Клан на прицеле (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 40

Получалось, что и то и другое.

Жуткие детишки Кросса уже отбыли восвояси, весьма недовольные тем, что я их почти недвусмысленно прогонял. Инстинкты подсказывали, как и бурчащий в моем сознании Эйлакс, что я еще хлебну горя от того, что связался с Кроссами, но обстоятельства сложились так и никак иначе. Пока нужно сосредоточиться на том, что есть здесь и сейчас.

Здесь и сейчас были стонущие, воющие и даже стреляющие солдаты, чьи проклятия и вопли выдавали их халифатское происхождение. Отравленные и искусанные, они встречались нам всё чаще, по мере продвижения вперед. Нам — это мне, Регине и Уокеру, двигающимся втроем в сторону рухнувшего «Тора». Момо, как уязвимая к обилию кишащих тут сейчас насекомых, была оставлена на «Благих намерениях». Сама эта многоногая гадость, по уверениям Лили Кросс, должна была в ближайшее время расползтись по своим делам или подохнуть от перерасхода сил, но пока мои подчиненные обходили трупы и умирающих по широкой дуге, стреляя по еще живым одиночными из своих автоматов. Приближаться к телам рисковал только я, надеясь на свою укрепленную кожу.

Вскоре мы выбрели на лагерь, откуда выходили патрули и… решили его обойти. Здесь, в палатках, ютилось раньше под сотню человек, от чего продолжать миссию милосердия было просто-напросто опасно. Насекомых на лежащих и стонущих телах можно было различить с нескольких десятков метров. Здесь детишки явно не мелочились, нагнав многоногих с лихвой. Уокер и Регина стали упражняться в прицельной стрельбе по лагерю с пригорка, а я, встав чуть поодаль и откинув шлем доспеха, закурил, вслушиваясь в окрестности.

Грохнула граната. Затем вторая. Покосившись на опадающие клочья палаток, я с упреком взглянул на подходящую ко мне инквизиторшу.

— Здесь всё, лорд, — невозмутимо отрапортовала она, — Думаю, что даже если кто-то выжил, то в себя придёт не скоро, если придёт вообще. Укусы, солнце, инфекции — очень паршивый коктейль.

— Значит, через сутки еще раз здесь пройдемся, — вздохнул я, — А пока собираемся и идём к вашему «Тору».

— Какие сутки? — удивилась девушка, потыкав пальцем в висящий у меня на поясе детонатор, — Ты же взрывать будешь!

— Буду, — согласился я, — Но вот когда — это вопрос иной. Неужели ты думаешь, что я не найду применения такой горе бесплатного оружия, доспехов и СЭД-ов? Так удачно и недалеко располагающихся от нашей цели?

— Эээ…, - озадаченно пробурчали мне в ответ.

Ну еще бы.

СЭД-ы… с ними тут всё было прекрасно. Не знаю, где их взяли халифатцы, но стоящие пустыми двуногие машины были буквально с иголочки. Причем, брали сюда «на дело» те, что пригодятся и мне. Три английских «Валианта», артиллерийский «Бегемот-АК», наверняка имеющий в огневых погребах сплошь шрапнельные снаряды, пара изумительно красивых «Люфтриттеров», что по своей сути являлись скоростной противовоздушной артиллерией малого калибра, но самое главное — шесть горбатых и неуклюжих на вид уродцев, стоящих сейчас с раскрытыми спинными панелями, демонстрирующими отсутствие в них пилотов! «Бюсеркригеры»!

Совместное творение австрийских, немецких и голландских инженеров, увидевшее свет чуть ли не 75 лет назад, сначала вызвало смех… да практически везде, где только демонстрировались эти нескладные, но крепко сбитые машины. Над ними смеялись, величали «толстоногими», но голландцы, которые финансировали разработки изначально, быстро показали, что «злобный вояка» имеет свою нишу применения. И какую! Сверхлегкий штурмовой доспех ближнего боя — это только кажется смешным, только до момента, пока быстро-быстро ковыляющая к тебе 20-тонная машина не продемонстрирует презрение, с каким она принимает на свою фронтовую часть снаряды. А затем, по ситуации — либо выпалит по пехоте из установленной у нее вместо левой «руки» картечницы лютого калибра, оснащенной барабаном заряжания, либо не ударит тебя, сидящего в своем СЭД-е, телескопическим копьем своей правой конечности. А копье, приводимое в движение мощным пневматическим насосом «вояки», штука жуткая, широкая, пробивная сила на выхлопе огромна… А когда чуть позже выяснилось, что благодаря размерам и крепости «вояка» превосходно справляется с ролью универсального тарана…

Отлично!

