные светские темы, но неожиданно королева, узнав, что Эммануэль занимается книжным бизнесом, заинтересовалась и, извинившись перед мужчинами, отвела ее в сторону: «Чтобы поговорить о неинтересной мужчинам литературе».

— Мистер Томпсон, перестаньте говорить мне «Ваше Величество». Можете титуловать меня просто «сир», — снова усмехнулся Майкл.

— Благодарю вас, сир. В таком случае зовите меня просто Томом, — вернул ему улыбку Томпсон.

— Кстати, Том, хотелось бы поблагодарить вас за спасенный бюджет моего королевства, — хотя Майкл говорил абсолютно серьезно, Том успел уловить смешинку в его глазах. — Ваша с Брофи статья в «Авиэйшн Уик энд Спейс технолоджи» пятьдесят пятого года о бесперспективности комбинированных ракетно-турбореактивных двигателях на самолетах, — пояснил король в ответ на недоумевающий взгляд Томпсона. — Если бы не она, нашим военным никак не удалось бы отбиться от навязываемых фирмой «Саундерс-Ро» перехватчиков.

— Вы преувеличиваете мое влияние, сир, — ответил Том. — Скорее вас спас Дункан Сэндис[1] с его ракетной программой. Или авторитет Брофи, как эксперта по авиации. Я всего лишь помог в редактировании статьи и протолкнул ее в печать.

— И Сэндис тоже, — согласился король. — Но ваша статья помогла не меньше…

И они углубились в разговор об интересных и неожиданных поворотах в истории авиации Англии, США и Ганновера. О том, как на эту историю повлияли некие тайные и не очень тайные пружины, доступные Томпсону, официально работавшему в то время в нескольких авиационных изданиях. Неофициально и фактически — вместе со своим начальником в АНБ — в отделе, курировавшем разведку по авиационным вопросам, о чем его собеседник если не знал, то явно догадывался. А также — самому королю, как почетному маршалу авиации аваиабазы Бенсон Королевских английских ВВС… От авиации разговор плавно перешел на войну, причем король с неподдельным интересом расспрашивал Тома о подробностях боев во время высадки в Нормандии. А особенно — во время операции «Маркет-Гарден».

Потом они перешли на обсуждение сравнительных возможностей ганноверского легкого истребителя «Нэт», производимого по английской лицензии и русского МиГ-21. Но доспорить не успели, король, увидев подходившего к нему слугу, извинился и закончил разговор, попрощавшись и пообещав дать эксклюзивное интервью.

Том тоже поспешил ретироваться с места разговора под градом любопытных, недоумевающих и злых взглядов окружающих. Причем ему показалось, что кто-то смотрел на него не просто со злобой, а словно через прицел. Отчего у Томпсона прямо-таки взвыло то чувство, которое обычные люди называют паранойей, а некоторые опытные разведчики — чуйкой. Ну да, несмотря на фактически вассальное положение, англичане вполне сохранили как свои интересы, не всегда совпадающие с американскими, так и свои спецслужбы. Какая-то из них, возможно, решила, что слишком близкое знакомство Тома и Майкла не очень полезно для этих самых интересов островного государства. А может быть были еще какие-нибудь другие причины. Например, могли всплыть какие-то старые счеты из-за его послевоенных приключений в Европе. Могли на него выйти те же поляки или болгары с румынами. «Зуд в простате, а не разведки», как выразился однажды один из его знакомых резидентов военной разведки в Восточной Германии. Но очень активные и часто действующие без согласования с советской разведкой. Могло также оказаться, что он ошибается. Но проверять точность своих ощущений Тому, учитывая, что он сейчас был не один и в роли простого репортера, очень не хотелось. Именно поэтому Томпсон решил подстраховаться, позвонил по одному хитрому телефону. И получил указание два дня до встречи с Его Величеством выходить из отеля пореже. Тем более, что «Гранд Палас Хоутел» в котором они с Эмми остановились представлял в сущности небольшой город в миниатюре. в котором было все. Действительно все — от зимнего сада на крыше до нескольких ресторанов, баров и кафе, магазинов и парикмахерских, и заканчивая химчисткой и прачечной в подвале.

Конечно, сидеть в номере все время не будешь, даже несмотря на медовый месяц. Поэтому на второй день Том все-таки столкнулся со своими недоброжелателями. Точнее, с одним из них. Томпсон как раз шел по опустевшему к вечеру коридору к лифтам. И ему очень не понравился идущий навстречу незнакомец с зонтиком в руке. Настолько не понравился, что Том решил вернуться к ресторану. Чем и спровоцировал противника на поспешную атаку. Держа зонтик, словно шпагу, он подбежал к развернувшемуся Томпсону и попытался уколоть его в ягодицу. Не учел он только одного — даже ботинки на толстой каучуковой подошве не смогли приглушить полностью звук его шагов. Том в последний момент резко отвернул в сторону. Зонтик с металлическим стуком врезался в стенку, оставив на стене пятно отбитой краски и стекающей непонятной жидкости. Противник еще не успел осознать свой промах. А Том резко развернулся. Нанес удар правой рукой в горло. И одновременно ударом левой вогнал ему в грудь тонкий и спицеобразный кинжал. И тут же отпрыгнул, чтобы не столкнуться с падающим телом киллера. Подхватил выроненный в время схватки пакет. Осмотрелся. Никого не было, коридор вымер как по заказу. Не обращая внимания на хрипящего и агонизирующего противника, Том развернулся и быстрым шагом рванул назад, к ресторану. Спешил, несмотря на наваливающуюся слабость и усталость, пересиливая себя и одновременно думая, что в войну все переносилось намного легче.

Стараясь не мелькать в дверях, аккуратно обошел попавшуюся навстречу о чем-то своем галдящую группу азиатов (мелькнула мысль — корейцы… и зачем они здесь) и вышел в лобби[2] отеля. Удачно, надо признать, вышел — внутренний телефон как раз освободился. Поэтому Том безотлагательно позвонил в свой номер. И почти минуту ждал, когда же Эмми возьмет трубку. Ждал, мысленно покрываясь холодным потом и, по ощущению, седея с каждой трелью звонка. Наконец в трубке раздался немного искаженный телефоном родной голос.

— Халло! Слушаю!

— Эм-м-ми, — он невольно сглотнул накопившую слюну, чуть не подавившись. — Это я. Ты одна?

— Да. А что…? — удивилась Эммануэль.

— Ничего особенного. Ковбои шутят, — это была оговоренная заранее фраза, означающая, что жене надо аккуратно закрыться в номере. Затем достать из чемодана небольшой, почти игрушечный на вид пластмассовый пистолетик, стреляющий отравленными стрелами и… ждать, когда подойдет Том. Всю подноготную ей Томпсон естественно не рассказал, но то, что он работает на правительство и работа эта может быть весьма опасной, она уже знала. Хотя и не очень одобряла. Впрочем, при принятии предложения «руки и сердца» ей это нисколько не помешало. И к инструкциям, которые ей наговорил перед поездкой Том отнеслась со всей серьезностью. Поэтому сейчас Томпсон спокойно положил трубку и медленно, делая вид, что не замечает поднявшейся вдруг суеты, направился к лобби-бару.