Цельняпушистая оболочка. Том 3 (СИ) - "Бебель" - Страница 37

Но бледноволосая мурзилка никак не отреагировала на мои слова и, быстро окинув взглядом то, что осталось от моей левой руки, отошла к столику. Глядя как медсестра будничными движениями смачивает вату какой-то зеленой жидкостью, я почувствовал что мой сфинктер непроизвольно сжался.

Нет, я все понимаю, культю нужно прочищать, обрабатывать и все такое но… Блять, да это же больно! Это охренеть, как больно! Иногда мне кажется что боль сильнее, чем тогда, когда мне эту самую кисть отрезали. Ёбанная Брейзен, мать её. Знал бы, что придется каждый день на перевязки ходить, так я её труп еще бы и обоссал! А то совсем обидно выходит, ибо убил-то её не я, а тот мультяшный тип. Не жизнь, а сплошной облом!

— Сидите смирно. — коротко скомандовала Свитхарт и взяв в руку щипцы с мокрой ваткой, подошла ко мне.

Ну все, пиздец… Ненавижу эту жизнь! Каждый чертов день приходится переться в этот сраный лазарет, лишь за тем чтобы меня здесь мучила эта гребанная кошатина! Еще и халат на голое тело надевает! Может быть они с Брейзен одно училище кончали, а? Очень на это похоже.

— Бля-я-ять… — заскулил я, когда девушка начала чистить культю.

Но мои нечеловеческие страдания, похоже, волновали лишь меня одного. Медсестре было совершенно плевать и, кажется, из коридора я услышал приглушенные смешки. Вот же котики ебучие! Мало того что без очереди не пропустили, так еще и ржут! Черт, больно-то как…

— Ну щиплет же! — взмолился я, уже начиная ерзать на стуле.

Сам не понимаю как у меня хватало сил терпеть и не одергивать руку. Не иначе как это эффект предварительно употребленной бутылки вина. Блин, в следующий раз надо будет водку жрать. Закончив экзекуцию и бегло осмотрев обрубок, Свитхарт отложила щипцы на место.

— Конечно щиплет… — кивнула она. — Он ведь заразу убивает. Вот и на тебя действует… — пробубнила она ища взглядом свежие бинты.

— В «Аншлаг» пиздуй с такими приколами, мяукалка охреневшая! — все еще болезненно кривясь от боли, проговорил я.

— Да-да, конечно. А теперь клади свой обрубок на стол, фурункул вонючий… — добавила она, брезгливо морща нос и явно намекая на небольшой перегар.

Вот ведь сука!

— Манда у тебя вонючая… — заворчал я, но руку все-таки протянул.

Девушка ничего не ответила на последнюю фразу, однако, во время перевязки пару раз «случайно» задела самое чувствительное место.

— В следующий раз я точно автомат возьму. — пообещал я, аккуратно ощупывая перебинтованную культю и тихо радуясь что на сегодня пытки окончены.

— Мечтай. — коротко буркнула хмурая мурзилка и ткнула бинтом в висящий на стене плакат.

«Посещение перевязочного кабинета с оружием — строго воспрещено!» — гласила подпись под криво нарисованным автоматом Калашникова.

Блять, вот ведь насколько сильно меня здесь не любят, а? Ведь не поленились, заказали плакат у художника и даже автомат попытались срисовать. И все из-за того что во время первого визита, я, случайно, прострелил здесь потолок. Подумаешь трагедия… К тому же это был Кольт, а не автомат. И вообще, я бы и не стрелял, если бы эта дура за скальпель не хватилась! Могла бы и предупредить что мертвые ткани срезать надо. После Брейзен я слишком остро реагирую на медицинские инструменты — эта хвостатая могла бы и сама догадаться.

— До завтра, длинный. — уже без особого раздражения в голосе, попрощалась Свитхарт и тут же, высунув голову в коридор, объявила. — Следующий!!!

Бр-р-р… Вроде и кошка, а ведет себя как обычная тетка из поликлиники. Впрочем, здесь не нужно собирать кучу бумажек и талонов чтобы попасть на двухминутный приём. И на том спасибо.

Выйдя из кабинета, я уже было сунул сигарету в зубы дабы как следует покурить, однако меня оборвало чье-то недовольное покашливание. Оглянувшись, я встретился взглядом с котом. Бордовый, аки военный билет, мурзик, указал мне на какую-то дощечку, висящую на стене возле двери в кабинет.

