Слово Идальго. Карибское море (СИ) - Махров Алексей - Страница 18

— Вы можете научить меня этим приемам, господин? — в голосе Туге послышались просительные нотки.

— В принципе, это несложно: я всё равно собирался обучить своих людей основному, базовому комплексу приемов. Так что могу включить в список обучаемых и тебя!

— Спасибо, господин! — Туге снова поклонился в своей интересной манере — как японец, не сгибая спины. — Если вам что-нибудь понадобится — только скажите, всё сделаю!

— Да мне, в общем, ничего особенного не нужно… — сказал Артём. — Вот если что…

— Слушаю, господин!

— Есть ли у тебя человек, который сможет научить меня владеть этим оружием? — сказал Артём и указал на абордажную саблю.

Негр нисколько не удивился вопросу, и лаконично ответил:

— Да, господин! Я могу! Следуйте за мной!

Они пересекли двор и вышли к тыловой ограде, в которой оказалась узкая дверь. С внешней стороны высились заросли каких-то травянистых растений, больше человеческого роста.

Туге показал на эти заросли и по-прежнему лаконично приказал:

— Рубите, господин!

Артём критически посмотрел на стоящие стеной толстые стебли с широкими листьями, вздохнул и ответил:

— Как скажешь… — И принялся широко размахивать абордажной саблей.

— Не надо изображать из себя ветряную мельницу! — в замешательстве воскликнул Туге и выхватил из рук Артёма оружие.

— Я тебе сразу сказал, что не умею им пользоваться! — без тени смущения заявил парень.

— Смотрите, хорошо смотрите, господин! — потребовал «учитель».

Посмотреть было на что. Тонко звеня от соприкосновения со стеблями, лезвие порхало в руке негра сверкающим мотыльком. При этом сам Туге фактически оставался неподвижен, лишь рука ритмично сгибалась в локте да кисть выписывала невиданные пируэты. Одно плохо, глаз не успевал отслеживать быстрые движения, и Артём взмолился:

— Помедленнее! Я не могу разглядеть движение руки!

— Не туда смотрите, господин! — строго ответил старший охранник. — На меня смотрите! Не надо делать глупых наклонов и поворотов! — Для наглядности Туге принялся приседать, наклоняться и поворачиваться всем корпусом.

Артём приуныл, устроенное негром комическое копирование больно ущемило его самолюбие. Ещё разок глянув на мелькающую саблю, он покорно ответил:

— Я понял, тело должно отдыхать, работает только кисть и предплечье.

— Правильно сказали, мой господин, — похвалил учитель и протянул оружие: — держите, сейчас начнём учить первое движение.

Целый час Артём рубил одни лишь листики, вырабатывая навык начального кистевого движения.

— Всё! Достаточно! — остановил занятия Туге, — завтра продолжим, после утренних упражнений в зале.

— Для них надо подготовить маты… Это такие… Толстые ковры для смягчения падений! — запинаясь, объяснил Артём. — В зале пол каменный, а нам, отрабатывая приемы, придется часто падать. Можно, конечно, насыпать там песочку… Но натаскать его туда займет много времени, а тренировки будут стоять.

— Кажется я понял, господин, что нужно сделать! — задумчтво почесав подбородок, сказал Туге. — После обеда я покажу вам образец и если он вам понравится, к завтрашнему утру мы покроем этими матами весь склад. Ой, простите: тренировочный зал!

— Договорились! — сказал Артём и пошел мыться, радуясь, что встретил столь ловкого в обращении с абордажным палашом учителя. Мало того — не из «общества». В этом обстоятельстве был существенный плюс — чернокожие рабы жили обособленной жизнью, что служило лучшей гарантией сохранения тренировок в тайне. А то как-то странно: что же он за гвардейский офицер, который не умеет ездить на коне и фехтовать?

Этот день он решил целиком посвятить тренировкам в верховой езде. Артём уже понял, как жидко он обосрался, когда сказал незнакомому человеку, что не умеет ездить на лошади. Да, ведь не только не умеет ездить — Артём вел себя, как будто первый раз видел лошадь, что в этот период времени вообще невозможно! Это был самый настоящий провал! Круче, чем ходящий по Берлину Штирлиц с парашютом и балалайкой! Похоже, что фиктивного «гвардейца» спасла только личность торговца лошадьми — он был французом и признание «мадридского выскочки» воспринял как чудачество. В любом случае — Доменико де Фария практически изолирован от здешнего общества и не сможет разболтать «страшную тайну» о странном поведении приезжего.

