Любовь и Миры (СИ) - Порохова Зинаида - Страница 10

«Да. Игра в прятки уже меня не забавляет, — усмехнулся Оуэн, распластавшись по камням. — Придётся уходить, не прощаясь, по-английски, — вздохнул он. — Непонятно, правда — почему по-английски, если не только англичане, но и многие другие Виды и народности частенько действуют по этой поговорке? Особенно если их пытаются задержать сетями. М-да. Тысяча метров…  Долговато притворяться крабом, таясь от сонара. А если прямо сейчас попытаться «улизнуть» магически? — вдруг осенила его идея. — Жаль, что я мало практиковался в магии. Получится ли? Попробую сначала вспомнить, как тогда всё произошло? Как мне удалось «улизнуть» от акул?»

Оуэн расположился поудобнее среди камней и попытался восстановить события того дня. Он ведь так и не понял тогда, как произошёл тот фокус. Иначе происшедшее и не назовёшь. Но разгадать его сейчас просто жизненно необходимо…

Лана с Мэлой, вылетев в окна двести пятого этажа из библио-архива, где они готовились к занятиям, спускались на двухсотый этаж — в буфет. Они, как и транспортные балконы, располагались на каждом десятом этаже университета. Подруги решили перехватить пару подкрепляющих коктейлей перед лекцией Натэна Бишома.

Мимо них, весело болтая, бодро проносились стайки студентов, важно проплывали преподаватели с выделяющимися на плече голубыми рисунками. Две «Звёзды Знаний» — «ЗЗ», у аспирантов, три — у докторов и четыре — на плече у профессоров. Академики с пятью «ЗЗ» здесь встречались весьма редко. Они обитали в нижних этажах, в самой глубине, где царила почтительная академическая тишина, способствующая сосредоточенным раздумьям и открытиям. Обычно студенты и аспиранты спускались к ним вниз снаружи здания, а они всплывали наверх, чтобы дать лекцию, по центральной его штольне, связанной входами с преподавательскими кабинетами. У студентов-первокурсников, только начавших свой путь к знаниям, на плече сиротливо голубел всего лишь один начальный «ЛЗ» — «Лучик Знаний» от «Звезды Знаний». У второкурсников было два «ЛЗ», у третьекурсников — три и четыре «ЛЗ» у заключительного, четвёртого курса университета. Пятый лучик и полную «Звезду Знаний» студенты получали, лишь защитив диплом. А следующие «ЗЗ» добавлялись уже за научные степени — по восходящей до пяти «ЗЗ» у академиков. Но никто так не гордился одиноким и неярким «ЛЗ», начавшим освещать их путь к мудрости, как первокурсники. Они старались выбирать себе окраску исключительно тёмного цвета — чтобы почётный синий лучик особо выделялся на плече. Ещё бы — для поступления в университет они прошли самый строгий отбор и собеседование. Но, честно говоря, и без «ЛЗ» и прочих ухищрений они были здесь самыми заметными. Никто так не шумел и не радовался всякой студенческой мелочи, как они. «О, ура! Вот наша аудитория!», «Все сюда, расписание вывесили!», «Все за мной! Я знаю, где эта лаборатория!», «Гляньте, какую я книгу откопал в библио-теке!» И — «О, этот препод такой махровый!», «Ага, губчато зажигал!» — так, на молодёжном сленге, они комментировали свою студенческую суету и маститость лекторов. Или: «Такой стартёр! Я от его лекций просто в стратосфере зависаю!» Жизнь и нерастраченная энергия в них так и била реактивной струёй. Старшие курсы только посмеивались, наблюдая за их шумной суматохой — и им поначалу всё здесь было также интересно. Пройденный этап развития от личинки до взрослой особи.

— Мама моя, как же они вопят! — поморщилась Мэла, садясь с питательным коктейлем за столик. — Дали б мне волю, я бы их отправила на самый верхний трёхсотый этаж. Пусть перекрикивают там шум волн и морских тахун. И не разрешила бы им оттуда даже щупальца сюда всовывать! Пока не научатся себя вести. Нечего мешать старшим!

— Да ну? — улыбнулась Лана, отпивая свой любимый коктейль со вкусом маниолы. — Какая же ты у нас суровая! А помнится, пару витков назад громче тебя здесь никто не вопил! Забыла, как тебя чуть не наказали за то, что ты наскочила на глубокочтимого академика Замэла? И он едва не полетел кувырком? Ты избежала общественного порицания только благодаря ходатайству твоего папы, уважаемого губернатора округа. А твоя мама, член Совета Итты, помнится, тогда не захотела за тебя заступаться. Сказала, что ты должна отвечать за свои поступки и неумение вести себя в общественных местах. Чтобы впредь была повежливее и смотрела по сторонам.

— Ишь, чего вспомнила! — недовольно фыркнула Мэла. — Да этот академик Замэл просто зануда! Я только чуть задела его. Он сам отлетел, заохал! Чтобы мне досадить! А потом поднял такую бузу! Сам виноват — шествует, не глядя, будто пит на океанском просторе. А тут народ вокруг, студенты! Смотреть же надо! И нечего ему было лезть в эту суету! У них своя штольня, у нас — своя!

— Ладно-ладно, ты же у нас просто ангел, а все просто так кувыркаются у тебя под ногами и мешают тебе шествовать спокойно, — усмехнулась Лана. — Не так-то просто было заметить пять «ЗЗ» академика.

— Ну да, где-то так, — кивнула Мэла невозмутимо. И перевела разговор на более интересную тему: — Слушай, Лана, ты мне лучше расскажи, что там случилось у Хрустальной Скалы между тобой и почтенным Донэлом? А то всё отмахиваешься от меня, как от малька неразумного! Сама на себя не похожа. Раньше ты бы всю голову мне замутила своими восторгами: «А он мне вот так сказал!», «А я, такая, растерялась!» Я-то думала, что у вас роман закрутится! А ты про него и не вспоминаешь. Что случилось? Ему понравился твой танец? Все поонцы в восторге, ты же знаешь. Да и в других городах все забульбились от восторга. Теперь у тебя полно последователей среди танцоров — заводил. И, говорят, что такой сюжет замутить ещё труднее, чем просто делать виртуозные пируэты. Я-то считала тебя так себе танцоркой, — недоверчиво оглядела она подругу. — Хотя я тогда и не поняла, чего ты там утворила? Слишком перепугалась. И главное было, что ты жива осталась. Обнимались хоть с Донэлом на террасе? Он так бережно тебя увёл.

Лана лишь махнула рукой и вздохнула. В этот раз ей надо что-то говорить, уйти в свою комнату, как дома, или закрыться библом не удастся.

— Я сама не знаю, как всё это случилось. Просто спонтанно взяла и освоила Танец. — Про Серого Гиганта она не хотела говорить, ещё примет её за сумасшедшую, беседующую с призраками Древних. — А Донэл…  Да, ему понравились мои…  выкрутасы. Но нам было не до обнималок! Мы знакомились! И я вдруг поняла, что моя влюблённость — иллюзия. Мы стали просто друзьями, — сбивчиво поясняла Лана, пытаясь объяснить свои сложные чувства подруге, адаптируя под её понимание.

— Во как? Друзьями? Шутишь! — подозрительно уставилась на неё Мэла. — А, может, и правда? — задумалась она, даже забыв о коктейле. — А то — куда делся твой мандраж, трепавший тебя перед каждой его блестящей лекцией и при случайной встрече? Я не узнаю влюблённую Лану! Он что, дал тебе потрогать у Скалы электрического ката? Или сказал там, в таинственной тени беседок, что навсегда убывает с Синой в экспедицию на Боруту? И этот низменный поступок навеки исцелил тебя от непреодолимой тяги к докторам наук? Да, Борута — ещё тот подарок! — закатила глазки эта любительница захватывающих саг и романов, — Я б тоже излечилась. Там же ни капли воды! — актёрствуя, воскликнула она. — Всюду один аммиак! Жить всё время в скафандре? Кошмар! Пусть себе едут! Правильно, дорогая!

— Типа того, — усмехнулась Лана. — Но всё не так печально, подружка. Он едет в экспедицию. Но не с Синой, а со мной! И не на Боруту!

— Да ты что? Вот это да! — возбуждённо уставилась на неё Мэла. — А куда?

— Пока не знаю. Да это и неважно.

Мэла пристально всмотрелась в её лицо, пытаясь прочитать мысли подруги. Но та тут же закрылась от неё.

— Что ж, твоё право, — скорбно пожала плечами Мэла. — Право на личную жизнь и всё такое. Но это же нечестно! Я твоя подруга и хочу о тебе знать всё! А ты что-то скрываешь от меня! Я теперь спать не буду! И приду ночью к тебе в куб с вопросами. Сонная, ты выдашь мне все тайны! — пригрозила она.