Спартак. Гладиатор - Кейн Бен - Страница 10

Заговорщики тихо пошли обратно к дому Гетаса, по пути Спартак поочередно прощался с остальными. Когда они очутились в безопасности, за закрытой дверью, друг вручил ему запасное одеяло. Спартак кивком поблагодарил его. Он улегся, не раздеваясь и положив меч так, чтобы тот был под рукой.

Гетас тихонько пробрался под одеяло к жене, которую сморил милосердный сон.

Спартак закрыл глаза. За этот день произошло слишком много всего, и он думал, что так и пролежит без сна до назначенного часа, когда прокукарекает петух Гетаса. Судя по всему, тот был раздражающе надежным и каждый день начинал свою утреннюю песнь за час до рассвета. Однако же Спартак устал куда сильнее, чем думал. Лежа на спине, он погрузился в сон без сновидений.

Он проснулся от треска дерева. Долгие годы боевого опыта заставили его вскочить и схватиться за меч. Но он слишком мало спал, да еще и споткнулся, вставая, и потому не успел до конца вытащить клинок из ножен. В выломанную дверь ворвалось с полдюжины мужчин, вооруженных дубинками. Они окружили Спартака с Гетасом – тот успел схватить вертел из очага, – как волки, загоняющие оленя.

– Что, черт побери, происходит? – воскликнул Гетас. – Чего вам надо?

Но Спартак уже понял, что происходит. «Кто-то предал нас». Один из незваных гостей ударил его по голове дубинкой. Боль накатила волной, и перед глазами звездами заплясали светящиеся точки. Он рухнул на пол, словно мешок с камнями. Сквозь обрушившийся на него град ударов он слышал, как где-то на заднем плане кричат жена и дети Гетаса. Где-то на краю сознания вспыхнула ярость, но сейчас Спартак мог лишь свернуться клубочком в тщетной попытке избежать новых побоев.

– Хватит! – крикнул наконец кто-то. – Вы его убьете!

Воины неохотно отошли.

Спартаку понадобились все его силы до капли, чтобы начать двигаться, но все же он сумел разогнуться и поднять голову.

– Гетас? – прохрипел он.

– Живой я.

Спартак взглянул на красивого воина, который, похоже, был тут за главного.

– Шавка подзаборная! Ты, должно быть, Поллес.

Тот ответил насмешливым поклоном:

– К твоим услугам.

– Если ты хоть пальцем тронешь женщину и детей, я…

– И что же ты сделаешь? – с жестоким смехом перебил его Поллес; его люди ухмылялись.

– Отрежу тебе яйца и заставлю сожрать! – прорычал Спартак. – А потом прикончу!

– Интересно было бы взглянуть на твои попытки. – Поллес пнул Спартака в живот, и того вырвало. – На твое счастье, царь не желает, чтобы вам причинили вред. Во всяком случае, пока. – Он злорадно усмехнулся.

Спартак попытался схватить Поллеса за щиколотку, но глава телохранителей просто шагнул назад.

– Все думали, что ты мертв.

– Как видишь, нет.

– Скоро будешь. Заговор с целью убийства царя, серьезно?

– Уж ты об убийствах знаешь все, – отозвался Спартак. – Сукин сын.

Поллес хохотнул:

– Что, услышал про своего отца?

Вместо ответа Спартак бросил на него полный ненависти взгляд:

– Кто эта крыса? Кто рассказал тебе?

Поллес посмотрел на своих людей:

– Ну что, сказать ему или пусть пока помучается?

– Пусть помучается, потом сам увидит, – жестоко предложил один из воинов. – Хочу посмотреть на его лицо, когда до него дойдет.

– Хорошая идея, – промурлыкал Поллес.

– Да пошли вы… – прошептал Спартак. Теперь он вспомнил, как Олинф помедлил, прежде чем ответить. Олинф. Наверняка это он предатель.

– Что вы собираетесь с ними делать? – дрожащим голосом спросила жена Гетаса.

– А ты как думаешь? – ухмыльнулся Поллес. – Этих двоих и еще одного изменника будут пытать на глазах у всего племени. Когда Котис решит, что все заговорщики выявлены, он перережет им глотки. Остальных просто казнят.

Женщина кинулась на него с криком ярости, но охранявший ее воин поставил ей подножку. Жена Гетаса споткнулась и упала на полу рядом со Спартаком. Она не попыталась встать, даже когда дети заплакали. Ее тело сотрясали беззвучные рыдания.

