Последний министр (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 19

Римский-Корсаков ничего не ответил, но глаза его прям загорелись после слов министра. Он откланялся, сообщив, что обязан уделить время другим гостям. Протопопов же понял, что к составлению полученного, старый боевик приступил незамедлительно.

Выступать начал другой член СРН, моложе раза в два, чем Римский-Корсаков. Весь такой аккуратный и лощенный. Имени его министр не знал. Говорил о судьбе неких правых газет, накануне закрывшихся, и тоже просил деньги на возобновление выпуска и зарплаты штату.

По итогу журналюга, представляющий интересы газет «Киев» и «Волга» не сумел привести нужные и исчерпывающие доводы, которые бы позволили раскошелиться собравшимся. С формулировкой «ввиду неопределенности положения», предложение было отклонено, и газеты остались закрыты.

Во время речи журналюги Протопопов обратил внимание, что за ним наблюдает мужчина средних лет. Аккуратно одет, держится с достоинством, волосы на усах и голове стильно уложены. Бороды не носит. Можно было предположить, что он узнал министра и наблюдает за ним с тех пор, как у Протопопова состоялся разговор с Сан Санычем. Понятно, что на Александра Дмитриевича косились с разных сторон, но чтобы так — это был единственный. Протопопов сразу понял, что этому мужчине «что-то» нужно.

В конце собрания перед народом выступил Марков Второй и подвёл итоги (хотя по разумению Протопопова, никаких итогов не было — все вилами по воде).

— Господа, напоминаю, что в этом месяце у нас намечены новые встречи. Заседает президиум союза с нашим новым председателем Дурасовичем. Всем спасибо, что пришли! Не расходитесь, будет подан десерт и шампанское.

Расходиться действительно никто не спешил. Скорее всего, каждый из присутствующих закинул денег в котёл на посиделки. Все разбились по кучкам и принялись перетирать итоги встречи и не только их. Кто-то давно не виделся, кто-то в принципе был не прочь поболтать.

Протопопов, посчитавший, что на сим его визит к Маркову окончен, направился к дверям. Разумеется, что он заметил, как следом за ним последовал тот самый мужчина средних лет, не сводивший с министра глаз. Он странно держал руку у внутреннего кармана своего пиджака.

Год 1917, январь 10,

Петроград, дом Маркова Второго,

Протопопов спешно вышел из квартиры Маркова Второго, понимая, что странный мужчина следует за ним едва ли не по пятам. Охрана министра стояла внизу у автомобиля, где он их оставил. Это означало, что для выяснения всех «вопросов» у незнакомца есть меньше минуты. Время, за которое Александр Дмитриевич спустится по лестнице и уедет, а пока эти шестьдесят секунд тикают — у них есть достаточно времени задать друг другу интересующие вопросы. Надо ли говорить, что связываться с министерскими быками, этот "персонаж" не станет наверняка. По его движениям, по таймингу, Протопопов видел, что незнакомец отнюдь не обучен. Потому если и готовит покушение, то спонтанное. Следовательно, он не станет откладывать вопрос в долгий ящик и перейдёт к активным действиям уже в подъезде.

Что ж, Протопопов был не прочь объясниться с глазу на глаз.

Министр вышел из квартиры, но вместо того чтобы спускаться по лестнице, поднялся на один пролёт выше и затаился у стены, благо освещение в подъезде было не из лучших. Незнакомец буквально выскочил на лестничную клетку из квартиры Маркова следом, все также держась за внутренний карман пиджака. Явно намеревался догнать министра со спины.

Протопопов одним прыжком настиг незнакомца.

Подсечка.

Взятие на бросок.

Боковой переворот.

Короночка от Александра Дмитриевича.

Таким точно броском он в своё время выигрывал чемпионат СССР по самбо, который состоится через несколько десятилетий. Потому тело Протопопова, пусть куда более слабое и не тренированное (хотя Александр Дмитриевич этот недостаток активно исправлял все эти дни после попадания) охотно воспроизвело былые навыки. Незнакомец беззвучно, как бревно воткнулся в пол. В 1917 году о самбо еще слышать не слышали, поэтому защититься у мужчины не было ни единого шанса. Министр следом навалился на его грудь всей тяжестью своего колена, выпуская из воздух последний воздух. Одной рукой придерживая мужчину за грудки, другой доставая Кольт.

