Двуглавый Змей (СИ) - "Марло Arc" - Страница 43

— «И пусть человек есть человеком и им же остаётся, людская кровь течёт в каждом и во всех, и дух идёт от каждого, как бы жит и быт не отличался, и как бы брат не отрекался от брата кровного.» — Закончил Гумберг, как ни в чём не бывало, рассматривая бледные пальцы.

Глаза девушки округлились. Нависло молчание.

— О-откуда ты это знаешь? — прервала тишину Ромари, не отводя взгляда от наёмника. Теперь её глаза напоминали два больших, сверкающих блюдца.

— Я же сказал, что читал эти книги, — повторил Гумберг, не понимая причину удивления.

— Этого фрагмента нету в новых изданиях. Его там просто быть не может.

— Но я точно помню, что читал только эту версию книги, — уверенно заявил наёмник.

Зерно сомнения уже поселилось в его голове.»

Ростафу не сиделось на месте. Он не был особо стар, и далёкие мечты о путешествиях по неизвестным землям этого огромного мира, приключениях, о которых он будет рассказывать своим детям и внукам, о богатстве и славе за несчётное количество легендарных битв. Всё это, ещё с раннего детства, бурлило в нём, а истории о бравых пилигримах разжигали в нём бесконечное желание и восторг.

К сожалению, Ростаф был неказист, слаб и труслив. Не отличался же он и крепким здоровьем, часто болея в детстве. И даже так, при всём этом, он не отрекался от своей мечты. Понимая свою слабость, он тренировался, выматываясь до предела. Его отец, будучи зажиточным дворянином, хоть и был строгим реалистом, помогал своему единственному сыну во всём. По–своему.

Однажды отец прошёл мимо мальчика, тяжёлым взглядом осмотрев его хрупкое тело. В ссадинах, синяках и кровоподтёках. Ростаф совсем не был похож на своего сильного, и статного отца. В глазах мужчины отразилась горечь.

— Раз уж ты собрался идти по пути воина, то должен будешь вложить в это всю свою душу. Ты обязан преуспеть, ведь ты мой сын.

Эти слова напугали Ростафа. Настолько, что он побоялся обернуться в сторону отца. Тот в свою очередь в этот день с ним больше не говорил.

— Сверху, с правого бока, вновь сверху и выпад! Финт, перенос центра тяжести, вольт и вновь выпад!

Под строгим взглядом отца, нанятые репетиторы по фехтованию выкладывались по полной, но, к сожалению, их старания не приносили плоды. Многие месяцы тренировок, разных стилей и подходов… На Ростафе часто не оставалось живого места, но даже так, он терпел. Терпел боль, боролся со страхом и бесконечной печалью. Ведь он сын своего отца.

Часто слуги замечали, как мальчик, тяжело вздыхая и прикрывая лицо, наблюдал за бегающими по улице детьми. Видя это, они шептались за его спиной, думая, что Ростаф их не слышит.

— Разумеется, его задирают. Он и до этого был дурным, но теперь, после того, как его отец нанял всех этих вояк, на его лицо страшно смотреть. Каждый раз передёргивает. Какой же его отец жестокий человек, на что же он в конце концов надеется?

Ростаф их слышал. Слышал, как бы не старался пропускать все эти слова мимо ушей. Не подавал виду, не показывая дрожащее лицо такими же дрожащими руками.

Мальчик сдался. Отец умер совсем вскоре, а всё поместье перешло его мачехе, на которой мужчина женился незадолго до своей смерти. Женина, явно испытывающую неприязнь к мальчишке с самого своего первого появления в их доме, разорила семью, уволила всех слуг и продав поместье. Дом, где рос Ростаф. Он до сих пор помнит, как женщина пыталась отравить его, тем самым сильно подпортив его иммунитет и оставив ужасные воспоминания о его детстве.

Ростаф хмыкнул. Утёр вспотевший лоб, успокоившись. Ну конечно, он был слаб. Получил травму на одной из своих работ, отчего теперь хромал на правую ногу, ослеп на левый глаз, в попытке продавать волшебные эликсиры, а также лишился одной своей почки, за продажу которой ему по итогу не заплатили.

«Просто женись на богатенькой дамочке, — однажды бросил его друг, обрабатывая гноившийся глаз мужчины. — Ты только это, выбери покрасивше, в конце концов, тебе с ней спать.»

