Большая игра (СИ) - "СкальдЪ" - Страница 59

Но рубин оказался хорош. Он стоил немало, зато оправдывал каждую копейку.

— Пусть женщина, которой предназначается сей перстень, всегда будет носить в своем сердце любовь к тебе, — с поклоном пожелал мне продавший перстень ювелир.

Все, что имеет начало, имеет и конец. Закончился мой срок пребывания в Хиве. Я написал последние три рапорта — Головачеву, Романовскому и Шауфусу и попрощался с товарищами.

Командование решило, что присутствие отряда в самой Хиве больше не имеет смысла и отозвало людей в Ташкент. А я же получил обещанный отпуск и на прибывшем пароходе уплывал в Казалинск.

— Будь счастлив, Андрюша! — пристань в Хиве была простенькая, всего лишь деревянный помост. На нем мы и попрощались. Я обнял Некрасова, пожав руки Егорову, Руту, Дворцову, Фальку и Жилину.

— Счастливой дороги, Михаил! Возвращайся! Не забывай! — раздавались голоса. Люди выглядели помятыми и не выспавшимися, Вчера, отмечая окончания нашей хивинской командировки, мы хорошо погуляли. А, как известно, чем лучше было вечером, тем хуже будет утром. Вот мы и подтверждали данную аксиому.

26 ноября я покинул Хиву. Пароход доставил нас со Снегирем в Казалинск без всяких сложностей. Десять дней понадобилось, чтобы добраться до Оренбурга. Там я с большим удовольствием сел на поезд. Как ни крути, а железная дорога наша с цесаревичем и Хмелевым детище. Нет, ее бы и так построили, но на десять лет позднее.

Первое, что поразил меня в Саратове — это мост. Здесь, в это время я впервые видел настолько циклопическое и монументальное сооружение! Мост потрясал! Это было что-то, и я вновь ощутил гордость. Не знаю, когда в прошлой истории Россия построила первый мост через Волгу, но мы вновь опередили историю. Не было у нас аналогичного моста до самого конца девятнадцатого века, голову даю на отсечение! А здесь есть, причем его уже открыли. Открыли буквально неделю назад.

Я расположился в гостинице «Волга» и отправился в мастерскую Волкова. Проезжая по улицам на извозчике, замечал, как за минувшие годы изменился город. Конечно, он не превратился в Москву или Петербург, и близко такого нет, но в нем появились и продолжали появляться новые дома и магазины, лавки, улицы и парки. В Саратов вместе с железной дорогой пришли и большие деньги. Предприимчивые люди этим воспользовались. Особенно меня порадовало, что я увидел два строящихся дворца — значит, и кто-то из богатых решил здесь отметиться.

Конечно, плохо, что пока не развиваются больницы, школы и различные социальные учреждения, но я уверен, что и до них дело дойдет.

— Михаил Сергеевич, вот так встреча! — обрадовался и немного смутился Волков, когда извозчик доставил меня до мастерской «Победа» — её здесь все знали. А я хотел появиться внезапно и понять, что он там творит с нашим детищем. — Что ж вы не сказали? Я бы вас встретил. Как добрались?

— Прекрасно. Собственно, здесь я проездом, направляюсь в Москву. Вот, решил заглянуть и посмотреть, не испытываете ли вы в чем нужды.

— И правильно-с, что заглянули, — он достал платок и вытер лоб.

— Как там доброхоты и доброжелатели? Не замучили вас своими предложениями? — глядя на нервничающего инженера, я заподозрил, не учудил ли тот чего. Характер у него мягкий, так что всякое могло случиться.

— Нет, все хорошо. Как и сказали, я их к вам отсылал, в Ташкент. О, а вы уже подполковник! Примите поздравления, Михаил Сергеевич, — только сейчас он обратил внимание на мои новые погоны.

— Благодарю. Ну что ж, начинайте вводить меня в курс дела. Показывайте, так сказать, свои пенаты.

Экскурсию по мастерской он мне устроил хорошую. Мастерская представляла собой длинный кирпичный цех, вдоль стен которого стояли различные верстаки, кузнечные горны и станки, токарный и фрезерный, изготовленные немецкой фирмой «Циммерман». Работали они на паровой тяге, и для этого имелась пристройка с котельной и котлом. Пахло здесь потом, смазкой и горячим металлом. Беспрерывно слышались удары молота, скрежет пил и лязг железа.

— Сколько полевых кухонь сейчас в работе?

— Мы стабильно делаем две за сутки и с последним заказом справились благополучно. Министерство все полностью устроило, они продлили контракт еще на двести кухонь. Надо штат расширять, ведь мы еще и ложки с фляжками начали выпускать.

