Двуглавый Змей (СИ) - "Марло Arc" - Страница 50

— За что ты убил Ромари? Роберсона? Люси? За что? — Ростаф шептал, постепенно переходя на крик. Его лицо было покрыто испариной, а глаза бешено бегали. — Что они тебе сделали!?

Гумберг перевёл взгляд на мёртвого хозяина гостиницы. Его глаза были полуприкрыты, а в груди зияла рана. Кровь расплылась по некогда белой рубашке. В руке был небольшой полуторный меч с v-образной гардой.

Мечник сделал пару шагов в сторону, медленно двигаясь в телу, не сводя глаз с мужчины. Тот, покачиваясь, переводил меч в сторону, по направлению к Гумбергу.

— Я ничего не понимаю, — спокойно сказал мечник.

— Ты! Ты убил Ромари и Ростафа! И Веронику! Заколол прямо при мне! Ухмыляясь!

— Пекло, — выругался мечник. — Тело служанки лежит прямо за мной. В том самом подвале за моей спиной. Она лежит, со вспоротым горлом, залитая спиртом.

— Это ложь! — воскликнул Ростаф.

— Иди и сам убедись, — забирая меч с тела хозяина гостиницы, проговорил наёмник.

Ростаф покачнулся, замолчал на несколько секунд. Перехватил меч наёмника поудобнее. Хищно и пугливо одновременно сощурил глаза.

— Это не отменяет того, что ты убил при мне остальных!

— Это был доппельгангер.

— Его не могло тут быть! Никто бы не прошёл через такую метель! Ни одно живое существо! И не пытайся оправдаться, Роберсон бы знал…

— Гм, ну, так уж получилось, что прошёл, — хмыкнул наёмник, описав мечом полукруг. — Отдай мой меч.

— Чтобы ты им и меня зарубил!? — лицо мужчины дрогнуло, стоило ему завидеть горящие глаза мечника. Глаза, в которых отражалось разгорающееся пламя.

Красные языки проглатывали стены, с каждой секундой поднимаясь всё выше и выше. Где–то наверху трещало дерево. Обои обуглились, став чёрными как смоль, а потолок заволок серый дым. Единственное место, которое не мог поглотить огонь, это каменный пол. Шаг в права, шаг влево — и всё безопасное пространство для свободного перемещения заканчивалось.

— Гм, мне нужно найти девочку. Пропусти меня.

— Ни в коем случае, — помрачнев, ответил Ростаф.

Гумберг ещё раз взмахнул мечём, посмотрел на него, оценил длину лезвия и тяжесть. Вновь повернулся к мужчине, стоявшему напротив и преграждавшему ему путь.

— Тогда мне придётся пройти через тебя.

Ростаф дрогнул. Антрацитового цвета клинок отразил бушующее пламя, покачнулся. Пространство вокруг завибрировало, затрещало от напряжения. Наёмник сделал шаг вперёд. Ростаф не отступил. Боль в ноге предательски напомнила о себе, но Гумберг её проигнорировал. Взглянул на меч ещё раз.

Пригнулся, напружинился, задрав голову и заведя клинок за спину. Почувствовал, как трещат костяшки. Незаметно, по привычке, выдохнул. И прыгнул.

Прыгнул как кот, целившийся в мышь, тихо, бесшумно, даже не подняв пыли. Прыгнул, в мгновение ока преодолев смертельное пространство, разделявшее его и мужчину. Прыгнул, высоко занеся меч над головой, сделал вольт, вновь описав остриём полукруг, расслабив плечи и выдохнув, придав рукам гибкость.

Звон болью раздался в ушах, мечи загудели и заискрились, алые капли крови брызнули из раны, образовавшейся на груди Ростафа. Наёмник вспомнил, что в руках не его меч. Удивился также тому, что мужчина почти отразил его удар. Переворот на одних только носках, вольт, уход от медленного для мечника выпада и контрудар. Всё кончилось менее чем за несколько секунд, но длилось это, казалось, вечность.

Ростаф обмяк, выронил меч, и, цепляя горящую стену, прошёлся вперёд, не оборачиваясь на мечника. Кровь текла рекой, пенясь и шипя от жара. Красная полоса тянулась дальше и дальше за ним, его одежда начала тлеть и дымиться, пока не вспыхнула. Он шёл, двигаясь по коридору в сторону лестницы, ведущей в подвал. Огонь поднимался по его телу всё выше и выше. Запахло спаленными волосами. Ещё несколько шагов вперёд и Ростаф добрался до двери. Остановился и встал в проходе спиной к пепельноволосому мечнику. Жадно вдохнув воздух, мужчина провалился во тьму. Раздался глухой звук удара и тяжёлый выдох.

