Магия и пули (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 11

– Извините, господа! – обратился к ним Юсупов. – Мой наследник пожелал удивить вас необычным блюдом. Рассказал о нем нашим поварам. Опасаясь, что не справятся, выбежал проверить. Там увлекся, наблюдая. Мне пришлось его вернуть. Вон такой кунштюк. Вы, надеюсь, не успели заскучать?

Гости засмеялись.

– А теперь прошу к столу! – объявил Юсупов и возглавил шествие к Трапезной. Там у входа их встретили лакеи и захлопотали, разводя по назначенным местам. Рядом с Федором усадили юную Гагарину. Лакеи разнесли блюда и разлили напитки по бокалам.

– За здоровье государя! – огласил Юсупов, поднимая свой бокал. – Пусть продлятся его дни!

Засверкал в лучах дневного света дорогой хрусталь, застучали по фарфору серебряные приборы – началось застолье. Федор машинально пил и ел, словно выпав из реальности. Схватка с террористами все мелькала пред глазами. Это не понравилось Гагариной.

– Что случилось с вами, князь? – вопросила барышня. – Почему вы так задумчивы?

– Не сердитесь на меня, княжна, – повинился Федор. – Просто мне неловко. Я впервые на таком собрании. Столько замечательных персон! Я ведь рос в приюте.

– Не могу поверить, – покачала головой Гагарина. – Родовой с редчайшим даром… Как такого можно сдать в приют?

– Тем не менее отдали, – возразил ей Федор. – Я не знаю, кто мои родители, почему они отдали меня в приют. Дальше, как у всех таких детей: школа, обучение профессии. Токарь на заводе, призван отбывать повинность в армии. Стал там унтер-офицером. А потом опять трудился на заводе, где и обнаружил у себя талант изобретателя. Перебрался в Тулу, подвизался оружейником. Сдал экстерном за реальное училище. Остальное, наверное, вам известно.

– Странно это, – не поверила Гагарина. – Ну, а как же дар?

– Он появился внезапно. Поначалу нетяжелые предметы поднимал, вроде как кинетик, но довольно слабый. А потом поехал на границу, где случился бой с германцами. Мне там довелось схлестнуться с немецким магом. Застрелил его, и знак с мундира снял. В этот миг меня словно молнией ударило. Как мне попозже пояснили: силу я его забрал. Что-то изменилось у меня внутри, так вот щит Зеркальный появился. Его мне помогли освоить, заодно и дар кинетика усилился: я могу теперь тяжелые предметы подымать.

– Вы меня обманываете! – хмыкнула княжна. – Это невозможно. Меня поднимете?

Федор улыбнулся и напрягся. Стул с Гагариной качнулся и поднялся над столом. Стали видны башмачки, неприкрытые подолом платья. Разговоры за столом мгновенно стихли. Гости, выпучив глаза, смотрели на такое чудо.

– Князь! – воскликнула Гагарина. – Воротите меня на пол!

– Как прикажете, – ответил Федор и осторожно поставил стул с княжной обратно.

– Это что такое, князь?! – загремел Юсупов. – Что вы себе позволяете?

– Извините, господа! – Федор встал и поклонился. – У меня случился спор с княжной. Не поверила, что я кинетик. Вот продемонстрировал, – он развел руками. – Каюсь, больше не случится.

– Не ругайте его, мой друг, – тронул за плечо Юсупова Гагарин. – Молодые люди любят почудить. Сами же такими были. Вы согласны, господа? – обратился он к гостям.

За столами засмеялись и захлопали в ладоши. Разговоры заметно оживились. Все принялись обсуждать увиденное.

– Я сердита на вас, князь, – сообщила Федору княжна. – Вы меня фраппировали[1].

– Ils ne nous ont pas appris les manières, – сказал он по-французски. – J'ai grandi dans un orphelinat. Désolé parvenu, princesse. Il dit qu'il pense. Eh bien, cela fonctionne de la même manière.[2]

Гагарина поджала губки. До конца застолья они больше не беседовали. Лакеи подали дессерт. Кто-то приналег на сладости, кто-то встал, чтоб покурить. Федор к ним присоединился, но в курительную не попал. Подскочил лакей и сообщил:

– Извините, ваше сиятельство. Там градоначальник прибыл. Хочет с вами побеседовать. Их сиятельство с ними в кабинете. Приказали привести и вас.

– Что ж, веди! – пожал плечами Федор.

В кабинете, кроме старшего Юсупова, оказался незнакомый генерал при эполетах. Он сидел в кресле у стола. При появлении Федора, встал и поклонился.

