Ферзевый гамбит. 1942-1943 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 2

— Спровоцировать Японию напасть первой.

— Правильно! Вы убедитесь в правдивости моих слов, когда через месяц Япония получит от Соединенных Штатов ультиматум с требованием, по сути, капитулировать без войны. И, вообще, если вы, господин адмирал, задумаетесь, то увидите, что все действия наших демократических друзей последний год, были направлены именно на провоцирование Японии к более активным действиям. Более того, я вас уверяю, американцы знают про ваш план атаки на Перл-Харбр, и вот эти старые линкоры были заранее принесены в жертву.

— А вот в это я никогда не поверю, Вы перегибаете палку, — адмирал усмехнулся. — Не думаю, что американцы на такое способны.

— Отнюдь, косвенным подтверждением этой идеи может быть еще один факт. Эмм… Как бы вам объяснить? Вот какой тип боевых кораблей будет основным в предстоящей войне. По вашему мнению, конечно.

— Авианосцы, конечно, — мгновенно ответил японец.

— Вот! Забавный факт, но в декабре ни один американских авианосцев, приписанных к тихоокеанскому флоту, не будет находится в Перл-Харбор. «Саратога» — в Сан-Диего якобы на ремонте, хотя ремонт уже должен будет закончится. «Йорктаун» переводят в Атлантику, в Норфолк для получения новой артиллерии, он по плану долен вернуться уже в 1942 году. «Энтрепрайз» уходит на атолл Уэйк. Ну и «Лексингтона» в бухте тоже не будет. Куда его отправят еще точно не понятно, вряд ли далеко, но подставлять его под ваши, господин адмирал, самолеты, точно никто не планирует. Там в документах, кстати, — немец указал пальцем на листы на столе, — есть пара идей, где может находится «Лексингтон» в декабре. Но это лишь предположения, так что без гарантий.

— Вы можете прозревать в будущее? Слишком все это, — японец сделал неопределенный жест рукой, — притянуто за уши. Хотя, конечно, версия стройная, тут вам в фантазии не откажешь.

— Хорошо. А что если я вам скажу, — немец с сожалением покрутил пустой бокал из под шампанского в руках, поставил его на стол и продолжил, — что они сломали ваш военно-морской шифр и читают его как открытую книгу.

Это был удар ниже пояса.

— Не может быть, — Ямамото принялся лихорадочно прокручивать, какая информация могла попасть к гайдзинам, если немец говорил правду, выходило все очень паршиво.

— Однако, это так. При этом я бы не советовал в срочном порядке менять шифры. Такой канал дезинформации — грех не использовать.

— Это буду решать уже не я, как вы понимаете. Есть еще хорошие новости? Или на сегодня это все?

— Ну почему же, есть, конечно. Например, как вам такая новость — на Гавайях у американцев сосредоточен десятимесячный запас нефтепродуктов, который может стать вашим, в случае если вы все-таки решитесь не просто пострелять по американским кораблям, но взять этот орешек на копье.

— К сожалению, это тоже зависит далеко не только от меня.

— Хорошо, господин адмирал, не будем тянуть кота за яйца. Мы, — немец посмотрел вверх, как бы намекая на то, что решение принималось на самом высоком уровне, — набросали тут кое-какие предложения, по поводу предстоящей операции. Там и необходимый наряд сил, и возможные действия, и прикрытие всей операции, и кое-какие нестандартные ходы.

«Мюллер» достал из портфеля еще одну папку — близняшку предыдущей. Разве что вторая была куда более пухлой.

— На этом, пожалуй, можно закончить нашу встречу. Все что мы могли сделать для Японии, мы сделали. Остальное будет зависеть только от вас, господин адмирал. По правде говоря, даже если вам удастся исполнить все задумки, которые мы вам предложили, — немец кивком головы указал на папку в руках Ямамото, — все равно шансы Японии на успех — минимальны. Но ведь это вас не остановит. Как там написано в вашей книге: «из всех путей выбирай тот, который ведет к смерти». Так?

— Да, господин Мюллер. К сожалению, выбора нам не оставили. Вопрос «воевать или не воевать» уже не стоит.

