В городе жестоких людей (СИ) - Александер Арина - Страница 37

Во рту у Ксюши стало так сухо, что вместо ответа получился едва уловимый кивок.

Выдержка Антона полетала в тартарары. Когда говорил, что соскучился, не лгал. Он действительно скучал, изнывая в четырех стенах. Впервые с ним такое. Хотел её до трясучки. До ломоты во всем теле хотел и то, с какой стеснительностью она подставляла под его губы идеальные соски, едва не сорвало с тормозов. Застонав, припал к ним губами, осторожно вобрав в рот, и победно улыбнулся, сорвав с её губ тихий, едва уловимый стон. Его малышка. Его роскошная, чувственная девочка. Он научит её всем тонкостям секса, пускай только доверится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По телу бесконтрольно пробежала дрожь. Сильнее вжал трепещущее тело в себя, демонстрируя всю степень возбуждения.

— Чувствуешь? — мог бы и не спрашивать, но специально подталкивал к откровениям, стараясь раскрепостить. Как только с неё спадет стыдливость, он получит самую отзывчивую девушку в мире.

Ксюша поерзала на его коленях, чувствуя между ног каменную твёрдость. По телу пробежала горячая волна возбуждения. Снова кивнула, робея от такого напора.

— Хорошо. Уже не боишься?

Отрицательно мотнула головой. Антон с примитивным желанием сжал её грудь, но не так, как в прошлый раз, а более сдержанно, лаская нежную кожу.

— Не бойся меня, я не сделаю ничего плохого. Всего лишь поласкаю тебя.

Перед глазами поплыло от нахлынувшего удовольствия. Его руки были везде: тискали ягодицы, сжимали тонкую талию, касались ключиц, ласкали ложбинку между полных грудей. Сама потянулась к нему и, обхватив темную голову руками, прижала к себе со всей силы, застонав. Между ног налилось жаром, болезненно запульсировало увлажняя трусики.

— Антон, нам надо остановиться, — еле выдавила из себя, пьянея от остроты ощущений.

— Почему? Разве тебе не нравится? — его голос вибрировал низкой тональностью, накрывая с головой приятным бархатом.

— Нравится, но… не здесь же…

— Если бы только знала, как я жду твоего переезда в общагу, — вздохнул на весь салон, показывая, насколько тяжело оторваться от неё. — Тогда я ни на минуту не оставлю тебя в покое.

— Не так сразу, Казанова! — Ксюша звонко поцеловала Антона и с невиданной легкостью перебралась на пассажирское сиденье, словно и не сгорала до этого в сексуальной лихорадке. — Не забывай о комендантском часе.

— Забей. Я знаю девчонок, которые в общежитие приходят только под утро, — фыркнул Антон, поправляя свитер. — Ещё скажи, что до одиннадцати — и в люлю. Тогда не вижу смысла в таком переезде.

— Я бы всё равно не осталась у тётки, — кое-как застегнула бюстгальтер и улыбнулась соблазнительной улыбкой.

— А кто говорит о тех ненормальных? Ты бы могла жить у меня. Зачем замарачиваться? Любая бы на твоем месте…

— Так и живи с любой, Антон. В чем проблемы? Если ты думаешь, что я же в первую ночь побегу к тебе, то глубоко заблуждаешься. — Психанула и, отвернувшись к окну, скрестила на груди руки.

— Круто!

— А ты думал? Антон, если мы с тобой начали встречаться — это ещё ничего не значит.

Парень опустил стекло, впуская в салон свежий воздух, и рвано втянул воздух, пытаясь прийти в себя.

— Знаешь, Ксюх, мне порой кажется, что ты меня используешь. Честно, — добавил, наблюдая, как Аврахова зашлась громким смехом. — Я перед тобой как дрессированный пёсик на задних лапках, а что в итоге? Здоровенный болт.

Ксюша вытерла проступившие на глазах слёзы и прижалась к Антону, успокаивающе погладив напряженные скулы.

— Бедненький. А как же раньше люди занимались сексом только после свадьбы? И сейчас есть народы, что свято придерживаются этой традиции.

Он резко подался в её сторону и, обхватив руками, прижал к себе, всматриваясь в лучистые глаза.

— Ты поговори, поговори. Вот сорвусь, и увидим, до свадьбы это произойдет или после.