— Да когда успели-то, блять!? — не выдержал я, глядя на табличку объявлявшую запрет курения на территории клиники.

Это трындец какой-то! Я же только что сидел в очереди, спокойно курил и никакой таблички тут не было! Это магия какая-то или у этих котиков реактивный двигатель в жопе? Иначе как объяснить такую невероятную скорость?

— Да понял, понял, завались уже… — проворчал я, когда барсик снова начал требовательно кашлять.

Пофиг, на улице закурю. Хрен ли тут — два шага сделать. Выйдя из клиники я с облегчением вздохнул. Ну вот и все, отмучился. И никакая сволочь меня больше пытать не будет. Даже дышать приятнее стало.

На улице было куда оживленнее чем обычно. Мурзилки, которые по случаю зимы разоделись в шубки да куртенки, торопились в местную кондитерскую чтобы закупиться какими-то особенными конфетами, что привезли сегодня из столицы. Откуда мне это известно? Да легко! У меня на кухне обитает двухметровый рыжий увалень, который только и думает о жратве. Уверен, что этот придурок там уже себе место в очереди застолбил. Лучше бы он так за сигаретами охотился, засранец. А то еще пара недель и все, кури бамбук, мать его.

Закурив при помощи зажигалки доставшейся от морпехов, я решил прогуляться до площади и осмотреть тамошние лавки на предмет чего-нибудь интересного. Все равно делать больше нехрен. Нет ни телевидения, ни компьютеров. Ни в игрушки погонять, ни в ящик позалипать. Книжки читать пробовал, но то ли я такой быдлан, то ли местная литература полное говно. Везде какие-то сопли да истории о любви между какой-нибудь кошкодевкой, да полудиким медведем или минотавром.

— Но все же есть положительный момент! — воскликнул я, заметив на ближайшем прилавке заветные орешки.

Черт знает что это за орехи такие, но в последнее время я их едва ли не тоннами жру.

— Здорово, командир. Заверни-ка полкило… — сказал я уже знакомому продавцу и потянулся в задний карман за монетками.

Ну почему эти лилипуты не используют нормальные купюры, а? Эти чертовы золотые хреновины совершенно не приспособлены для операций одной рукой! Кое-как обменяв золото на пакет с орешками, я отошел в сторону, подальше от торговых точек и принялся дегустировать покупку. Какая-то странная помесь арахиса с фисташками, но вкусные, зараза! Увлеченный процессом поглощения орехов я заметил на другом конце площади довольно длинную очередь, по-видимому, ведущую в кондитерскую.

— Так и знал, блять! — воскликнул я, заметив в первых рядах знакомый рыжий ежик волос.

Аж два вещмешка взял, засранец! Сейчас пол тысячи монет угробит, а потом у всей казармы жопа слипнется! Диверсант доморощенный!

— Что вы знали, товарищ лейтенант? — раздался знакомый голос у меня за спиной.

Обернувшись, я обнаружил ефрейтора Лисина. И судя по целой кипе книг торчащих из объемной сумки у него в руках, он шел из библиотеки Лисси. Спустя полсекунды я припомнил, что у бойца сегодня намечается какая-то работа с местной швеей. Наверняка какие-нибудь пособия в стиле «как не пришить к пизде рукав» или что-то такое.

— Да ничего… Кабанов, вон, опять весь буфет конфетами забить решил. Совсем уже охренел. — ответил я, показывая раненной рукой на кондитерский магазин.

— А-а-а… Ну я так и подумал. — кивнул он и еле слышно проворчал. — Сами вы охренели, товарищ лейтенант…

Чего-о-о? Это еще что за фокусы? Или он реально думал что я не услышу? Блин, мне же руку отпилили, а не уши! Что-то он больно расслабился, надо-бы взбодрить. Я уже подбирал нужные слова, как раздавшийся бой курантов оборвал мою, так и не начавшуюся воспитательную работу.

— Три часа, а мне еще в мастерскую… Разрешите идти, товарищ лейтенант? — нехотя приняв строевую стойку, спросил боец.

Вечер уже почти… Блять, мне же самому в библиотеке быть надо! Ёпт твою мать, опять забыл! Ладно, хер с тобой, рыбка золотая, сделаю вид что нихрена не слышал.

Отмахнувшись от ожидающего разрешения солдата, я быстро засеменил на выход с площади.

— Блять, мне же Солерия жопу порвет… — пробормотал я, припоминая слова принцессы о неприемлемости задержек.