Сказав это, Роберсон улыбнулся своей ослепительной улыбкой.

«К этому времени я уже куплю какую–нибудь гостиницу и позволю вам жить у меня. Ты только не томи долго, а то, может быть, и забуду ещё, ха–ха! — сказав это, он рассмеялся.»

Но эти, казалось бы, сказанные в шутку слова прочно засели в голове Ростафа.

Он вздохнул вновь. Прошёлся, уже более спокойный. Как бы он не ценил свою дружбу с Роберсоном, он всё же питал чувства к Люси. Да, со скверным, очень скверным характером на поверхности, внутри она всё же была другой. Ранимой и слабой. Прямо как он. Возможно, это судьба, что именно они двое сошлись. В нём теплилась любовь. Но сейчас, по мимо этого, где–то в глубине тлело что–то ещё. Что–то, что сильно горело в таком далёком детстве, что–то, что сильно ослабло, но так и не потухло со временем.

Ростаф отбросил глупые мечты, но полностью смириться с суровой реальностью не смог. Да и не хотел.

— Разве нас не шестеро? — Как бы между делом, во время ужина спросил Гумберг. — Я насчитал семеро, не считая Вероники и того мужчины. Гм, ну того, что с девочкой на втором этаже.

Мистер Роберсон замер вместе с ложкой в руке у самого рта. Быстро он оглядел каждого присутствующего в гостинице. К счастью, все, кроме этой самой девочки, к которой Гумберга так и не подпустили, сейчас присутствовали за столом. И все также молча осматривались по сторонам.

«Что–то мне всё это не нравится, — тихо прозвучал голос кучера.»

— И правда, какая интересная деталь. Я тоже отчётливо помню, что когда я сюда заезжала с Ромари, посетителей было всего четыре. — Отпив вино, мисс Ландер блеснула глазами, хитро уставившись на хозяина. — Неужели вы обсчитались, Роберсон?

«Если они сейчас начнут выяснять отношения, я тут же встану и уйду, — подумал наёмник. — Меня уже успели вымотать бесконечные вопросы Ромари, а я, напомню себе, не устаю. Вроде–как.»

Раздался противный скрежет. Ростаф, так не вовремя продолживший есть, со смущением отложил нож и вилку, оставив остывающий кусок мяса. Спрятал глаза от недовольного взгляда своей невесты.

— Да какая разница? — Протерев сонные глаза, спросила будущая писательница. — В любом случае, мы и так и так тут застряли. И не факт, что вообще уедем, даже если буря кончится — кони скорее всего, простите, кони двинут от такого мороза.

— Мне кажется, мистер Роберсон, мисс Ромари права, — приподняв руку, робко сказал Джефри. — Возможно, пока ветер чуть утих, стоит проверить лошадей?

— Отличная идея, мистер Джефри! — Улыбнулся хозяин гостиницы. — Думаю, можно притащить побольше одеял, я как раз хотел ещё и несколько щелей от сквозняка заткнуть.

— Тогда как насчёт того, чтобы нагреть камни и положить их в конюшню? Пусть и ненадолго, но думаю, это пожет…

— И вновь отличная идея, мистер Джефри! Я полностью согласен. Прошу, доедайте же быстрее, гм, и приступим, пока погода вновь не ухудшилась. А вы, мистер Гумберг, прошу не беспокоиться. Предполагаю, что я всего лишь обсчитался, не более.

— Знаете, это мне напоминает одну историю, которую я недавно прочла, — Ромари зевнула, — там было тоже самое. Больше людей, странные вещи происходили. Никто ничего странного не видел?

— Мисс Ромари, прошу вас, заканчивайте со своими выдумками. Вино уж слишком сильно развязывает ваш язык. А свои страшные истории оставьте для ночных посиделок, а мы тут люди взрослые, — оборвал её хозяин гостиницы.

Люси не без интереса наблюдала за перепалкой этих двоих. По правде сказать, Ландер тоже недалеко ушла, постоянно ухмыляясь. А после, добавила:

— По правде говоря, прошлой ночью я слышала шаги, причём отчётливо. Это походит на что–то странное, Ромари?

— О, ещё как! — Поддакнула девушка. — Мистер Роберсон, вы не хотите это как–то объяснить?

— Возможно, кто–то просто ходил в туалет.

— Но я бы услышала щелчок открывающегося замка, или хотя–бы скрип лестницы. А шаги словно появились из–ниоткуда.