Точка отсчета. Книга 1. Идея - Маханенко Василий - Страница 4

– Отлично, с интерфейсом ты разобрался. Всё остальное работает по схожему принципу, так что не потеряешься. Самое важное я сделал, отключаюсь.

– Пройдёмся по обязательной теории. Квант – это наши деньги в этом богом забытом месте. Их можно обменивать на еду, книги, журналы, доступ, покупать помощь коллег. Никогда не забывай прокачиваться – чем больше у тебя квантов, тем проще тебе будет жить. А жить, поверь мне на слово, можно даже здесь. Вставай, не очень приятно разговаривать с горизонтальным телом.

Артём поднялся и наконец увидел собеседника. Им оказался облачённый в белый халат пожилой мужчина, обладающий неестественно идеальной кожей. Кучаеву доводилось тесно общаться с коллегами-физиками, возраст большей части которых перевалил далеко за шестьдесят. Так что о том, какая бывает кожа у стариков, Артём знал не понаслышке. Пигментные пятна, дряблость, морщины – перечень дефектов можно продолжать долго. Здесь же ничего этого не было – куратор словно сошёл с обложки глянцевого журнала, пройдя основательную обработку у хорошего стилиста. Лишь седые волосы и усталые глаза выдавали в мужчине солидный возраст. Но сколько Артём ни всматривался, он не находил ни толики сходства с тем физиком, что носил имя Альберт Эйнштейн по праву рождения. Тем не менее имя человека было именно таким. Об этом говорила, в частности, появившаяся над головой куратора полупрозрачная табличка всё с теми же золотистыми буквами:

Куратор осмотрел комнату, вынуждая Артёма сделать то же самое. Проснулось любопытство – даже несмотря на незавидное положение, учёный всегда оставался учёным. Кругом находилась экраны, манипуляторы, странные приборы. По содержанию помещение напоминало рубку какого-нибудь космического корабля из фантастического фильма. Может, пришельцы действительно нашли себе новую цель для экспериментов и похитили выдающегося учёного? Хотя такую мысль Артём отмёл сам – не с его везением.

– Место, что ты видишь, называют «маткой». Через него проходят все новички, попавшие в наш институт. Здесь происходит стирание личности, лечение и как итог – установка интерфейса.

– Стирание? Это как? – спросил Артём, но тут же умолк, ошеломлённый собственным голосом. Руки на автомате ощупали шею, словно пытаясь выискать дефект, но не находили. С голосом что-то случилось – он показался Артёму совершенно незнакомым. Низким, хриплым, более подходящим какому-нибудь капитану дальнего плавания, чем учёному из лаборатории.

– Всегда забавляла эта реакция, – ухмыльнулся Альберт. – Привыкай. Теперь это твой голос. Что касается личности… Посмотри на пальцы. Это из самого очевидного.

Артём подчинился и уставился на абсолютно гладкие подушечки. Никаких намёков на линии.

– Зубы, сетчатка глаз, голос и даже ДНК – тебе изменили всё. Кучаев Артём умер не только для всего мира, но даже и для тебя самого. Отныне ты простой обладатель порядкового номера среди физиков. Если хорошо себя проявишь – заслужить право на имя. Но, как ты уже наверняка понял, не своё. Я ведь тоже родился не чудаковатым профессором из Германии. Хотя, признаюсь, я был с ним лично знаком.

– Постой, что значит умер для всего мира? – опешил Артём.

– Давай сразу договоримся – я здесь для того, чтобы провести тебе экскурсию. Таково моё задание, и за это я получу кванты. На остальное меня не подряжали. Хочешь чего-то дополнительного, будь готов за это заплатить. Но дам бесплатный совет, как новичку – никогда не расставайся с валютой так дёшево. Она тебе пригодится для более важных дел. Так что никаких личных вопросов. Но если есть что спросить по существу – спрашивай. Для того меня к тебе и приписали.

– Чушь какая-то…

– Для кого-то чушь, а для кого-то вполне обычные будни. Ты готов или тебе нужно время, чтобы прийти в себя?