Мечник поднял свой меч, рукавом отёр его от крови. Выкинул полуторный, в последний раз взглянув застланый тьмой спуск.

Лестница была заборикадирована шкафом и несколькими вешалками и разобрать этот завал не представлялось возможным, тем более, что дерево уже начинало загораться. Гумберг развернулся и уже было собирался уйти, пока не услышал тяжёлое дыхание за спиной. Повернул голову и замер.

Джефри лежал прямо под завалом. Весь в ожогах, с неестественно выгнутыми руками, его почерневшая и лысая голова медленно моталась из стороны в сторону, словно в трансе. Тяжёлый хрип, сопровождаемый ежесекундными плевками крови и кашлем, пробирал до мурашек. Картина была воистину ужасающей и неописуемой.

— Гм, Джефри? — подал голос Гумберг.

Мужчина не ответил, даже не поднял глаза, лишь резко мотнул головой и снова вошёл в своеобразный транс. Гумбергу казалось, что он всё что–то нашёптывал, но наёмник осознавал, что разума в этом теле уже нет. Заметил, заметил, как несколько обломленных кусков древесины выпирают из его брюха. Заметил также и осколки стекла, застрявшие в изуродованной голове.

«Чем–то облили и подожгли, — думал мечник, двигаясь в сторону извозчика. — А потом его придавило обвалом, я так полагаю, барикад. Или, наоборот?»

Пепельноволосый охотник остановился в двух шагах от изувеченного мужчины. Вытянул руку, держа меч параллельно его шее.

«Что же это за чудовище, раз от него нужно было барикодироваться?»

Гумберг поднял глаза. Быстрым, но плавным движением провёл лезвием по горлу Джефри, дойдя до самых позвонков.

«Могу предположить, что Роберсон вышел к нему на бой, но, очевидно, проиграл. Если забарикодировались до этого момента, то долже быть способ спуститься сюда со второго этажа. Но лестница всего одна, тогда как тут оказался Ростаф? Возможно, его просто забыли? Нельзя забывать и про Джефри…»

Наёмник широко раскрыл глаза.

Джефри, Роберсон, Ростаф, они все мертвы. Единственный, кто может дать хоть какой–то отпор доппельгангу, то это Орен… Конечно, это если он сам не монстр… Пекло, нужно срочно найти способ подняться!»

Гумберг пробежался в сторону ещё одного коридора, ведущего к ванной на первом этаже, пробежал через маленькую кладовку, полностью поглащённую разгоревшимся пожаром, свернул влево, увернувшись от резких всполохов пламени, которые изрыгнула кухня, богато украшенная фарфоровым сервизом. Почти оббежав целый круг, и, уже было, не надеясь найти способ попасть на второй этаж, заметил краем глаза небольшой лифт, по которому подавали еду с первого этажа на третий. Ногу пронзила вспышка боли, заставив его затормозить, зацепив одну из стен и уронив несколько подсвечников в виде переплетающихся хвостов двухглавых змей.

Наёмник отряхнулся, подошёл к лифту и с ужасом осознал, что просто–напросто не поместится внутри.

— Пекло!

Он уже было развернулся и собирался направиться обратно, пока не услышал тихий и приглушённый кашель. Развернулся обратно, уставившись в сторону лифта. Кашель больше не повторился.

Сзади трещало пламя, своими красными языками поглощая стены, жаром взрывая стёкла в окнах, укрытых железными решётками, застиля пространство чёрным дымом, подгоняемым ветром, когда пепельноволосый мечник, охотник на монстров аккуратно опустился на одно колено и, неверя своей удачи, поднял дверцу.

— Гм, как бы это не звучало, но твоя болезнь спасла тебе жизнь.

В маленьком, тёмном, пыльном и явно неуютном лифте сидела девочка лет двенадцати–четырнадцати на вид, со спутанными, грязными, в пыли и саже, светло–русыми волосами чуть ниже плеч и большими, серыми глазами. Большими и испуганными, но такими холодными глазами, в которых отражался окружающий наёмника и девочку ад.

— Пошли, — проговорил Гумберг, протягивая руку.

Девочка не отриагировала, потупив взгляд о свои босые ноги.

— Гм, эм, — Гумберг почесал щёку, чувствуя, как ноготь соскребает сажу и пыль, — нам нужно уходить, и я бы не сказал, что у нас вообще есть выбор.