– Здравия желаю вашему сиятельству. Я московский градоначальник Константинов.

– Здравствуйте, – ответил Федор. – Князь Юсупов-Кошкин.

– Первым делом приношу вам извинения за сегодняшнее происшествие. Виноват, не досмотрели. Обещаю, разберемся и накажем всех причастных.

– Принимаю ваши извинения, – кивнул Федор. – Разберитесь непременно. Как я понял, это дело рук революционеров. Но откуда они взяли новейшие детонаторы и тринитротолуол? Да еще германской выделки?

– Тол мы видели, – удивился Константинов. – Где же детонаторы?

– За скульптурой льва под постаментом. Я их там сложил от греха подальше. Вмиг найдете.

– Непременно, – ответил Константинов. – Мы можем террористов увезти? Ваш отец сказал: на ваше усмотрение. Это вы их взяли. В вашем доме и по праву родового можете казнить.

– Забирайте! – хмыкнул Федор. – Сами их повесьте. Только прежде допросите хорошенько.

– Что ж, благодарю, – ответил генерал. – С вашего разрешения откланяюсь.

– А теперь присядь, – сказал Юсупов, когда дверь за Константиновым закрылась. – Я хочу поговорить.

Федор подчинился.

– Хорошо, что согласился, – начал старый князь. – Поначалу сам хотел казнить, но после передумал. Надо разобраться, кто послал. Странная история.

– Я такого ж мнения, – ответил Федор. – Не похоже на революционеров. Те бросают бомбы с динамитом, ну, там нож иль пистолет. И давно про них неслышно было. Здесь же ящики с взрывчаткой, да к тому же иностранной. Действовали дерзко, продумано. Все могло бы получиться, если б не моя душа. Кто-то очень захотел уничтожить сразу много Осененных. Полагаю, иностранцы постарались, думаю: германцы.

– Хм! – Юсупов глянул в потолок. – Я, пожалуй, соглашусь. Нужно написать государю. Если те решили Осененных убивать, означает, что войну готовят.

– Напишите, – согласился Федор.

– А теперь о вас, – продолжил старый князь. – Вы сегодня нас спасли, потому награда не замедлит. Что хотите получить: деньги, промыслы, поместье?

– Деньгами будет лучше.

– Если собираетесь куда-то их вложить, я сведу вас с управляющим. Он давно мне служит, заодно и вам поможет.

– Извините, обойдусь.

– Что ж, настаивать не буду, – сказал Юсупов. – А теперь об ином. Как вам юная Гагарина?

– Да никак, – пожал плечами Федор. – Барышня как барышня.

– Вы ее сегодня огорчили.

– Недостаток воспитания. Рос в приюте.

– Прекратите! Речь не о выходке со стулом. Это было лишь забавно. Вы не уделили ей должного внимания, а ведь я просил. Софья – подходящая для вас невеста. Молода, здорова, обладает даром. И отец ее не возражает – мы давно дружны.

– Вот что, милостивый государь! – Федор встал с дивана. – Я отлично помню разговор в машине. Вы тогда сказали, что моей обязанностью будет появляться в свете – только и всего. О женитьбе речь не заходила.

– Став моим наследником, вы должны мне подчиняться!

– Никому я ничего не должен. Будете настаивать, сам уйду из рода. Мне плевать на титул и наследство. Я прекрасно жил без них, обойдусь и впредь. Честь имею!

Федор повернулся к двери.

– Погодите… – проскрипел Юсупов. – Сядьте и послушайте.

Кошкин подчинился. Старый князь нахмурил брови.

– У вас есть невеста? Женщина, которой вы обязаны?

– Нет, – ответил Федор.

– Ну, а эта… Оболенская?

– С нею мы просто друзья.

– Я не верю в дружбу с барышней на выданье. Вы-то, может, так считаете, а она – иначе. С Оболенскими, я знаться не желаю. Если с нею обвенчаетесь, объявлю брак недействительным – есть такое право главы рода. Это вам понятно?

– Да, – ответил Федор.

– Хорошо, что понимаете. А теперь продолжим. Мой наследник должен быть семейным человеком и иметь детей. Это непременно. Вам не нравится Гагарина? Мы найдем другую. Есть в Москве достойные для вас партии, в Петербурге их хватает. Выйти замуж за Юсупова – честь для многих родовых. Не хотите соглашаться с выбором моим – поищите сами, только, как найдете, не давайте обещаний, прежде посоветуйтесь со мной. Вместе и подумаем.