Ненавидеть Адама Коннора (ЛП) - Мейз Элла - Страница 14

Улыбка Оливии стала шире.

— Конечно нет. Он говорит о чем-то еще. Не обращай на него внимания.

— Что? Не храни от меня секретов, Олив. Я очень уязвима в настоящее время.

— Я ничего не скрываю от тебя, Люси. Я обещала убить тебя когда он вез меня из офиса руководства студии. Знаешь, в тот день, когда у меня была встреча? В тот день, когда ты оставила меня в полном одиночестве? Он думает, что нам нравится устраивать массовые убийства.

Я взглянула на Джейсона.

— Не шути прямо сейчас. Будьте мил со своей женой в свободное время. Она вся моя на данный момент. Я была в тюрьме. Мне нужен мой друг.

— Я предполагаю, что мы будем продолжать слышать о том, что ты была в камере предварительного заключения, в одиночестве, в течение очень долгого времени.

— Как насчет того, чтобы следить за дорогой, чтобы мы не умерли до того, как я убью этого самодовольного сукина сына?

Положив руку на ногу Оливии, он сказал:

— Она вся твоя, малышка.

— Спасибо, — саркастически сказала я, а затем снова повторила: — Я его ненавижу.

Олив положила свою руку на руку Джейсона, и напряженный момент прошел между ними. Они были милыми, так что я оставила это без внимания.

— Думаю, мы это уже поняли, — сказала она. — И не отрубай мне голову, потому что мне неприятно говорить, что я говорила тебе это, но…

— Я дам ему столько, — неохотно призналась я. — С моей стороны было неправильно шпионить за ним. Но я не преследовала. Есть явная разница. Я просто карабкался по чертовой лестнице, и если он оказывался на заднем дворе, я наблюдала за ним несколько минут. Вот и все.

— Конфиденциальность очень важна для нас, Люси. Ты уже должна это знать, — присоединился к разговору Джейсон.

— Я не говорю, что это было правильно, но если бы я не смотрела, этот ребенок был бы мертв прямо сейчас. Разве это ничего не значит?

Он молчал. Сообразив кое-что еще, я скользнула вперед на своем сиденье.

— Ты веришь мне, верно? Пожалуйста, скажи мне, что ты веришь мне, когда я говорю, что единственная причина, по которой я перепрыгнула через эту стену, чтобы спасти ребенка от утопления.

— Конечно, верим, — пообещала Оливия.

— Джейсон? Ты мне веришь, да?

Он снова встретился со мной взглядом и вздохнул.

— Да, Люси, но это не важно.

— Как это может быть не важно! Он должен был упасть на его колени и целовать мои ноги за то, что я была там.

Целовать другие части тоже было бы приемлемо, но не больше. Я не позволяла ему приближаться ни к одной из моих женских частей, не говоря уже о том, чтобы принимать поцелуи.

— Я имел в виду, что то, что я думаю, не имеет значения. Дело в том, что Адам думает — ты сталкер.

Я ненавижу его. Я действительно, действительно ненавижу его. Я откинулась назад и скрестила руки против моей груди.

— Что теперь будет? — спросила я, когда тишины стало слишком много.

— Я поговорю с ним и заставлю его снять обвинения — ответила Оливия.

— И как вы думаете, что вы это сделаете? Джейсон вспылил, косясь на Оливию.

— Я объясню, что Люси просто пыталась помочь. Я не знаю, буду её свидетелем, в некотором роде.

— Нет, — сказал он, на этот раз более решительным тоном.

— Я не собираюсь предлагать себя ему, поэтому он снимет обвинения с Люси, Джейсон.

— Рад слышать, — протянул Джейсон.

Наконец мы добрались до дома — ну, до их дома — и въехали в ворота. Было кромешно темно, как будто мое сердце наполняла ненависть. Джейсон заглушил двигатель, но никто из нас не выбрался.

— Я поговорю с ним, — сказал он несколькими ударами позже. — Я справлюсь, Люси, но ты не будешь больше подниматься туда, чтобы снова посмотреть на него. Ясно?

— Все ясно? — передразнила я, и на моих губах появилась легкая улыбка. — Мне очень ясно, мой новый папа. Я обещаю, что не буду шпионить за глупыми мальчиками больше. А теперь скажи мне, я наказана или что?