Туша «Тора», прорезавшая при приземлении длинную просеку в джунглях, выглядела печально. Черно-белый воздушный гигант, самый большой из существующих дирижаблей, принадлежащий организации, что кладёт жизни своих солдат, защищая наш мир от магии, и теперь сбитый какими-то варварами, что сами смогли построить лишь летающие по небу неуклюжие коробки, сшибаемые чуть ли не засохшим куском навоза… Грустное зрелище.

— Ублюдки! — мысли Регины явно шли в том же направлении, а вот стреляла она по довольно живенько отползающему от нас мужику. Его кожу покрывали темно-красные пятна, а голова тряслась как у припадочного, но карабкался он целенаправленно к раскрытому железнодорожному доспеху, явно не затем, чтобы об него почесаться.

Следующим грохнули выстрелы Уокера. Мой дворецкий, аккуратно переступая, направился к просторному импровизированному входу в «Тор», прорезанному халифатцами вручную. Он бил двойками и тройками, а изнутри вполне уверенно огрызались длинными очередями. Вскинув своё оружие, я присоединился к Чарльзу, не спеша нажимать на спусковой крючок. В отличие от автоматов моих спутников, моё личное оружие стрелять для острастки не могло. Требовалось попадать. Пока же, в основном, попадали по нам, из обычных автоматов.

У меня, кроме зажатого пальцами меча, был еще и одноручный гибрид револьвера с гранатометом… если этого выродка так можно было назвать. Неизвестно кто и по каким причинам оставил этого уродца в замковых арсеналах Букингемского дворца, но, по сути, это было единственным доступным оружием для аристократа, чью голову напекло так, что он вместо СЭД-а полез в гвардейский доспех. В итоге я стал гордым обладателем неказистого пузатого чудовища, меткость которого была обратно пропорционально убойной силе снарядов. К счастью, среди последних были и зажигательные…

Бабахнув со своей дурынды над укрытием, за которым прятался один из стрелков, защищающих вход в «Тор», я устраиваю человеку огненный душ температурой под тысячу градусов. Короткий визг и всё кончено. Больше никто не стреляет, но Регина вдруг срывается с места и, гулко топая, врывается в темный проход. Ускоряемся, спешим за ней, но успеваем сделать лишь несколько шагов. Штурмовой доспех рыжей, весящий под три сотни килограммов, вылетает назад, едва не придавливая нас.

Узнавать, что с лежащей ничком девушкой, оставившей на стоптанной траве знатную колею, времени нет, его мне еле хватает, чтобы поднять свою барабанную стрелялку и нажать на спусковой крючок, целясь по центру появившегося в проходе массивного силуэта. А затем, даже не разобрав, попал или нет, сделать быстрый шаг вправо.

Все равно не успеваю.

Удар. Частично повторяю полёт Регины, слыша очереди из оружия Уокера и какие-то крики. Плохо слыша, так как частично оглушен, в ушах звенит, а перед глазами всё плывет.

Встаю. Время у меня есть, так как в отличие от меня и от продолжающей валяться тылом кверху Регины, Чарльз Уокер солдат, а не нахватавшийся по вершкам аристократ и не боец инквизиции, ни разу не сталкивавшийся в бою с СЭД-ом. Уокер, быстро перебирая ногами, двигается по кругу от рычащего и сыплющего ругательствами механизма, преследующего моего дворецкого по пятам. Уводит от нас.

Седьмой «бюсеркригер», за каким-то демоном ошивавшийся внутри «Тора», двигается неуверенно, рывками, но снаружи, вроде, не поврежден, только его рука-картечница безвольно свисает вдоль корпуса, что заставляет меня облегченно выдохнуть — один залп с ближней дистанции гарантированно искалечил бы любого из нас, несмотря на гладиевое покрытие доспехов. Оно далеко не сплошное.

Враг орёт, захлебываясь словами, старается догнать Уокера, но тот постоянно срывает ему маршевый разбег, шагом смещаясь в бок и продолжая поливать свинцом ту часть противника, где по идее голова пилота ближе всего к поверхности. Это почти бесполезно, но дворецкий продолжает опустошать магазин. Почему? Чтобы отвести его от нас. Разница между доспехом, весящим менее полтонны вместе пилотом, и 20-тонным легким СЭД-ом огромна.