Двуглавый Змей (СИ) - "Марло Arc" - Страница 31

— Прошу, надень.

— Гм, что ты имеешь в виду, говоря, что что–то укажет нам путь? — Озадачено, но намного мягче спросил пепельноволосый мечник. — О чём ты?

— Прошу, просто надень. — Голос эльфийки еле слышно дрогнул, но виду она не подала. — Давай.

Дварф с интересом наблюдал за этим действием, не отрывая взгляда от плаща. Охотник забрал его из тонких и бледных рук девушки, и, взмахнув короткими полами плаща, накинул его на плечи. Он был довольно тяжёлый, но совсем не стеснял движения, отчего в нём каждый чувствовал себя защищённым. Ламлис не стал исключением, аккуратно потрогав прочную ткань. Молча застегнул застёжку в виде девятиконечной звезды.

— Гм, спасибо… И что теперь?

Эльфийка промолчала, мягко придвинувшись к наёмнику, повторив его движения. Мельком осмотрев его уже почти затянувшиеся раны, привстала на носки, чуть поддав голову вперёд. Коснулась тусклой, металлической звезды и тихо выдохнула на неё. Что–то прошептала.

— Ś’ka ae Seża’en ał. Ты это сказала? — Тихо прошептал наёмник. — Что это значит?

Ринн отстранилась от него, и, взглянув в рубиновые глаза, кивнула. Не ответила, отошла ещё дальше. Ламлис пошевелился, почувствовав напряжение в груди и то, как звезда размером чуть больше монеты вырывается вперёд, на север. Вырывалась не сильно, но так, чтобы это можно было почувствовать даже через грубый плащ.

— Гм, что это?

— Теперь эта застёжка притягивается к месту силы. Ненадолго, магия будет действовать только до утра, так что поспешите.

— У каждого из вас есть такая? Ну, застёжка? Или это магия? — Изумлённо спросил дварф. — Это по ним вы ориентируетесь в этой глуши?

— Не у каждого, — обеспокоенно проговорила девушка. — Да это магия, но это заклинание можно наложить только на этот металл. И да, с помощью них. Прошу, поспешите.

— Но разве она тогда не указывает в сторону ваших домов? Гм, и что важнее, разве этот плащ тебе не нужен?

— У меня было полно времени, чтобы изучить этот лес вдоль и поперёк, — девушка слегка улыбнулась, — так что не волнуйся обо мне, Ламлис. И не волнуйся, он отведёт тебя в то место, откуда вы появились. Почему–то, но даже спустя время, там большое сосредоточение силы, и именно на него эта звезда и настроена. Можешь считать этот плащ подарком.

— …Спасибо.

— Не за что. И чтобы сегодня не случилось, что бы сегодня не повлияло на твоё решение, прошу, не забывай обо мне. Я была рада встретить тебя, хотя, возможно, по мне это было сложно сказать. Хотела бы я поговорить подольше, пораньше собраться с силами и многое принять для себя намного раньше, но… Идите.

Гумберг молчал, не находя нужных слов. Почему–то именно сейчас его голова отказывалась работать, подбирая хоть какие–то слова. И вновь лёгкое головокружение.

— Ну так, это… — неуверенно проговорил дварф, поглядывая на наёмника, — получается…Прощай?

Эльфийка сдержанно кивнула. Наконец, Гумберг смог собраться с мыслями и сказал:

— …Я тоже. Спасибо, тебе, Ринн. И прощай.

— Что это значит?

— О чём ты, дорогуша? — Переспросила волшебница, проигнорировав наглый тон Гумберга. — Боги, да ты весь побледнел. Никак заболел?

— Не игнорируй меня! — Воскликнул наёмник. — Хватит! Пекло, что ты только что сказала?

— Ты что, кричишь на меня? — Искренне удивилась Мирана. — На что ты злишься? Если ты про виртохвостов, то я говорила, что не знала о этих эльфах и василисках. Ну, думала, пожрут они часть, и что? Кто же мог знать, что эти идиоты последних перебьют?

— Зачем… — Прошептал Гумберг, почувствовав, как кровь забурлила, потекла по телу. — Для чего это нужно было?

— Откуда я, по–твоему, беру все эти травы? Разумеется, мне захотелось уменьшить количество этих тварей. Для безопасности. Своей и чужих. Всем было бы только лучше. — Мирана сдула белую прядь, вновь проигнорировав дикий взгляд наёмника. — Простым алхимикам или путешественникам не пришлось бы больше беспокоиться о своих жизнях, тратиться на лекарства и мази. Василисков всё равно было достаточно. А вот количество варанов и живоглотов бы уменьшилось. Это малая жертва, учитывая, что все остались бы в плюсе, не понимаю причин твоего негодования.