Готовясь ко второму уроку верховой езды, Артём не забыл прихватить вдобавок к «Миротворцу» еще два больших пистолета. К ним в комплекте шли кобуры из толстой кожи и подсумок с боеприпасами — всего на десять выстрелов. Немного повозившись, Артём разместил оружие на поясе, причём расклешённые полы камзола хорошо его скрыли. Он не сомневался в очередной встрече с бандитами, эта публика отличается злопамятностью и просто так не отстанет. Стрелять из засады не будут, в современных ружьях диаметр ствола превышает размер пули, поэтому свинцовый шарик летит по непредсказуемой траектории.

Доменико де Фария поджидал у входа в загон с осёдланными лошадьми. После взаимных приветствий, Артём угостил своего коня заранее припасенной морковкой и окрестил «Хулиганом». Затем всадники поднялись в седла и направились на идущую вдоль реки неширокую дорожку. Первое время ехали молча, Артём приноравливался к ритму движения, а учитель лишь искоса наблюдал. Но вот ученик начал опираться на стремена и сжал коленями бока лошади, за что заслужил похвалу:

— Молодец! Быстро понял основное правило верховой езды. Некоторые путают седло с креслом, а потом стенают о разбитой жопе.

— Мог бы и раньше сказать. — Недовольно ответил Артём.

— Что толку? — фыркнул Доменико, — говорить можно до бесконечности, а поймут не раньше, чем натрут кровяные мозоли.

Снова несколько минут ехали молча. Уверовав в свои силы, Артём попросил наставника:

— А можно побыстрее, я вроде неплохо держусь в седле?

— Не спешите, — усмехнулся учитель, — сначала надо разогреть лошадь. Пятнадцать минут идём шагом, затем пять минут лёгкой рыси и снова десять минут шагом. Выйдем за город и рванём рысью, обратно вернёмся шагом.

Вместо ответа Артём только пожал плечами: он совершенно не разбирается в лошадях, поэтому лучше помалкивать и мотать на ус слова знающего человека. Обернувшись на резкий крик дерущихся попугаев, он недовольно заметил:

— Везде одно и то же, куда ни пойди, обязательно увидишь бессмысленную войну!

— Я бы не назвал войну бессмысленной, — возразил Доменико, — Людовик гарантирует цельность государства и колоний, в то время как Леопольд I Габсбург желает разорвать Испанию на куски. Он заключил союз с Голландией и Португалией, пообещав им за помощь в войне отдать часть подконтрольных Мадриду заморских владений.

В первый момент Артём ничего не понял — он-то говорил о громадных красно-синих попугаях, чьи мерзкие крики донимали его с рассвета до заката. Но Доменико по-своему понял недовольное восклицание. Сейчас в городе много разговоров о войне франко-испанского союза против всей Европы. Надо ответить что-то умное, но что? Про эту войну он знал ещё меньше, чем о полётах на Венеру.

— Мы победим! — уверенно заявил Артём, вспоминая о границах Испании двадцать первого века.

— Кто мы? — недовольно спросил француз, — вы сейчас говорите о Каталонии или Испании?

Артём невольно напрягся, уж слишком резко прозвучал вопрос. Артём изначально позиционировал себя как гвардейского офицера родом из Каталонии, поэтому должен был сейчас дать четкий и недвусмысленный ответ.

— Хотят того каталонцы или нет, но им придётся жить в составе Испании!

Доменико де Фария удивлённо глянул на ученика, но ответил по-прежнему резко:

— Важно сейчас, а не потом! Каталония не присягнула Филиппу V! Более того, гарнизон Барселоны позволил кораблям Голландии встать к причалам и высадить Австрийскую армию!

— Не беда, австриякам не пройти через Пиренеи, а Лангедок вот он, рядом. — «Блеснул познаниями» Артём.

Доменико остановил лошадь и удивленно уставился на «гвардейца», затем озабочено спросил: