Хранимая благодать - Гарвуд Джулия - Страница 11

Это прошлая бессонная ночь виновата в том, что ею овладели столь сумасбродные мысли, но ведь именно тогда она молила о чуде, а несколько минут назад попросила Господа подать ей знак, который позволил бы понять, что все будет хорошо.

Джоанна как-то видела изображение архангела Габриеля, сделанное древесным углем, и до сих пор помнила каждую деталь рисунка. Архангел был представлен в образе рослого воина с мечом в руке и крыльями за спиной.

У мужчины, что стоял рядом с ней перед алтарем, крыльев не было, но вот меч действительно висел на боку.

И звали его так же, как архангела. Неужели Господь услышал ее молитвы и дал ей ответ?

Матушка должна была назвать его Люцифером.

К такому заключению Джоанна пришла уже к концу дня. Впрочем, ему подошло бы имя Варвар или Дикарь. Его высокомерие и властность были поистине дьявольскими, и он понятия не имел о хороших манерах.

Он совершенно не понимает, что драться в день своей свадьбы по меньшей мере невежливо.

О, начал Габриель довольно неплохо. Как только отец Маккечни благословил их и закончил церемонию, супруг повернул ее к себе лицом и набросил ей на правое плечо красивый многоцветный плед, под стать его собственному, а на левое – другой плед, иной расцветки. Первый, как объяснил он, был символом принадлежности к клану Макбейна, а второй – Маклорина. Он дождался ее понимающего кивка, после чего привлек к себе и поцеловал так, что у нее захватило дух.

Губы Макбейна были жесткими и горячими, и страстный поцелуй так воспламенил ее, что ни сил, ни желания сопротивляться не осталось.

Смех за спиной наконец заставил Габриеля оторваться от нее. Увидев совершенно ошеломленное лицо супруги, он удовлетворенно кивнул и вновь повернулся к священнику, а она тем временем пыталась прийти в себя.

Отец Маккечни поспешил обогнуть алтарь, чтобы поздравить молодоженов, и, едва сдерживая смех, заметил:

– Это была прекрасная церемония, но в какую-то минуту я подумал было, что нам не суждено ее закончить.

Джоанна улыбнулась:

– А я не сомневалась. Если какое-то решение принято, нужно довести до конца.

Алекс, топтавшийся рядом, дергал ее за полы, и священник подвел его к отцу, поставил слева.

Мужчины не обратили внимания на ее хвастливое заявление, а Маккечни предложил:

– Не пора ли уже начать принимать поздравления? Весь клан хочет высказать вам свои добрые пожелания.

Габриель продолжал смотреть на жену. Казалось, хотел ей что-то сказать, но не находит нужных слов, – и она решила ему помочь:

– Я слушаю вас, Габриель.

– Не называйте меня так! Терпеть не могу.

– Но почему? По-моему, прекрасное имя, к тому же отмеченное печатью Господа.

Он недовольно заворчал, но она постаралась не обращать внимания на это и спросила как можно любезнее:

– Как же мне тогда вас называть?

– Лэрд, например.

Он что, серьезно? Но ей это не нравится. К чему такие официозы? Она решила все же не выказывать прямого неповиновения и тихо спросила:

– А наедине? Наедине я могу называть вас Габриелем?

– Нет.

– Тогда как же?..

– Если я разрешу вам обратиться ко мне, называйте меня… Макбейн. Да, именно так.

– Если вы разрешите? Понимаете ли вы, сколь высокомерно говорите со мной?

Он лишь пожал плечами и предпочел не обсуждать эту тему.

– Вы поступили правильно, подозвав сюда мальчика.

Его тон был довольно грубым, а она все еще пыталась понять нелепое предложение называть его Макбейном и потому не сразу сообразила, что он благодарит ее.

Она не знала, как на это отвечать, и, кивнув, заметила:

– Да, только было бы неплохо его помыть перед церемонией.

Макбейн с трудом сдержал улыбку. Следовало бы одернуть ее после такого выговора, но он был рад увидеть, что у нее доброе сердце, и спустил ей дерзость.

– Я учту это, когда буду венчаться в следующий раз.

Она не оставила без внимания эту шпильку:

– Вы любите, чтобы последнее слово было за вами, не так ли, милорд?

