Идеальное подчинение (ЛП) - Слоан Рокси - Страница 10

Идти к Бренту сейчас — это риск, но я должна пойти на это ради всех нас.

Я делаю глубокий вдох и нахожу свой мобильный. Быстро набираю номер стойки регистрации в своем старом многоквартирном доме, где все еще живет Брент в квартире без арендной платы.

— Здравствуйте, это Дансмор.

— Андре, это ты? — спрашиваю, узнавая голос моего любимого швейцара. — Это Изабелль Эшкрофт.

Он молчит мгновение, и я задерживаю дыхание, надеясь, что он все еще мой союзник.

— Мисс Эшкрофт, Вы в порядке? У нас было много людей, ожидающих Вас здесь. — В его голосе нет ничего, кроме беспокойства, и я с облегчением выдыхаю.

— Да, я в порядке, — говорю, благодарная, что никто не знает, что я остаюсь с Кэмом. Думаю, вся пресса и внимание людей были сосредоточены на моем старом доме. — Слушай, мне нужна услуга. Брент сегодня дома?

— Сейчас нет, — отвечает Андре. У меня замирает сердце. — Но я думаю, что он вернется сегодня днем.

Хорошо. Я хотела поговорить с ним, но, поскольку он не дома, меня посетила новая идея.

— Не мог бы ты, пожалуйста, попросить грузчика и слесаря встретить меня у квартиры? Мне нужно забрать кое-что из дома.

— Конечно, — быстро соглашается Андре. — Я сейчас же попрошу их приехать.

Я вешаю трубку, чувствуя себя более решительно. Во-первых, мне нужно выбросить вещи Брента из квартиры, а затем у нас будет разговор, который назревал давно.

«Кэм поймет», — говорю я себе. Он должен. Это мою жизнь портит Брент, и я не могу позволить ему делать это и дальше.

* * *

Я использую задний вход, чтобы попасть в Дансмор, а затем все утро вместе с грузчиками упаковываю вещи Брента в моей старой квартире. Странно вернуться сюда. В место, которое я называла домом весь год, но все равно не чувствовала, что принадлежу ему.

Декор, стиль — все это эффектно и ультраженственно, много золота и люстр, элегантных деталей, которые я использовала, чтобы отметить пространство как свое собственное, даже если Брент использовал квартиру как свою личную ночлежку. Его вещи повсюду: дорогая одежда и гаджеты разбросаны, как будто они вообще ничего не значат.

Не в первый раз мне интересно, как он может быть таким пренебрежительным. Мы оба были из бедных приемных домов, оба выросли ничего не имея, но вместо того, чтобы ценить все, что дал нам Эшкрофт, Брент просто вел себя так, как будто имеет право на все, что захочет.

Я помню, как в первое Рождество, когда мы оба были с семьей, я не могла поверить, что все подарки, ожидающие нас под деревом, были для нас. Это было словно сон для меня. Чарльз Эшкрофт и его жена изо всех сил старались: игрушки, куклы, игры. Я разворачивала все так осторожно, желая наслаждаться каждой минутой, но Брент разорвал все упаковки всего за несколько минут, а затем закатил истерику, потому что не получил дорогую коллекционную машину, которую хотел.

Оглядываясь вокруг, понимаю, что ничего не изменилось.

— Это последняя, — говорит Андре, когда вещи Брента, наконец, упакованы в холле. — Замки тоже поменяли. Вот новые ключи.

— Спасибо, — говорю ему, беря ключи. — Ты был прекрасен, как всегда. — Я вижу, как улыбка Андре достигает его глаз, и он поправляет шапку, чтобы скрыть это.

— Нужно куда-то доставить коробки, мисс Эшкрофт?

— Нет. Мой брат придет, чтобы забрать их, — говорю я. Я уже написала ему, сказав, что нам нужно поговорить.

Вполне предсказуемо едва прошло пять минут после того, как Андре ушел, я услышала, как лифт со звуком «динь» отправляется из холла.

Я стараюсь взять себя в руки. Мысль о том, что я увижу Брента, заставляет меня чувствовать боль внутри, напоминая обо всех годах, когда я находилась под его контролем. Его манипуляции, его вспыльчивость. Я боготворила его, но только потому, что была такой отчаянной и нуждающейся в любви.

Больше нет.

Я слышу, как его шаги приближаются к квартире. Он останавливается за дверью, затем слышен звук его ключа в замке.

— Блять, — доносится до меня глухое проклятие Брента.

