Космическая академия. Любовь без кофе не предлагать (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" - Страница 40

— Да знаю я! — рыкнул дизайнер. — Сил моих уже нет. Все идут и идут, каждой нужен уникальный рисунок, а у меня не получается. Руки сами выводят стандартную паутину и всё тут.

— Тебе стоит отдохнуть.

— Когда? — возмущённо выдохнул Бобо.

Он был прав, нельзя упускать время. Почтенная публика остывает куда быстрее, чем загорается. Или мы разродимся шикарной идеей или провалим проект.

Думай, Таня, думай.

— А как ты смотришь на то, чтобы объявить конкурс? Дать клич художникам, да даже не художникам, а, — я на мгновение замерла, расцвела улыбкой и довольно закончила: — Детям!

— Детям? Смеешься?

— Да, Бобо, детям! Подросткам, например. Глядишь, найдём неплохие идеи, а то и художника в штат, рисунки ведь будут нужны постоянно, партис прочно войдёт в моду, а учитывая сложность и длительность изготовления каждого наряда, рынок пресытится не скоро. Леди Гольдштейн в полном восхищении, если ей угодим, лет двадцать спроса нам обеспечено.

— Слушай, а ведь это идея, — медленно дозревал дизайнер. — Дети ведь такие, такие, да как же это слово–то? Незашоренные, вот!

— Какие? Впервые слышу это слово, — вынуждена была признаться я.

— Да и откуда тебе его знать, ты ведь книги только по медицине читаешь и путешествуешь из домашней лаборатории в рабочую, — отмахнулся Бобо. — А порядочные люди в поиске вдохновения и ради отдыха летают на другие планеты, где изучают… много всего изучают. На Селинтане верховым ящерам, — такие мерзкие, кстати, фу! — надевают специальное приспособление, не позволяющее смотреть по сторонам, чтобы лишний раз не пугаться и не отвлекаться. Они видят лишь то, что им позволяет видеть наездник. Аналогию уловила?

— Ага. Все мы верховые ящеры.

Опустилась на диван, растеряв весь запал, и тяжело вздохнула.

Если Бобо переживал творческий кризис, то меня раздирали проблемы и противоречия другого характера. Близкие и дорогие люди играли по своим правилам, где мне отводилась роль то приманки, то подопытного кролика. Иногда казалось, что вот–вот сейчас прозрею, пойму их замыслы. Долой шоры, так сказать. Но чем больше я получала информации, тем глубже закапывалась в беспросветный ворох смыслов, недоговоренностей, обмолвок, интриг. И всё чаще чувствовала себя загнанной в ловушку, связанной по рукам и ногам, обыгранной.

— Куда ни посмотри, везде двойное дно, — пробубнила под нос, кивая в такт мыслям.

— Это точно, — согласился Бобо. — Так, конкурсом для детишек займусь сам. У меня сейчас такой упадок сил, что ничего толкового не нарисую, а так развеюсь немного, отдохну. С тебя реклама, поняла? Мало тебя водит Генрих по всяким злачным местам. Чем больше спрос, тем лучше. Свети пока сумочку, а платье я тебе переделаю в длинную юбку, наденешь с белоснежным топом без бретелей. Таня, ау? Этим вечером, поняла?

— Кто–то буквально несколько минут назад жаловался на этот самый спрос, — заметила с лукавой улыбкой..

— Кто же это был, интересно? — совершенно натурально удивился Бобо и даже повертел головой в поисках кандидатур, которых можно обвинить в столь ужасном действе, как жалоба на поток клиентов, жаждущих расстаться с деньгами.

— Ну да, действительно. Мне показалось, наверное, — Я состроила серьёзное лицо, изо всех сил стараясь не расхохотаться.

— Однозначно показалось. Так, что там у тебя в пакетах? Ты вообще меня кормить пришла или как? — с энтузиазмом переключился дизайнер на другую тему, принявшись демонстративно широко раздувать ноздри, принюхиваясь к запахам, доносившимся с барной стойки.

— Бобо, тебе надо было идти в театральное, право слово. Актёр! — Я закатила глаза, но не стала вредничать, просветила голодного друга: — Там мясо с овощами и булочки с кофе, но булки — это нам на двоих, понял?