— В таком случае, я бы хотел дать вам еще несколько советов, не связанных с началом войны напрямую, но с тем, что, возможно, поможет вам продержаться подольше.

— Вы неоптимистичны, — Ямамото грустно усмехнулся, — впрочем, я слушаю.

— Для начала — действия ваших подводных сил. Не верьте тому, о чем будут рапортовать ваши подводники. Согласно их данным, они уничтожат весть американский торговый флот несколько раз. На деле, их эффективность стоит делить на десять. Не буду давать советы по применению подводных сил — сами разберетесь, просто что бы для вас это не стало неприятной неожиданностью.

— А что-то хорошее у вас для меня есть?

— Да легко. Попробуйте наладить взаимоотношения с русскими. Япония уже вступила на этот путь полгода назад, но все же. Им будет максимально выгодна Япония, занятая в подальше от их границ, и вообще как можно дольше продолжающаяся война на Тихом океане. Поэтому красным будет выгодно поддерживать слабейших, а Япония, не в обиду будет сказано, в этом противостоянии выглядит слабее чем США.

— Что-то еще?

— Попробуйте перенести войну на территорию США. Десант на алеутские острова, захват побережья Аляски. Удар в северном направлении даст вам плацдарм и станет мощнейшей информационной победой. Впрочем, — немец пожал плечами, — это дело мягко говоря не близкое. Тут, я, пожалуй, откланяюсь.

Немец встал, отдернул полы фрака и, кивнув на прощание, двинулся к выходу. Перед дверью, уже взявшись за ручку он остановился и обернувшись процитировал: «Засада, если ее обнаружить и быстро окружить, нанесёт готовившим её такой же урон, какой они сами хотели нанести. Вегеций». После этого молча открыл дверь и вышел, оставив Ямамото наедине с документами и собственными мыслями.

Адмирал задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь, на документы, разбросанные по дорогому столу, на два пустых бокала из-под шампанского. Что это было? Хитрая провокация? Зачем? Опять же откуда такая информированность? О планах нападения на Гавайи знало не так много человек.

А самое противное заключалось в том, что адмирал был в целом согласен со всем тем, что ему говорил немец. Более того, он сам настаивал на расширении операции, на захвате островов, и простой налет виделся ему совершенно недостаточным. Вот только далеко не все в Японии решает адмирал Ямамото.

— Что ж, видимо, придется знатно поработать, — пробормотал японец, сгребая в стопку разбросанные по столу листы. Решение принято, осталось воплотить его в жизнь.

Выйдя из переговорной, адмирал внезапно понял, что немец не оставил ему никаких контактов, что выглядело максимально странно. В любом случае, такой полезный источник информации следовало сохранить, в независимости от дальнейших действий. Одно только сообщение о взломанном шифре, которое, в общем-то, было не так сложно проверить, стоило очень многого.

— Извините, не подскажите, где Пауль Мюллер? — Обратился адмирал к одному из служащих посольства.

— Простите, кто? — Переспросил немец, изображая искреннее недоумение.

— Пауль Мюллер, высокий такой брюнет, ээмм… — Ямамото, внезапно понял, что совершенно не запомнил лицо «Мюллера». Оно было настолько стандартным, что глазу, тем более азиатскому, не за что было зацепиться. — Мы с ним разговаривали сегодня пол вечера, но он мне контактов своих не оставил, а я не хотел бы потерять связь.

— Прошу прощения, но никаких Паулей Мюллеров у нас сегодня в посольстве не было. И высоких брюнетов, вроде бы, тоже. Впрочем, я могу уточнить, однако на сколько мне известно к вам в переговорную никто не входил.

Немец удалился, оставив адмирала в полнейшем недоумении. Он встряхнул головой и на всякий случай открыл папку, которую держал в руках. Нет, все документы были на месте, значит Пауль Мюллер ему не приснился. Странно. Или это такой способ обозначить, что дальнейших контактов не будет? Впрочем — какая разница? Что от этого меняется?

Адмирал кивнул собственным мыслям и решительно направился к выходу. Нужно было многое обдумать и еще больше сделать.

Нейтральные воды у побережья Перу, январь 1942 год.