— Расширяйте, кто вам мешает?

— Тяжеловато приходится.

— Найдите толковых помощников. Что мне вас учить?

Мы прошли цех и вернулись обратно. Рабочий процесс выглядел отлаженным. Во дворе под навесом стояли телеги — Волков их покупал. Телегу брали и загоняли в мастерскую, где переделывали и усиливали конструкцию, попутно устанавливая на нее все необходимое. Готовые кухни ставились в отдельный сарай, ожидая времени отправки.

— Неплохо, неплохо, но несколько грязновато, — отметил я. Рабочие при нашем появлении отрывались от работы и провожали меня недоуменными взглядами. — Сколько у вас человек, Сильвестр Тимофеевич?

— Двадцать четыре. А насчет грязи не беспокойтесь, исправим.

— А женщин сколько?

— Нисколько, — инженер развел руками. — Да и куда их пристроить?

— На бумаги, почту и зарплатные ведомости. Пусть и с газетами сотрудничают, пишут о наших достижениях, — Россия продолжала оставаться крайне консервативной страной, женский труд у нас пока не ценили, а представительницы прекрасного пола получали меньше, чем мужчины на тех же должностях. Я, как мог, старался хоть что-то исправить в данной области. — Делайте что хотите, но две женщины должны у вас появиться в ближайшее время. Понимаете?

— Понимаю, сделаем, чего уж там, — инженер вздохнул так красноречиво, словно я на плаху его отправлял. — Я тут подумал, Михаил Сергеевич, что нам надо вторую модель проектировать. Пехота и кавалерия — разные рода войск. Первым нужна более вместительная и тяжелая кухня, вторым — мобильная и подвижная.

— Ага, значит, мысли у нас сходятся, — я и сам обдумывал нечто похожее. Волков прав, кухни надо модернизировать. Нынешняя модель является универсальной, если так можно сказать. Следовало подготовить еще два образца — легкий и тяжелый. — Но займемся мы этим с вами позже, не сейчас.

— Как скажете. Тогда у меня другой вопрос, более важный… — он пожевал губу. — Михаил Сергеевич, я готов начать производство пароходов.

— Где?

— Здесь, недалеко, место для будущего дока я уже присмотрел, и более того, выкупил. Простите великодушно, но я и фундамент заложил.

— А деньги?

— С деньгами сложно. Если всю прибыль пустить на первый пароход, то может и хватит.

— Деньги найдем. А вы покажете свою бухгалтерию, мне надо ее посмотреть, — на самом деле, я хотел лишний раз проверить инженера. Так, на всякий случай. Как говорится, на то и щука, чтобы карась не дремал. — Но я не специалист, мои вопросы могут показаться вам дилетантскими. Вам же оборудование нужно и квалифицированные специалисты. Деревенские кузнецы вряд ли помогут в таком деле.

— Все есть, — твердо заверил он меня. — Люди, оборудование, инструменты, я все продумал. Я знаю, кого и где нанять и где купить все, что нам требуется. Мне только в Германию надо будет съездить.

— Давайте еще раз вернемся к этому вопросу, но вечером. Прямо сейчас я не готов дать своего согласия, — Волков предлагал хорошие и правильные вещи. Пароходы марки «Победа» нужны не только России, но и конкретно мне, Михаилу Соколову. Но что-то подсказывает, процесс этот не дешевый. Он съест всю прибыль, а может и в долги придется залезать.

Занимать мне категорически не хотелось, хотя тот же Хмелев наверняка выручит. У меня же свадьба скоро, денег понадобится много, я планирую сделать Кате праздник, да и в медовый месяц по Европе прокатиться выглядит стоящей идеей.

Кстати, Хмелев может и какую-то сумму выплатит, я же член Железнодорожного правления, как-никак. Давно я его по этому поводу не беспокоил, считай с начала года.

Проверка бухгалтерии окончательно прояснила ситуацию. Рабочие «Победы» трудились пять дней в неделю, по восемь часов в сутки. Молотобоец получал 50 копеек за день, подмастерья — 70, столяры и плотники по 1 рублю, кузнец 1,20р., токари и слесари по 1,5р. Помощник Волкова инженер Петрухин зарабатывал 5р. в сутки, в сам Сильвестр Тимофеевич — 10р. В месяц у него выходило чуть больше 200 рублей — что выглядело, в общем-то, скромно. Специалиста с такими идеями могли спокойно переманить и на больший оклад. Волков пока от меня не уходил, ожидая шанса заняться судостроением. И я не мог ему отказать, если хотел сохранить такого человека.