Космическая одиссея (СИ) - "Avadhuta" - Страница 93

— «Всё, спалился Штирлиц». — Внутренне усмехнулся я.

— О чём вы хотели поговорить? — Спросил я, когда мы остались в вдвоём.

— Я хочу, чтобы мы зафиксировали ваше обещание поделиться выручкой за компьютер в виде официального договора.

— У меня нет документов. — Открестился я.

— Неважно. Просто запишем вас как анонимного разумного. Договор нужен не только нам, но и вам, потому что он позволит легализовать компьютер как товар. Одно дело, если мы продаём свою находку, и другое, если выступаем посредниками между вами и покупателем. Поверьте, второй вариант будет куда более привлекательным для торговцев на чёрном рынке. По крайней мере, будет куда меньше шансов, что нас попытаются обмануть. Ведь моя команда будет выступать только гарантом честности сделки, и попытка надавить на нас не даст гарантии, что вы согласитесь продать товар с невыгодными условиями. В общем, это хитрая торговая политика пространства Цитадели. Если ты видишь, что кто-то другой уже обманул лоха, у тебя будет меньше соблазна нажиться на этой сделке. Ведь дело придётся иметь не с жертвой, а с другой акулой.

— Понятно. — Кивнул я. — Что ж, давайте, заключим сделку.

Дальше состоялась бюрократическая процедура с составлением текста договора, подписанием, принесением торжественных клятв и так далее. В любом случае, я собирался действовать по принципу: утром деньги — вечером стулья.

Через четыре часа корабль оторвался от земли и начал выход на орбиту. Нам предстоял трёхдневный перелёт на сверхсветовой скорости до ближайшего ретранслятора в другой звёздной системе. Оттуда начиналась цепочка из шести прыжков, которая должна была доставить нас в один из миров, контролируемых азари. Там должен был состояться ещё один недельный перелёт до другой ветки ретрансляторов, откуда мы уже могли за два десятка прыжков добраться до Цитадели.

На всякий случай я запомнил карту галактики и расположение ретрансляторов. Я смог выбить из Окрена протокол обмена данными с компьютерами корабля, так что теперь скачивал всю интересующую меня информацию напрямую в свой «мозг», по сути являющийся продвинутым компьютером, работающем на архитектуре Древних. Пока рядом не было Жнеца, такой вариант был самым продуктивным.

Пока мы летели до первого ретранслятора, я подробно изучал технологии Эффекта Массы. Нулевой Элемент оказался банальным виртуальным атомом из положительного тау-лептона и отрицательного мюона. В прямые химические реакции с обычной материей Нулевой Элемент не вступал, но при этом вполне мог с ней смешиваться в виде нейтральных межатомных примесей. Из-за этого очистка Нулевого Элемента была крайне сложным техническим процессом.

Сутью же Эффекта Массы являлось нестандартное поведение атомов Нулевого Элемента в статическом электрическом поле. Спиновая поляризация виртуальных атомов приводила к изменению метрики пространства, из-за чего скорость движения материи в таком пространстве могла превышать скорость света. А поскольку гиперпространственный двигатель сам являлся частью корабля, то он как бы тащил сам себя за волосы, подобно барону Мюнхгаузену, создавая безынерционную тягу.

Что самое смешное, такому двигателю при этом требовалось топливо. Ядро Эффекта Массы всегда летело в сторону положительного заряда и отталкивалось от отрицательного. Из-за этого в задней части корабля постоянно происходила утечка электронов, что придавало кораблю положительный заряд.

Если лететь достаточно долго, то недостаток электронов начинал отрицательно влиять на работу техники и здоровье экипажа. Поэтому, время от времени корабль должен был отключать двигатель и избавляться от «лишних» позитронов, сбрасывая в пространство положительно заряженную материю.

Вот для организации этой «утечки» и нужно было топливо. Как правило, это был или гелий, который было достаточно просто ионизировать, лишив обоих электронов, или берилий, который тоже мог лишиться двух электронов, но при этом был куда проще в хранении и дороже в производстве.