– Люблю, – согласился он с усмешкой.

Алекс смотрел на Джоанну с восторгом, и сколько бы его ни отводили в сторону, чтобы не вертелся под ногами у взрослых, малыш опять протискивался к ней поближе.

Итак, его жена покорила его сына за несколько минут. Сколько же времени потребуется ему, чтобы завоевать ее сердце? Глупый вопрос. Какое ему дело до ее чувств к нему? Брак закрепил за ним эту землю. Вот и все. Только это имеет значение.

Воины из обоих кланов один за другим выступали вперед, чтобы представиться Джоанне и принести поздравления своему лэрду. За ними следовали женщины. Одна юная рыжеволосая девушка, назвавшаяся Лилой, из маклоринского клана, вручила Джоанне красивый букет пурпурных и белых цветов. Новобрачная поблагодарила дарительницу и хотела было присоединить ее букет к тем цветам, которые сжимала в другой руке, но, взглянув на них, увидела, что они совсем осыпались, и прыснула: это что же, она все время держала в руке пучок голых стеблей?

Наконец представления завершились. Женщины принялись проворно разносить подносы с едой по столам, за которыми собирались мужчины. Габриель углубился в разговор с двумя маклоринскими воинами, а Джоанна повернулась к Колуму и Киту.

– Там, на нижнем лугу, пасется шестерка лошадей…

– Одна лошадка будет моей! – выпалил Алекс, вертевшийся рядом.

Макбейн услышал возглас сына и, обернувшись, заметил:

– Твоей будет та, какую оседлаешь.

Джоанна не обратила внимания на это замечание мужа и продолжила разговор с воинами:

– Это мой свадебный подарок супругу… и Алексу. Может, пошлете кого-нибудь привести их?

Воины, поклонившись, удалились, и тут Алекс подергал Джоанну за фату:

– А тебе папа сделал подарок?

На вопрос ответил сам лэрд:

– Нет, Алекс, не сделал.

– Ну почему же нет? Конечно, сделал, – возразила Джоанна.

– Что же он тебе подарил? – спросил малыш.

Макбейну тоже любопытно было это узнать.

– Твой папа подарил мне тебя. Теперь у меня есть сын, – улыбнулась она Алексу.

Это заявление застигло Макбейна врасплох, а мальчик вовсе не понял, что она имеет в виду, и заявил:

– Но я папин сын.

– Разумеется, – согласилась Джоанна.

Мальчик улыбнулся:

– А сын лучше шестерки лошадей?

– Конечно.

– И даже лучше сотни?

– Да.

Уверившись в своей важности, Алекс гордо оглядел присутствующих.

– Сколько же тебе лет? – удивленно посмотрела на мальчика Джоанна.

Малыш открыл было рот, собираясь ответить, но по его озадаченному виду Джоанна поняла, что он не знает что. Она повернулась к мужу, но он лишь пожал плечами, и это ее ужаснуло.

– Вы не знаете возраста вашего сына?

– Он молод, – ответил Макбейн.

Алекс тут же кивнул в знак согласия и повторил:

– Я молод. Папа, можно я пойду посмотрю лоша- док?

Отец кивнул, и малыш, выпустив фату Джоанны из рук, ринулся догонять Колума и Кита.

Отец Маккечни, наблюдавший всю эту сцену, заметил лэрду, глядя на Алекса, мчавшегося по двору:

– Она покорила мальчишку, не так ли?

– Скорее подкупила. Мужчину не так-то легко покорить, – возразил Макбейн.

– Я и не собираюсь никого покорять, милорд. А сейчас, прошу прощения, я хотела бы поговорить с братом.

Это была замечательная попытка проявить свою волю, но она полностью провалилась: муж схватил ее за руку и притянул к себе.

Николас должен был подойти к ней сам. Его окружили женщины, конечно же, покоренные его красотой и обаянием, и Джоанне пришлось долго ждать, пока он заметил ее знаки и освободился от поклонниц.

Сначала Николас обратился к Макбейну:

– Может, прислать сюда на месяц-другой людей, чтобы помочь в восстановительных работах.

– Вы не пришлете сюда никого. Я убью любого в ту же минуту, как его нога ступит на эту землю, – отрезал Макбейн.

– Вы упрямец, как я погляжу.