«Будь сильной, — напоминаю себе, — мне просто нужны подсказки о свидетеле».

Я встаю и иду открывать дверь. Брент бросает злой взгляд. Он уже красный от гнева.

— Какого черта? — требует он, толкая меня внутрь. — Почему мои ключи не подходят? И что, черт возьми, все мои вещи делают в холле?

— Ты съезжаешь, — говорю я спокойно.

Брент оглядывается. До него доходит.

— Ты что-то забыла? — Он поворачивается ко мне с жестокой усмешкой. — Я знаю твою маленькую тайну.

— Как и весь мир теперь, — отвечаю я, складывая руки на груди. — Это значит, что у тебя больше нет никакого рычага влияния на меня.

Брент выглядит таким разочарованным, что я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

— Не подумал, не так ли? Теперь, когда меня официально обвиняют в убийстве, ты больше не можешь вымогать у меня деньги. Это означает никакой квартиры, никакой оплаты автомобиля и никаких кредитных карт. Вот так. — И добавляю: — Я уже позвонила и все заблокировала.

Я не думала, что смогу найти положительную сторону в этом ужасном кошмаре, но взгляд на лице Брента, когда он понимает, как его поимели, заставляет меня чувствовать себя лучше. Но только на мгновение.

— Ты сука, — рычит он. — Ты не будешь улыбаться, когда будешь гнить в тюрьме.

— Если они смогут признать меня виновной. — Я изо всех сил стараюсь блефовать. — Но адвокаты говорят, что этого не произойдет. Они ждут, что обвинения вот-вот будут сняты.

— Мечтай, — снова улыбается Брент. — Ты сядешь в тюрьму. Они не отпустят убийцу просто так.

— Я его не убивала, — возражаю я, и мой голос становится громче от злости. — Я говорила тебе много лет назад, что это был несчастный случай. Я не знала о пожаре.

— Это не то, что говорит свидетель, — снова усмехается Брент, и в его голосе есть что-то настолько самодовольное, что подтверждает мои подозрения. Он что-то знает.

— Что ты об этом знаешь? — спрашиваю я.

Брент громко смеется.

— Достаточно, чтобы быть уверенным, что ты так легко не отделаешься. Скоро ты будешь в тюрьме. Наслаждаться групповыми душами.

Я проглотила свою ярость. Брент безумно подлый, но он также и высокомерный. Может быть, я могу сыграть на этом.

— Чего ты хочешь от меня? — Я понижаю голос до шепота, умоляя его: — Пожалуйста, Брент, я не понимаю. Хочешь больше денег? Потому что так ты их не получишь. Если я буду в тюрьме, все мои активы будут заморожены или вернутся в семейный трастовый фонд!

— Насрать на деньги. — Лицо Брента искажает гримаса ярости. — Ты хочешь знать, в чем дело? Это из-за тебя! Бросила меня ради этого шотландского ублюдка. Думаешь, ты намного лучше меня. — Брент приближается, заставляя мое сердце пропустить удар. — Ты просто обычная шлюха, все эти годы раздвигала для меня ноги, а теперь делаешь то же самое для него. Думаешь, я не знаю, что ты с ним делаешь? Я слышал все о том, как Кэмерону Маккалоу нравится делать это, грязная сука.

Я теряю дар речи, но, даже когда пытаюсь вновь говорить, ненавижу знать, что Брент увидел на моем лице шок и боль.

Он улыбается.

— Я знаю, что ты делаешь с ним. Все это извращенное дерьмо. Так что теперь моя очередь заставлять тебя страдать. Я собираюсь уничтожать тебя, пока у тебя ничего не останется в этом мире. Я хочу, чтобы ты стояла на коленях, умоляя меня о прощении, как просишь его. Потому что он не поддержит тебя, как только ты будешь осужденной убийцей. Ты останешься одна в этом мире, как и заслуживаешь.

Я с недоверием смотрю на него. Не могу поверить, что в нем кипит так много ненависти. Или что когда-то я сделала бы для него что угодно.

— Я не могу поверить, что когда-то любила тебя, — говорю ему с отвращением. — Что я никогда не видела, кто ты на самом деле.

Он снова ухмыляется.

— Тобой было легко манипулировать. Бедная маленькая Изабелль так отчаянно нуждалась в моем одобрении. Было весело заставлять тебя бегать за мной. И потом, когда ты стала совершеннолетней, это тоже было забавно. Моя личная игрушка, — вздыхает он.