Вторым эффектом Нулевого Элемента была нейтрализация гравитационного взаимодействия при помещении его в магнитное поле. Этот эффект использовался для уменьшения веса корабля при взлёте, а также для увеличения КПД реактивных и ионных двигателей. Как ни странно, при всей развитости технологий в галактике, химический реактивный двигатель с нейтрализатором веса был самым дешёвым способом организовать вывод груза на низкую орбиту.

Это были самые простые способы применения Нулевого Элемента. Но комбинация электрических и магнитных полей, плюс хитрая форма самого ядра позволяли совершать довольно сложные фокусы, вроде создания искусственной гравитации на корабле или стабильных плазменных сгустков в бластере.

К моменту, когда мы добрались по первого ретранслятора, я уже был специалистом по технологиям Эффекта Массы и смог бы «на коленке» соорудить простейший двигатель и плазменный излучатель. Вопрос только стоял в получении достаточного количества Нулевого Элемента. У Окрена было пару грамм для проведения опытов, но этого не хватало для создания более-менее мощного оборудования.

Первый прыжок вызвал у меня смешанные чувства. Во время сверхсветового полёта я чувствовал, как искажается метрика пространства внутри моего тела. Тут же я ощутил, как меня буквально скатали в трубочку и просунули через игольное ушко. Ретранслятор как раз и занимался тем, что «скручивал» корабль в точке отправления и «разворачивал» его обратно в точке прибытия.

При этом, в многомерном пространстве «астральные хвосты» пассажиров сворачивались кое-как, что порождало всяческие неприятные ощущения, а временами и галлюцинации. Ощущать, как часть тебя «догоняет» основное тело, перемещаясь на сотни световых лет, было тем ещё испытанием. Хорошо хоть в Астрале расстояния были достаточно условной величиной. Ко второму прыжку я успел подготовиться, собравшись в многомерном пространстве в как можно более компактную кучку.

Обычно, ретрансляторы в одной системе находились на разных орбитах, а потому лететь между ними иногда приходилось через всю солнечную систему. Этот полёт мог занять от нескольких минут, до часа, при этом приходилось ещё временами останавливаться и корректировать курс, чтобы лететь не сквозь пояс астероидов или звезду, а через более-менее свободное пространство.

Как правило, именно на таких перелётах и перехватывали корабли пираты. Не миновала эта судьба и нас. На выходе из четвёртого прыжка, мы внезапно оказались внутри минного поля, поставленного предприимчивыми работниками ножа и топора. Ближайшая мина тут же детонировала, переводя Ядро Массы нашего корабля в режим аварийной остановки.

После этого нам оставалось только беспомощно наблюдать за тем, как к нам приближается корабль пиратов, размером более километра. Его можно было бы назвать дредноутом, если бы это не была исключительно гражданская грузовая платформа, предназначенная для переработки и перевозки металлов. Рядом парили несколько фрегатов и один крейсер.

Наше корыто по классификации являлось фрегатом, но по факту было средним грузовым кораблём, переделанным в подобие боевой станции с кучей массивных и неповоротливых орудий. Вот только после выхода из строя Ядра Массы, всё оборудование отключилось. Так что нас взяли буквально тёпленькими без единого выстрела. Дредноут открыл створки огромного люка, после чего нас втянуло внутрь корабля пиратов.

— Где вы вообще купили эту груду металлолома? — Поинтересовался я у Трии. Мы стояли в рубке корабля, в то время как саларианец-механик и батарианец возились с двигателем, пытаясь реанимировать его.

— Нам его продали батарианцы. — Мрачно ответила азари, с ненавистью глядя на закрывающиеся створки, отгораживающие нас от пустоты космоса.

— Похоже, я попал в команду идиотов. — Сокрушённо вздохнул я. — Корабль вы купили у батарианцев. На борту у вас находится батарианец. Летаете вы в секторе, который находится под контролем батарианских пиратов. Неужели в вашей голове не возникло сомнений, относительно финала подобной «экспедиции»?