И 8 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 30

– Хуже…

– Хуже?

– Они отправили меня в Колючую Лиану…

– Ты так говоришь, будто я должен понимать…

– Небольшая школа для проблемных и больных с рождения детей. Недоразвитые, ограниченные, слишком непослушные и неуправляемые – все они рано или поздно оказывались в Лиане. Я пробыла там почти двенадцать лет. И благодарна той школе, что расположилась в бывшем спортивном зале какой-то гимназии для слуг. Тот зал вместил наши общие спальни, где никогда не было тихо, классные комнаты и место для игр…

– И выйдя оттуда, ты уже имела при себе главное, верно? Защитника… или даже двух – я повел глазами в сторону и остановил взгляд на двух крепких и мрачных мужчин, что смотрели на меня исподлобья, а руки держали у цветочных клумб в бетонных горшках – Если те имбецилы вздумают достать дробовик или даже жопную чесалку…

Красноволосая улыбнулась и качнула головой:

– Ни один из троих моих мужей не совершит глупости, Оди. Они послушны моей воле. Я горжусь ими.

– Ага – кивнул я – Я вот тоже всегда гордился послушными бабам мужиками…

– Ты лжешь… нет… ты открыто насмехаешься… считаешь, что мужчины должны быть во главе?

– Считаю, что ты заговариваешь мне зубы, пока ваши бойцы запоздало прячут детей и женщин в дальние убежища, а остальные занимают позиции для боя. Заодно ты пытаешься понять будем ли мы вас убивать сразу после ужина, и пора ли уже сыпать яд в жареные рыбьи животы… Так? – наклонившись вперед, я заглянул в застывшие глаза красноволосой дуры, что привычно считала себя умной.

– Мы…

– Ну?

– Я… тут нечего стыдиться. Да, все так как ты сказал. Бойцы готовятся, женщины и дети уходят в убежища, старики занимают позиции в ведущих к ним коридорах. Но яда нет. Мы мирные люди в плохом месте. Умеешь защищаться, но никогда не станем нападать. Все чего я хотела – поговорить с тобой и понять можно ли верить твоим успокаивающим словам. Что в этом плохого?

– В этом слабость таких как ты – пояснил я, откидываясь обратно на скамью – Ты слаба. И остальных делаешь слабаками.

– Ты не лжешь… – произнесла она – Поясни…

– Ты веришь, что умеешь различать ложь и правду.

– Я знаю, а не верю. Проверено годами.

– Да ну? – криво усмехнулся я – На самом деле я наследный принц Восточных Песков и мне подвластна армия пустынных джиннов…

– Ха! – воскликнула она, резко выпрямляясь – Ты… постой… – опять подавшись вперед, она попыталась глубже заглянуть мне в глаза, и я спокойно выдержал ее пронизывающий взор – Ты… ты говоришь правду…

– Ты тупая дура – рассмеялся я – И ты слаба.

От оскорбления ее перекосило – отучилась или не умела держать подобные удары – но это не помешало ей в недоумении пробормотать:

– Я не понимаю… ты на самом деле наследный…

– Нельзя полагаться на эту ментальную хрень – зевнул я – Всегда найдется кто-то поумнее и похитрожопей. И сколько я повидал тех, кто верил, что благодаря неплохо освоенному ими психологическому дерьму сумеет заговорить мне зубы, запугать или заставить меня остановиться. Я убил каждого из них. Или как минимум изуродовал. Еще больше было тех, кто верил в свои способности прочесть мысли другого или предсказать чужие действия. Сраные псевдоумники, что умерли в муках.

– Не понимаю… моя сила не подводит…

– Может в тебе и изменили пару генов. Но кроме красных волос и уродливой хари тебе это ничего не дало…

– Я уродлива?!

– Охереть ты страшная…

– Ты… Ведь ты не лжешь…

– Или лгу? – я издевательски приподнял бровь – Теперь тебе выгодней признать, что нет у тебя никаких ментальных сил и я лгал про твою уродливость…

– Мы…

– А на самом деле – ты обычная дура с обычной внешностью. Дура, что не понимает, похоже, одну из главных истин этого мира…

– И какую же?

– В этом мире никому нельзя верить. Никогда – ответил я и втянул ноздрями воздух, ловя аромат жареной рыбы, которую уже снимали со сковороды и бережно укладывали рядками на большие блюда – Если будешь следовать этому правилу – твоя община может и выживет. Может быть… но я сомневаюсь…

– Ты не угрожаешь. Ты… скорей всего предупреждаешь…

– В точку – кивнул я – Плохие новости, пророчица, я принес предупреждение о тех бедах, что вскоре придут в ваш Дарросран…

– Даррокан, что означает…

– Мне посрать! – рыкнул я, мельком отметив, что она сделала короткий жест и два ее мужа явно расслабились и двинулись прочь. Уверен, что третий муж, наверняка с винтовкой, засел где-нибудь наверху.