— Ты и вправду не понимаешь… — тихо прошептал мечник, склонив закружившуюся голову. Он схватился за лоб. — Не понимаешь…

— Разумеется не понимаю. Потому что сейчас я слышу только нытьё, не более того. Может быть, если ты всё же попытаешься объяснить, я пойму. Скорее всего.

— Пекло, да тем, кто добирались до туда, было плевать на василисков! — Воскликнул мечник. — Неподготовленные даже не дошли бы до тех мест! Но из–за тебя эльфам пришлось ходить к самой границе, из–за тебя они убивали остальных, простых алхимиков и путешественников, о которых ты так «заботишься»!

— Ты и вправду думаешь, что в их смертях виновата я? — Голос женщины был пропитан холодом. — Ты и вправду думаешь, что это я виновата в том, что эльфы убивали этих самых людей?

Гумберга передёрнуло. Ветер вновь поднялся, заставив ставни окна громко хлопнуть.

— Нет. Я думаю, что ты заботишься только о себе.

— И ты винишь меня? Меня в этом? Мальчик мой, все так живут, и ты не исключение. Хочешь сказать, что на мне лежит вина за то, что эти эльфы — кровожадные дикари, убивающие всех, кого попало? Я виновата?

В голосе Мираны не было и крупицы сомнения в своей правоте. И Гумберг знал это, знал, что никто не виноват. Такими были обстоятельства.

— Н-нет, не ты конечно… — Согласился он. Но своим не бьющимся сердцем принять этого не мог. — И всё равно, это ничего не меняет, ведь всё началось именно с тебя!

— Не кричи на меня. Ты хоть сам себя слышишь? Неужели ты, за эти долгие, долгие три года ещё не свыкся с тем, что люди умирают всегда и везде? Какой же ты эгоист и лицемер, птенчик. Послушай себя со стороны, — Мирана постучала ногтями по столу, — разнылся тут, как маленький ребёнок, ещё и кричишь на меня. Ты и вправду злишься на меня? Точно на меня ли?

— Я не злюсь…

— Не лги мне. Я знаю тебя дольше всех, и вижу тебя насквозь.

— Я сказал, что не злюсь! — Прошипел Гумберг. — Не могу…

— Это ты так думаешь. Мы уже давно выяснили, что твоё состояние постепенно приходит в «норму». Если можно так сказать. — Мирана вздохнула, а после проговорила железным тоном: — Ты так и не ответил, что с твоим самочувствием.

— Тебя это волновать не должно.

— Понятно. Ты злишься ни на меня, ни на эльфов. Ведь головой ты всё понимаешь, что это лишь обстоятельства. Тебе плевать на сам факт предательства и того, что тебя использовали. — Голос Мираны стал намного теплее и спокойнее, но всё еще был довольно жесток. — Слишком многое свалилось на тебя за столь короткое время. Ты измотан, не физически, но эмоционально. Можешь остаться здесь и отдохнуть.

— Я не останусь. Меня тут от всего тошнит. И голова кружиться. — Гумберг не врал и даже не преувеличивал.

— Какой же у тебя, оказывается, скверный характер. — Неприятно улыбнулась женщина. — Ну и ну…

— Лучше, тем у тебя… — тихо, но так, чтобы женщина слышала, проговорил охотник, а после добавил: — Ведьма.

Один из стульев отлетел в сторону, врезавшись в стену и сломав ножку. Пламя свечей дёрнулось, а потолок, казалось, завибрировал, как и все предметы в комнате, нет, в квартире. Мирана подскочила, и, чуть не перевернув стол, ударила в него ладонями, вызвав громкий, глухой звук. Тёмное, покрытое лаком дерево затрещало.

— Ты смеешь мне грубить!? — Зашипела она. — Как ты меня назвал? А ну повтори!

— Ведьма! Злобная, надменная ведьма!

— Да как ты смеешь?! — Сам ветер, казалось, замер и затих, боясь спровоцировать гнев волшебницы на себя.

— А кто ты мне, мать что ли?

— А кто, пекло, ещё по–твоему? Кто тебя научил читать и писать? — Женщина не успокаивалась.

— Гм, велика заслуга… — Гумберг отвел взгляд.

— Да ты что? — Насмешливо прошипела она. — Ах, да ты даже не знал, как нормально ложку держать! Или как пить с чашки, а не с лужи! Как вести себя в обществе! Не знал, откуда дети берутся! Не знал…