Цена бесчестья - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/48
- Следующая
– Как интересно. Получается, что ваша родственница просто сошла с ума и решила сбежать из дома?
– Не думаю. Она очень разумный человек. Несмотря на относительно молодой возраст, уже добилась многого. Работала в крупных компаниях, в управлении делами Совета министров. В общем, успела проявить себя с самой лучшей стороны. Она блестяще владеет английским и французским языками. Прекрасный экономист. Я давно предлагал ей перейти на работу в мою компанию, но она отказывалась, считала, что обязана добиться успеха сама.
– Сильный человек, – кивнул Дронго, – но вы пришли ко мне не поэтому. Если бы дело касалось только ее исчезновения, вы бы не стали меня искать. Верно?
– Правильно. Но как вы догадались?
– Насколько я мог понять, вы уже проводили собственное расследование. И довольно тщательное, если вам удалось проверить ее служебные дела и получить показания консьержа. Но вы не удовлетворены подобным расследованием. Более того, вы не удовлетворены работой тех частных детективов, которые уже работают на вас. И тогда я понимаю, что есть еще другие факты, о которых вы умолчали и которые я должен знать, прежде чем приму окончательное решение.
– Браво, – сказал Каплунович, – вы настоящий профессионал. Мне вас рекомендовали именно в этом качестве. Не скрою, что мы встревожены. Она уже почти две недели не дает о себе знать. Но вы правы. Самые важные факты я пока не изложил. Дело в том, что, по нашим данным, она уже пересекла границу. Вылетела во Францию двадцать пятого сентября. Билет был приобретен на ее имя, она прошла государственную границу, это мы установили точно. И снова исчезла. Достаточно невероятный факт, если вспомнить, что ее родная старшая сестра живет сейчас в Париже и все наши телефоны у Веры имеются.
Дронго молча слушал, никак не комментируя слова гостя.
– Она взяла странный билет, – продолжал Каплунович, – можете себе представить, как она полетела во Францию? Через Берлин самолетом монгольской авиакомпании, а затем уже оттуда «Люфтганзой» до Парижа. Такой сложный и непонятный маршрут.
– Может, ей нравится летать именно с монгольской авиакомпанией? – пошутил Дронго. – Хотя согласен, что могут появиться вопросы. Обратный билет она взяла?
– С открытой датой. – Каплунович чуть помолчал. Затем неожиданно спросил: – Вы уверены, что ваша квартира не прослушивается?
– Абсолютно. У меня включен скремблер, последняя модель. Эту комнату невозможно прослушать, – пояснил Дронго, – хотя ничего исключить нельзя. Но скремблер у меня включен на всякий случай, и если кто-то захочет услышать наш разговор, то должен будет задействовать уж очень совершенную технику. Однако, если вы считаете, что есть опасность, можно воспользоваться старым методом...
Он взял пульт и включил телевизор. Прибавил громкости.
– Немного неудобно, но гарантированно просто, – добавил Дронго.
– Верно, – согласился Каплунович. Он даже улыбнулся: – У меня в компании работает целый отдел, занимающийся вопросами возможного прослушивания сотовых телефонов. Пытается решить эту проблему на современном уровне.
– Получается?
– Не всегда, – честно признался Каплунович, – но мы стараемся. Я думаю, главная причина, по которой Вера так неожиданно исчезла и не пытается с нами связаться, совсем в другом. И это мне тоже удалось установить. Дело в том, что я президент той самой сотовой компании, телефоном которой пользовалась и Вера. Мне было легко установить, кому она звонила и кто звонил ей. В тот момент, когда она якобы обнаружила у себя возможного убийцу, ей позвонила подруга, муж которой работает в городской прокуратуре. Вы знаете, что именно сказала ее подруга? Она рассказала, что исчез журналист Оглобин, которому давала интервью Вера за месяц до этого события. И еще что за неделю до этого погиб бывший руководитель Веры в кабинете министров, некто Денис Викторович Репников. Нам удалось установить, что его автомобиль свалился в реку. Врачи считают, что причиной был сердечный приступ. Но я немного знал Репникова. Это был абсолютно здоровый человек, занимавшийся спортом.
– Сколько ему было лет?