Спартака захлестнула бессильная ярость.

– А Ариадна?

– А, выходит, это ты заступился за нее у ворот. Так я и думал! – ощерился Поллес. – Когда труды сегодняшнего дня завершатся, Котис устроит праздничный пир. А потом возьмет ее на ложе. Она будет его новой женой.

Лицо Спартака исказилось от ярости, и он попытался встать. Но удар дубинки швырнул его обратно на пол. Он почти не осознавал, что его подняли и вынесли наружу. У хижины собралась толпа. На лицах жителей был написан гнев, но никто не осмелился вмешаться. «Теперь они пойдут за Севтом и Медоком», – с горечью подумал Спартак.

И провалился во тьму.

Проснувшись, Ариадна посмотрела на то место, где сидел Спартак. И почувствовала разочарование оттого, что его здесь нет, – и вину за это чувство. Мгновение спустя, когда она увидела дневной свет, струящийся через щели в крыше, ее пронзило осознание. День был почти что в разгаре. Она проспала. Выругавшись, девушка вскочила и метнулась к двери. Почему шум боя не разбудил ее? Она всегда спала чутко. «Возможно, никакого боя не было. Вдруг их выдали?» От этой мысли Ариадну замутило. «Пожалуйста, только не это!»

Набросив плащ и прихватив корзинку со змеей, она открыла дверь и вышла. Вопреки обыкновению, переулок был безлюден, но Ариадна услышала нарастающий гул толпы со стороны главной площади.

Она медленно двинулась на звук; по спине ее тек холодный пот. Ноги казались тяжелыми как свинец. Что-то пошло не так. Спартак потерпел неудачу. Она чуяла это нутром.

Собрав всю свою храбрость, Ариадна вышла из переулка. Кажется, на площадь явились все до единого жители селения. Вид у них был недовольный. Судя по гневному бормотанию зрителей, им не нравилось то, что происходило в центре площади. Ариадна услышала, что некоторые выкрикивают имя Спартака, и ей стало еще страшнее. Другие имена тоже звучали, но их она не могла разобрать. Девушка принялась проталкиваться через толпу. Вскоре, увидев, кто это хочет пройти, люди начали расступаться перед ней, и она добралась до первых рядов. От открывшегося ей зрелища у нее едва не подогнулись колени. Все царские телохранители выстроились неровным квадратом вокруг трех деревянных рам, и на каждой из них лицом вниз был привязан человек. За ними высился Поллес с плетью в руках. Рядом с ним замер Котис, и на губах его играла холодная улыбка. За этими двумя стояли в грязи на коленях, с веревками на шее около шести десятков воинов, окровавленные и избитые, и Ариадна все поняла.

– Кто это? – шепотом спросила Ариадна у стоящей рядом женщины.

– Спартак, сын Ситалка. Гетас и Севт, его друзья. И люди, которые поклялись им в верности.

Где же остальные? Ариадне хотелось закричать. Где Олинф и Медок? Но она не успела ужаснуться предположению, что Спартака предали два его «друга», потому что Котис с ухмылкой шагнул вперед:

– Жрица! Ты почтила нас своим присутствием. Я рад, что ты станешь свидетельницей наказания.

Ариадна отвернулась с отвращением. Это был единственный доступный ей способ выразить протест. «Дионис, прошу, помоги нам! – взмолилась она. – Я сделаю все. Все, что угодно».

Котис кивнул Поллесу.

– Перед вами три изменника, планировавшие свергнуть царя. Еще один был убит при аресте.

Спартак лишь сейчас очнулся. «Медок, я чту твою смерть, – подумал он. – По крайней мере, ты умер хорошо».

– Всего эти куски дерьма убедили более шестидесяти воинов… – Поллес презрительным жестом указал на связанных людей у себя за спиной, – присоединиться к их безнадежному делу. Хвала Всаднику, Котиса предупредили об опасности. Он теперь в долгу перед верным воином, которому безоговорочно доверял этот глупец Спартак.

Телохранители загоготали.

Охваченный злостью Спартак приподнял голову. Он заметил, что Гетас с Севтом сделали то же самое.

– Медок, подойди сюда, – с явным злорадством приказал Поллес.

Спартак не поверил своим глазам: под улюлюканье толпы вперед вышел его старый друг. «Так, значит, Олинф мертв. Прости меня, брат, что я усомнился в тебе».