Ксюша прекратила смеяться, округлив от неожиданности глаза. На это раз Антон не стал церемониться. Пускай знает, что с ним шутки плохи. Что если его вывести… он может сыграть по-взрослому, продемонстрировав всю силу желания не только вздыбленным членом, но и серьёзными ласками…

— Только не говори, что тебя и там не касались, — удивление, прозвучавшее в его голосе ничуть не обидело. Да, есть такое: никто её там не трогал. Никогда. Хотела так и сказать, но сил практически не осталось. По телу пробегала приятная дрожь, ноги стали ватными, а сердце колотилось с такой силой, что заложило уши. Сколько читала об этом, сколько фильмом пересмотрела, но описать словами то, что испытала сейчас, вряд ли бы смогла. Уже не стыдилась влажной промежности, не боялась прикосновений к пульсирующему остаточными волнами оргазма клитору. Было так хорошо, так упоительно, что едва смогла поднять голову и, отстранившись, перебраться обратно. Даже молнию не удосужилась застегнуть, настолько дрожали руки.

— Ксюх, вот разве так бывает, а? Целоваться не умеешь, никогда себя не ласкала, зато не девственница.

Антон докапывался до правды не впервые, а ей не хотелось отвечать. Нет, ничего трагичного и страшного не произошло. Никто её не насиловать и так далее. Всё произошло до безобразия глупо и от того не менее больно, но рассказать об этом? Ни-ни. Не сейчас уж точно.

— Просто так вышло. Можешь считать себя первопроходцем в любом случае.

— Угу. Мы пока доберемся до самого главного, я превращусь в озабоченного неврастеника, страдающего спермотоксикозом, — отшутился Антон, выезжая из заброшенного двора на оживленную магистраль.

Ксюша прижала ладони к раскрасневшимся щекам и тоже открыла окно, подставляя разгоряченное лицо под легкую морось.

Неожиданно, ни с того ни с сего, вспомнился разговор с Денисом. Вернее, она о нем и не прекращала думать, но во время своего первого в жизни оргазма слегка подзабыла.

— Почему ты не сказал, что это Денис удалил видео? — спросила и повернулась к Антону, наблюдая за сменой эмоций на его лице. Почему-то стало важно понять, насколько искренне он ответит.

— Так ты не интересовалась, — ответил беспечно, сосредоточившись на светофоре.

— Ясно. А если бы спросила? Признался бы?

Антон ненадолго посмотрел на неё, пытаясь понять, к чему этот допрос.

— Если бы спросила — сказал бы. А так, какая разница или для тебя это важно?

— Да нет, — отвернулась к окну, — не важно. Но Дашка теперь не сможет работать в клубе?

— Слушай, а ты откуда знаешь? — на следующем перекрестке Антон свернул во дворы, сбавив скорость и медленно покатил вдоль выстроенных в ряд многоэтажек.

— Какая разница, — отмахнулась, решаясь на следующий вопрос. — Антон, я тут подумала, может… кхм… я хотела бы устроиться официанткой в «Стаю». Что скажешь? Это реально?

Он резко затормозил, благо, почти у самого подъезда и округлил от удивления серые глаза.

— Ты серьёзно?

— Ну да, а что тут такого? Сестра смогла, а я что, не смогу? Я тоже нуждаюсь в деньгах, на одной стипендии далеко не уедешь. Смотри, — затараторила, заметив следы сомнения на его лице, — если ты против или у меня нет шансов на это место, то я по-любому буду искать подработку и в любом случае это будет или бар, или какое-нибудь кафе. Не знаю… я просто говорю сразу, чтобы потом не было недопонимания.

— Зачем? Я дам тебе столько денег, сколько скажешь.

— Нет, — клацнула языком, не соглашаясь. — Это не твои деньги, а отца. Да и будь твои — всё равно не взяла бы. Не хочу никому быть должной.

— Ну, спасибо!.. — обиделся Антон, уставившись перед собой. Кривая улыбка коснулась уголков губ. — Меня ещё никто не упрекал в иждивенстве.

— Ты прекрасно знаешь, что я ни это имела в виду.

— Конечно, конечно. Что ты…

— Антон… — блин, стало не по себе. Парень из кожи вон лезет, пытаясь угодить, а она нашла к чему придраться. Но разве она не права?

— Хорошо, — согласился он, холодно усмехнувшись, — хочешь поработать — я поговорю с отцом. Только предупреждаю: «Стая» не место для правильных девочек. Не выдержишь.