Настроение в последнее время менялось каждые пять минут, но в студии Шанте больше склонялось к благодушному. Бобо — безумно милый, талантливый, обаятельный, такой увлекающийся и ранимый, притягивал меня как магнит. С ним было комфортно и безопасно.

Совместный проект ещё сильнее сдружил нас, и я ощущала настоятельную потребность сбежать в уютную студию, к доброму, умному, всё понимающему человеку, который никогда не станет использовать меня вслепую, а честно признается в меркантильных интересах.

А деловые вопросы мы решали именно так — за дружескими посиделками с кофе и сладостями.

— Так Генрих поможет? — уточнил Бобо, невоспитанно чавкая.

— Да, документы он уже протащил через жернова бюрократии, нужно только подъехать в «Палату по охране интеллектуальной собственности».

— А зачем ехать? По сети нельзя? — удивился Бобо.

— Там не только подписи, но и кровь берут, — ответила, прожевав кусочек сдобы.

— Кровь? — испуганно переспросил мужчина.

— Ну да. Патент выдаётся на сто лет, в случае гибели без завещания все права переходят к кровным родственникам, так что не отвертеться. Хотя, быть может, они требуют слюну или прядку волос, я не уточняла. А может, всё сразу.

Я беззаботно пожала плечами, не видя проблемы в стандартной процедуре. Не удивлюсь, если наши перестраховщики заставят сдавать анализы по старинке, у них протоколы написаны пять столетий назад и не факт, что редактировались.

— Таня, давай мы оформим патент на тебя? В конце концов, ты создатель, а мне хватит доли в компании, — нервно попросил дизайнер.

— Ты чего? Это наш совместный проект. Я не планирую тебя обжулить, но лучше сразу оформить документы как положено, в жизни всякое бывает. По факту, проект изначально твой, я включилась позднее.

— Я ненавижу кровь! — Бобо содрогнулся, обхватил себя за плечи и шёпотом добавил: — Ненавижу.

— Ну ладно, без проблем. Не хочешь, как хочешь, — легкомысленным тоном произнесла я, стараясь не выдать внутреннее напряжение. Мне была хорошо знакома подобная реакция, и я сделала себе пометку никогда не возвращаться к кровавым нюансам в общении с другом. — Я попрошу Генриха, чтобы его юристы подправили наш договор, прописав дополнительные гарантии для тебя. В общем, сделаем красиво и правильно. Булочка с маком сегодня вкуснее, чем с корицей. Ты заметил, что они стали в неё крем добавлять? Мне так больше нравится.

— А? Нет, сейчас попробую.

Я ещё немного посидела у гостеприимного друга и, убедившись, что он отвлёкся от неприятной темы, вновь весел и полон сил, отправилась в академию. Вопросов накопилось слишком много и я знала, кто может помочь найти ответы хотя бы на часть из них.

— Привет, Дамир. Надо поговорить, — позвонила другу, спускаясь от Бобо.

— Приезжай, я у себя, — коротко ответил вечно занятой ученый и отключился.

Дамир

Академия ВКС

В последнее время я не мог похвастаться хорошим настроением, даже работа не радовала, что само по себе уже удивляло. Признавать, что скучаю по юной светловолосой особе, я не собирался. Я просто устал. И заскучал без интересных проектов, да.

Когда Идарика с Кириллом отправились на практику, я искренне обрадовался освободившемуся времени и как нормальный человек взял отпуск, слетал к родителям на Оркху, пообщался с сестрами, обновил старые связи. В Академию вернулся довольным, «перезагрузившим мозг» и с головой погрузился в работу. В рекордные сроки огромный массив данных был обработан, структурирован, гипотезы подтверждены либо опровергнуты экспериментальным путем, а отложенные ранее разработки доведены до ума, сданы радостным работодателям и запущены в производство.

Казалось бы, бессонным ночам и литрам потребляемого кофе пришел конец, но нет, я с одержимостью сумасшедшего брался за новые и новые проекты, не желая остановиться и признать очевидный факт — я бегу от проблемы, которой никак не найду решение.

Таня позвонила, сбив с настроя, появилась буквально после звонка и, не мешкая, перешла к делу.

— Появились обстоятельства, вынудившие прибыть столь внезапно, потому сразу прошу извинить, знаю, что ты по уши в работе и я тебя отвлекаю, но… так надо. Я больше ни с кем не могу обсудить возникшую ситуацию.