– Было бы ещё куда приходить… Хорошо, расскажи про интерфейс. Каким образом он работает? Как появился? – спросил Артём и недовольно поморщился. Новый голос очень раздражал.

– Пойдём, расскажу по дороге. Прежде всего – посмотри на карту. Большое помещение справа. Это наша столовая. Питаться можно хоть круглые сутки, но раз в двадцать четыре часа нужно платить один квант. Нет оплаты – нет доступа. Так что повторюсь – никогда не упускай возможность заработать. Доброго времени суток!

Последняя фраза адресовалась двум торопящимся мужчинам. Как и Альберт, они оказались облачены в белоснежные халаты, хотя в отличие от куратора Артёма не имели имени. Химик-3778 и Химик-3779. Один из них взглянул на Артёма, и тому стало неуютно. Мужчина смотрел на него и в то же время словно куда-то мимо. Взгляд казался таким безумным, что Кучаев инстинктивно попятился – связываться с душевнобольными ему не хотелось.

– Альберт, Физик, – приветственно кивнул странный мужчина. – Извини, нет времени. Привезли новую партию мяса. Нужно оценить, вдруг там есть что-то стоящее.

Химики поспешили дальше по коридору. Вскоре ещё несколько человек помчалось им вслед – все цифровые. Физики, химики, парочка нейробиологов, даже программист обнаружился. Любопытство пересилило, и Артём спросил:

– О каком мясе речь? Куда все спешат и почему мы стоим на месте? Только не говори, что это тоже личные вопросы.

– Отнюдь. Мы никуда не спешим, потому что мне уже, а тебе ещё не нужно туда. А спешат все на распределение. Сегодня привезли не только тебя, но и добрую сотню молодняка. Студенты, аспиранты и даже учёные со всего света. Похищены и доставлены в нашу тюрьму, чтобы сгнить здесь уже через неделю. Поэтому их и называют мясом. Цифровыми из них становятся единицы.

– Со всего света? – опешил Артём. Такого он явно не ожидал.

– Ты же не думаешь, что наш любимый хозяин стаскивает в свой институт только русских? Я, например, из Германии. Был одним из первых, кто попал на эту каторгу. Многих привозят сюда из Китая, США, Канады. Из Европы меньше. Наверно, с учёными там напряжёнка. Существует специальная бригада наёмников, что отыскивает умников по всему свету и ворует их для нашего хозяина. И так уже семьдесят лет. Ты даже не представляешь, как много потерял мир из-за того, что из него выдернули всех этих ребят. Не будь нашего хозяина, человечество уже, наверно, захватило бы всю Солнечную систему и готовилось к полётам к центру Галактики.

– Сейчас ты меня окончательно запутал. Как-то не вяжется семьдесят лет и то, что ты был здесь в числе первых.

– Юноша, мне сто восемнадцать, и да, в этом институте я нахожусь со дня его основания. Лично товарищ Сталин подписал указ о том, чтобы меня сюда сослать. Тогда ещё простой лейтенант выполнил приказ, умудрившись со временем подмять весь институт под себя и грамотно стереть его из истории. Полагаю, о том, что где-то в глубинах сибирской тайги есть тайный город учёных, не знает никто?

– Наш премьер-министр жил во время второй мировой войны?! Но он выглядит от силы лет на сорок!

– Не стоит его здесь так называть, – печально усмехнулся Альберт. – В стенах этой лаборатории человека, что приговорил тебя к пожизненной каторге, зовут хозяин. Никак иначе. Чем раньше ты это усвоишь, тем лучше тебе будет. И да, отвечая на твой практически личный вопрос – ему почти сотня лет. Технологии, что здесь разрабатываются, могут творить с людьми и не такое. Разве ты ещё не заметил изменений?

Артём только сейчас осознал – всё это время он не припадал на правую ногу, что была сломана в далёком детстве. Испорченное длительной работой за компьютером зрение казалось идеальным, даже зубы, на которые вечно не хватало времени и денег, и те находились в отремонтированном состоянии. Так, во всяком случае, показал тактильный осмотр. Альберт сделал вид, что не заметил замешательства физика и указал рукой в дальний край коридора: