Реванш Генерала Каппеля (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 51

Что ж – выбор сделать хотя и тяжело, но можно – если им нельзя освободить от коммунистов всю территорию России, то пусть будет существовать независимая от них Сибирь, урезанная, но вполне самодостаточная и свободная от всяких «измов». Что будет дальше пока предсказать невозможно, однако душу согревала надежда, что как только русский народ «переболеет» большевизмом, получив от него «прививку» и поживет какое-то время в «военном коммунизме» с его продразверстками, сами люди сделают правильные выводы. Пусть не в самой России, то в Сибири такое произойдет наверняка – крестьянство здесь проживает зажиточное и богатое в большей массе, сторонники «совдеповщины» только переселенцы времен Столыпина, и то далеко не все. Идея «припеваючи жить без большевистской Москвы» уже нашла много сторонников, тех же самых местных «автономистов», что рассматривали сибирские просторы как российскую колонию (нельзя сказать, что тут они были бы полностью неправыми).

- И главное, Вячеслав Константинович – на последней стадии недаром присутствовали послы Антанты. Сибирь союзники признали де-факто, ожидание окончательного их решения по легитимизации нас де-юре вопрос ближайших недель или даже дней. Они заинтересованы в нас как в будущей колонии «для всех сразу», а потому постараются выдавить как японцев, так и большевиков. По крайней мере, теперь мы получим гораздо более серьезную поддержку, чем в прошлый год. Я думаю – очень значительную от них помощь. И симптоматично следующее – заметьте, на переговорах и в документах практически не упоминается ДВР, но везде присутствует Сибирская Федерация или Сибирь. Скажу вам честно – мы сами на то дали полное согласие, признав, что «великой, единой и неделимой России» больше нет.

- А это действительно так?

Улыбка генерала была вымученной. Очень неприятно слышать, что родина, которой он присягал, прекратила свое существование, разбежавшись по закуткам темных подвалов или комнаткам на чердаке, пока в самом доме распоясавшийся хам осваивает многочисленные комнаты, в одной из которых ты прежде жил.

- Конечно, нет! Наши так называемые «союзники» так думают. Это их политика «разделяй и властвуй» привела к гибели могущественной прежде империи, что развалилась из-за внутренних противоречий. Но пройдет определенное время, схлынет красное безумие, и народ восстанет против большевистской власти, ибо за ней нет будущего, а токмо привлекательный лозунг – «все отнять и поделить»! А народ очнется тогда, когда делить будет нечего, а страна лежать в разрухе. И вот тогда именно Сибирь начнет собирание русских земель в единую и великую державу. И собирание будет происходить через федерализацию – не московские бояре или петербургское чиновничество будут решать, как жить и навязывать всем свое мнение, а сами жители многочисленных регионов. А там и создание Федерации, по английскому примеру, но построенной на справедливых принципах, с социальными гарантиями каждому гражданину – как те, что приняты нами и воплощены в указах Правителя генерала Каппеля! Будет монарх или не будет, народ сам решит на Земском Соборе! Но только об этом пока мы не имеем говорить открыто, более того обязаны хранить в тайне до поры до времени! Надеюсь, вы понимаете, для чего сие молчание нужно?!

- Даю слово!

Сахаров был потрясен – после слов Вологодского не осталось никаких недомолвок, все стало предельно ясным. Цель жизни любого русского военного – служение Отечеству – осталась прежней, а потому требовала приложить все силы, а если потребуется, то отдать саму жизнь!

Екатеринодар

главнокомандующий Вооруженными Силами

Юга России генерал-лейтенант барон Врангель

- Как прошли переговоры делегации Рады с представителями красного командования, Вячеслав Григорьевич? Кто в Армавире представлял большевиков на встрече? Какие они выдвинули условия?

- Сам командующий Южным фронтом бывший полковник Генерального штаба Егоров. Тот еще прихвостень! И с ним еще трое «товарищей», один член РВС, другой оказался бывшим вахмистром Буденным, ныне командующий их 1-й Конной армией, - атаман Кубанского казачьего войска Науменко пожал плечами, затем усмехнулся.

– Наши «самостийники», кроме тех двух, с кем мы заранее организовали с вами встречу, восприняли переговоры с коммунистами за «чистую монету». Правда, когда большевики сразу выдвинули требование о сдаче оружия, обещая всем полную амнистию, тут уж встали на дыбки даже самые доверчивые и миролюбивые. Немедленно заявили - не победили еще, чтобы такие условия выдвигать…

- Хорошо, если так и было, - негромко сказал Врангель, и, посмотрев прямо в глаза атамана, добавил. – Командование красных поверило в искренность представителей Рады?

- Полностью, Петр Николаевич. Они серьезно вымотаны, нехватка боеприпасов царит жуткая, части обескровлены. Сами краскомы говорили, что не ожидали столь яростного сопротивления моих кубанцев. Да и разведка наша о том постоянно доносит. Разговоры в хатах бойцы открыто ведут, все опасаются, что казаки в наступление вскорости пойдут.

- Репрессии против станичников есть? Расстрелы пленных или аресты? Имущество не забирают?

- Пристойно себя ведут, ничего подобного. За все взятое платят совзнаками, правда, их ценность, судя по всему, никакая. Насилий не вершат, имущество, и дома не грабят – за то комиссары расстрел на месте обещают. Даже бывает, раненых казаков лечить разрешают, кого в хатах при отходе оставили. Может быть, мы зря затеяли эту «игру»? Не лучше ли ударить по ним сейчас всеми нашими силами – резервы еще имеются, пусть и небольшие, а станичники готовы насмерть рубиться за свои курени.

- В другой ситуации мы бы так и сделали, но не только сейчас. Генералу Каппелю я полностью доверяю, свое умение предвидеть и анализировать ситуацию он уже доказал. Даже погибший главнокомандующий полагался на его выверенные расчеты. Я сам уверен, что в конце апреля поляки перейдут в наступление на Киевском, и, возможно, даже на Смоленском направлении. Туда идет переброска их частей. Пилсудский недавно подписал соглашение с Петлюрой о передаче Польше Львова с окрестностями, за что поляки заключали военный союз – это точно установлено нашей разведкой. Возникает вопрос – против кого складывается сия коалиция?! Противник один – большевики, которые сейчас практически, на их взгляд, добили «белое движение». Так что время терять нельзя, необходимо нападать, пока главные силы Красной армии на Северном Кавказе. Именно поэтому нам очень нужно заключить перемирие между Екатеринодаром и Москвой на три недели – потом большевикам станет не до нас!

Врангель остановился, крепко сцепив пальцы. Начатая с большевиками игра была слишком рискованной затеей, но крайне необходимой для выигрыша времени. Сейчас боевые действия шли вроде бы успешно. Но всем своим опытом военного, своего рода чутьем, без которого полководцу не обойтись, барон понимал – еще одна-две недели такой ожесточенной мясорубки, и кубанские казаки не выдержат. Может произойти надлом, и тогда все – либо начнут сдаваться, либо побегут к морю спасаться в призрачной надежде на плавание в Крым. Эвакуация не состоится – Врангель даже не рассматривал этот вариант и не принимал к нему никаких мер. И только потому, что тыловики немедленно устремятся в порты перепуганным стадом и введут в расстройство пока еще героически сражающиеся войска. Да и дефицитного топлива – угля и нефти – оставалось совсем немного.

- Перемирие может быть заключено большевиками только на следующих условиях. Первое – вся Добровольческая армия должна покинуть пределы Кубанской области в течение двух недель. Красные прекрасно понимают, что «цветные» дивизии никогда не сложат перед ними оружия, а командование Вооруженных Сил Юга России в вашем лице, Петр Николаевич не только не станет подписывать с ними никакие соглашения, но и вообще откажется от ведения любых переговоров.

- Очень хорошо, на этом мы и строили расчет. И скажу вам откровенно – добровольцы даже сепаратных переговоров с красными не простят. Другое дело казаки, тем более ваша Рада. Значит, они приняли переговоры всерьез, - Врангель повеселел, и спросил. – А во-вторых?