— Ку-ку!

Черное ледяное дуло уставилось в лицо незнакомца.

— Господин министр… — задыхаясь, выдавил из себя мужчина.

— Ты кто такой? — зарычал Протопопов, перебивая.

— Петров я… — вымолвил совершенно обескураженный мужчина, кривясь от боли.

Досталось ему крепко. Бросок вышел довольно таки амплитудный. А что такое падать на твердую поверхность, вместо матов — тут объяснять никому не стоит.

Протопопов залез ему за пазуху, всерьёз полагая найти там пистолет, из которого этот Петров намеревался грохнуть министра выстрелом в спину. Но нашел там лишь газету с названием «Русское знамя», скрученную в трубочку для удобства.

Газету!

И больше ничего, ни пистолета, ни на худой конец спрятанного в газете ножа, чтобы им засадить под рёбра. Даже арматуры и той нет, чтобы голову проломить…

Пустыми оказались карманы брюк.

Чистый…

Протопопов осторожно поднялся, убрал кольт и рывком поднял на ноги человека, представившегося Петровым. Он ёжился и держался руками за ушибленный бок. Понятно, подготовки никакой, падать правильно не умеем и не группируемся.

Министр ещё раз окинул «киллера» пристальным взглядом, продолжая удерживать за грудки одной рукой.

— Я ведь тебя за малым не грохнул прямо тут, потом Маркову пришлось бы твои мозги со стеночек соскребать. Или не врубаешься, что происходит?

— Так я ведь всего на всего поговорить хотел, — ответил Петров, все ещё морщась от боли.

— Ты вроде интеллигентный человек, с виду не глупый. А тяму нет, что за министрами не надо ходить по пятам и со спину подкрадываться. К министрам на приём записываются…

Протопопов понимая, что произошло недоразумение и никакой это не киллер, отряхнул пыль с пиджака мужчины, которым он благополучно вытер полы начисто. Хлопнул его по плечу, подбадривающе.

— Что хотел то? Выкладывай.

Петров ответил не сразу, наверное, уже и позабыл после такой тёплой встречи.

— Поговорить с вами, Александр Дмитриевич… уж извините, что вышло так. Я как-то не догадался и думал, что вы меня узнаете, я ведь у вас на приеме бывал прошлой весной, мы по газете вашей ещё общались, припоминаете может быть? Вы совещание редакторов проводили, когда "Русскую волю" открывали.

Припоминать Петрова Протопопов не припоминал. Мало ли с кем виделся прежний министр. Правда, если бы цель встречи была важной — наверняка бы запомнил рожу этого мужчины, а тут совершенно пусто в голове.

— В чем была проблема подойти ко мне в квартире Николай Евгеньевича? — министр приподнял бровь. — Отчаевничали бы, пообщались.

— Бог видит, не хотел, чтобы свидетелем нашего разговора стали отдельные личности, которые пришли на квартиру, — признался Петров.

Видя, что Протопопов сменил гнев на милость, мужчина нагнулся, поднял газету, прижал ее к груди.

— Вижу, что вы меня не припоминаете, Александр Дмитриевич, поэтому представляюсь заново. Моя фамилия Петров, редактор «Русского знамени», наверняка вы читали нашу газету, — он протянул руку. Обменялись рукопожатиями. — Не обладая лишней скромность скажу, что мы в нашей газете поднимаем упавшее знамя правых и вообще мы патриоты до глубины своей души.

— Это у вас девиз такой? Знамя поднимать упавшее?

— Это чистая правда, которая, между прочим, многим приходится не по нраву. Блеклое обсуждение на собрании СРН не оставляет нам другого выхода.

— Не боитесь в «Русском знамени», что и вас закроют? Как те две патриотические газетёнки, о которых у Маркова вещали?