Вот только эти дикари не понимали главного – электроника Джинна давно засекла все эти нездоровые хлопоты и сообщивший мне информацию Рэк уже развернул корпус шагохода и был готов ударить всеми пушками по фасаду многоэтажного барака…

– В чем же угроза? Мы поняли, что изменилось нечто крайне важное… будто сама суть мира дрогнула и незримо исказилась… возможно и к лучшему, но…

– Для вас – к худшему – ответил я, говоря чистую правду – Вам повезло, что у вашей общины дети. Иначе ни Управляющая, ни я не стали бы утруждать жопы, чтобы предупредить ваш Даррокан – даже ради вкусной жареной рыбы. А пахнет вкусно…

– Любишь рыбу? – вроде как невпопад спросила Тиана, на самом деле продолжая на инстинктах собирать любую информацию обо мне.

Каждое знание приносит свои плоды. Дает свою выгоду. Пригодиться может любая мелочь. Так мне говорил один из моих учителей, умирающий от венерической гнили старый мошенник, что всю жизнь потратил на заговаривание зубов одиноким богатым бабам и на борьбу с пагубной страстью к покеру…

– Держи – вытащив из поясной сумки несколько узких малых планшетов с полностью заряженной батареей, я протянул девайсы красноволосой – Оставь один себе, другие раздай по старшинству.

– У нас есть электронные устройства – с достоинством ответила она, подарок все же принимая и без особого жеманства – Их мало, и мы их бережем, но они работают.

– В них есть база данных по той угрозе, что скоро явится в Даррокан?

– Нет… прошу прощения за мою глупую похвальбу…

– Читай – велел я, поднимаясь – Прочти все. А затем мы снова поговорим.

Она не стала спорить, не стала качать права и пытаться выйти из подчиненной позиции, тем самым показав себя бабой умной. Протянув один из планшетов онемевшему старику, выбрала еще один себе, а остальные протянула подбежавшему подростку и произнесла пару слов. Подросток убежал, а она коснулась пальцем экрана, и он ожил, крупным планом показав оскаленную заплесневелую харю матерого зомбака.

– Ох… – она невольно отшатнулась от экрана, с которого на нее смотрела смерть – Это…

– Зомби – кивнул я – И первые из них появятся здесь часа через два, если прогнозы Управляющей верны. Читай, пророчица и правительница Даррокана. Читай внимательно. И остальные пусть читают. Прямо сейчас к вам мчится смерть…

– Вы… вы не уйдете?

– Ушел бы – проворчал я и опять глянул наверх, где в окнах снова появились любопытные детские лица – Но… Эй! Тащи рыбу сюда! И еще блюдо туда к шагоходу…

– Два блюда! И ком мне самую поджаристую и круто посоленную рыбу! С хлебом! – проревел Джинн – Эй ты! Третий этаж, седьмое окно, жирный хреносос с гранатометом. Хватит подбрасывать и крутить его, дебил! Там же дети!

– Долбанный Мизерс – зло пробормотал один из пробегающих мимо с миской салата парней – Мы разберемся! А вам приятного аппетита, дорогие гости! Как говорят у нас в Даррокане: кто рыбу не жрет, тот херы сосет! Кто салаты не вкушает, тот себя болезням трахать дозволяет! Кто…

– Уймись, сын! – рявкнула не отрывающая взгляда от планшета Тиана, доказав, что на самом деле гораздо старше, чем выглядит.

– Да, матушка! – крикнул дернувшийся дальше парень – Кто жопу с мочалом не моет, тот…

– Уймись! – Тиана рявкнула с такой силой, что первые из трех выползших на бетонную площадку стариков аж присели, а остальные качнулись назад, врезавшись затылками в лица идущих следом.

Поохав, они помогли друг дружке встать, сделали перекличку и двинулись дальше, старательно улыбаясь всем так, как могут улыбаться лишь слепые. А такими они и были – у каждого глаза прикрыты старыми солнцезащитными очками в разных оправах, но им не скрыть тянущиеся по щекам и рубцы. Старые слепцы медленно вытянулись во двор, заученно повернули, отсчитали нужное количество шагов и разом уселись с той доверчивостью, что сразу показывала – в этой общине нет тварей, что поиздевались бы над слепцами. А если такие и были – их уже наказали с такой суровостью, что они запомнили на всю свою тупую жизнь.