Адам

Прошла почти неделя с момента того, что мы начали называть инцидентом, а я все еще был зол. Злился на Эйдена за то, что он меня не слушает. Разозлился на Дэна за то, что он не следил за нашей безопасностью. Черт, я уволил Энн в тот вечер после того, как смог выведать всю историю из Эйдена, но я все еще был зол на нее.

Но больше, чем на кого-либо, я был зол на себя. Как я был так неосторожен, что отвел взгляд от своего сына — даже не имело значения, что он был хорошим ребенком, я был тем, кто был ответственен за него. Я должен был быть в курсе дел. Я должен был… Думаю, я должен был сделать лучше.

Ворота с жужжанием открылись, и я шёл рука об руку с сыном. Его мизинцы сжали мою руку, поэтому я посмотрел на него сверху вниз.

— Ты готов, папа?

Мои губы дрогнули, и я кивнул.

— А ты?

Он торжественно кивнул, затем быстро посмотрел на меня.

— Ты думаешь, она ненавидит меня?

— С чего бы ей тебя ненавидеть? — рассеянно спросил я, когда мы подошли к дому.

— Потому что я доставил большие неприятности. Я думаю, она ненавидит меня. Я думаю, что она не захочет увидеть меня снова.

— Сомневаюсь, приятель, но ты у нее сам спроси, чтобы быть уверенным, что все хорошо.

— Она была очень хорошенькой, — тихо добавил он. — Надеюсь, она меня не ненавидит.

Я молчал. Я хотел пойти и извиниться, перед этой раздражающей меня женщиной, также, как я хотел бы получить пулю себе в голову, но, судя по тому, что я слышал от Эйдена, а затем от Джейсона Торна, она спасла моего сына. Тем не менее, если бы Эйден не настоял на том, чтобы увидеть ее снова, я бы никогда не ступил в дом, где она остановилась.

Снятия обвинений должно было быть более чем достаточно для маленькой сталкерши.

Боже, мысли о ней сводили меня с ума. Каждый раз, когда кто-то вспоминал ее имя — а Эйден часто упоминал ее имя — я возвращался на задний двор, до смерти напуганный тем, что какой-то сумасшедший преследователь или репортер причиняет боль Эйдену. Я все еще могу вспомнить ее бурно-серые глаза, глядящие на меня, как будто у нее есть нога, чтобы стоять, когда у меня в руке ее нежное запястье. Я помню, как хотел сжать ее милую маленькую шею голыми руками каждый раз, когда она открывала рот, чтобы поговорить.

Да, видя, что мой пульс начал ускоряться, увидеть ее снова будет не так просто, как я думал.

Прежде чем я успел постучать, Джейсон открыл дверь.

— Привет. Чем я могу вам помочь, джентльмены?

— Вы кинозвезда? — спросил Эйден, прежде чем я успел объяснить, что мы делали на его пороге.

Лицо Джейсона смягчилось, и он опустился на колени перед Эйденом.

— Я актер, как и твой папа. А ты, должно быть, Эйден.

Глаза Эйдена расширились, и он посмотрел на меня.

— Он знает, кто я, папа, — прошептал он.

Джейсон усмехнулся и протянул руку.

— Я много слышал о тебе, Эйден. Приятно наконец познакомиться с вами.

Эйден посмотрел на свою протянутую руку, потом на меня.

— Можно, папа?

— Давай, приятель.

Он широко улыбнулся мне и пожал руку Джейсону.

— Я тоже рад познакомиться с вами, мистер. Мой папа большая кинозвезда. Он подписывает много вещей. Вы тоже снимались во многих фильмах?

— Я да. И ты можешь звать меня Джейсон.

— Ты мой друг?

— Ты хочешь, чтобы я был им?

Еще один взгляд на меня.

— Могу ли я дружить с Джейсоном, папочка? Он мне нравится, и он живет так близко к нам, что мы можем играть в игры.

Я коротко кивнул.

— Как насчет того, чтобы рассказать своему новому другу, почему мы здесь, прежде чем планировать игры?

— Не поиграешь со мной, Джейсон? Иногда папа не может.

О, Эйден…

— Эйден…

Наконец, глядя себе под ноги, он пробормотал:

— Мы пришли повидаться с Люси, потому что я не хочу, чтобы она меня ненавидела.

Джейсон выпрямился, открыл дверь пошире и пригласил нас войти.

Пока мы шли по узкому коридору, глаза Эйдена рассматривали все вокруг нас, и мне пришлось тащить его за собой.