– Чуть больше пятидесяти.
– В таком возрасте мужчины иногда внезапно умирают от сердечного приступа, – возразил Дронго, – тем более что Репников раньше работал в кабинете министров. Смена работы могла очень болезненно на нем сказаться.
– Возможно, вы правы, – вежливо согласился Каплунович, – но дело в том, что моя родственница успела позвонить супруге Дениса Викторовича. Мы зафиксировали все ее звонки. Она позвонила в Латвию своему бывшему другу и спросила, может ли к нему приехать. Нужно было знать Веру, чтобы понять, насколько его удивил этот звонок. Через два года после их разрыва. Это было неожиданно для него, но он согласился. Возможно, решил, что она хочет помириться. Хотя вряд ли. Они были вместе достаточно долго, и он успел изучить ее характер.
– Как его зовут?
– Александр. Александр Линдт. Он работал представителем латышской компании в Москве. Больше восьми лет. Очень неплохой парень. Но она ему больше не звонила. И не появлялась в Латвии.
– У нее российский паспорт?
– Да. Обычный паспорт для туристов. И ей обычно давали мультивизу в Шенгенскую зону и право на пребывание в ней обычные девяносто дней. И еще есть виза в Великобританию. На два года.
– Она звонила только своему другу и жене Репникова?
– Нет. Она успела сделать еще два звонка. Перезвонила к себе на работу, предупредив, что ее несколько дней не будет. Собственно, поэтому мы ее сразу и не искали. Но домой она больше не возвращалась, мы это установили достаточно точно. Ее никто больше не видел. А последний звонок она сделала в редакцию газеты, где работал Оглобин. Все звонки мы проверили, со всеми поговорили. Ее интересовало, как исчез журналист. Она говорила с заместителем главного редактора Куравлевой. И все. Потом аппарат замолчал. Как будто она его выбросила. Во всяком случае, мы смогли проверить, где находится ее телефон...
– Выключенный телефон? – переспросил Дронго.
– Этого я вам не должен говорить, – грустно усмехнулся Борис Самуилович, – но обнаружить даже выключенный аппарат вполне возможно. И технически достаточно несложно. Вы отключаете внешнюю связь, но местонахождение каждого аппарата можно легко установить.
– Вы говорили об этом своей родственнице?
– Да. Она это знала.
– И где теперь ее аппарат?
– На дне Москвы-реки. Мы в этом уверены.
– И вы удивлены?
– Конечно, нет. Но моя жена хочет знать, куда пропала ее младшая сестра. И почему она так внезапно исчезла. Согласитесь, что в этом есть некое противоречие. Выбросить свой сотовый аппарат, не пользоваться машиной, не возвращаться в квартиру, а потом вылететь во Францию, чтобы прилететь в Париж и не позвонить собственной сестре?
– У них были нормальные отношения?
– Более чем. Кира была ей как мать. Они очень дружили. Вера точно знала, что всегда может положиться на старшую сестру.
Дронго взглянул на невозмутимого Эдгара Вейдеманиса. Тот молчал, не вмешиваясь в разговор.
– Вы проверяли ее появление на границе? – уточнил Дронго. – Она должна была дважды предъявить свой паспорт. На российской и на немецкой границе. В Москве и в Берлине. Потом в Париж можно лететь без пограничного оформления, но и там достаточно строго проверяют документы.
– Правильно. Ее паспорт был предъявлен дважды. И кто-то прошел границу. И кто-то прилетел в Париж...
– У вас появились сомнения?
– Во всяком случае, такой вариант не исключен. Кто-то похожий на Веру мог перейти границу, прилететь в Берлин, а оттуда в Париж. Невероятно, чтобы, оказавшись во Франции, она не позвонила своей старшей сестре. Это почти невоз– можно.
– Даже так... – пробормотал Дронго. – Это уже становится интересным. Значит, вы полагаете, что кто-то мог разработать такую сложную операцию специально для того, чтобы обмануть вашу супругу?
– Не только, – нахмурился Каплунович, – ее могли убрать в Москве, а инсценировку выезда устроить специально, чтобы мы не искали ее здесь. В таком случае мы будем уверены, что она в Париже.
- Предыдущая
- 5/48
- Следующая
