Талисман для князя. Щит рода - Боярова Мелина - Страница 1

Я проснулась от удушливого запаха дыма и тянущего ощущения надвигающейся беды. Первые мгновения не могла поверить, что это происходит снова, а потом соскользнула с постели и бросилась к сундуку, на котором, вычищенная и отглаженная, лежала одежда для утренних занятий. Свободные брючки из плотной ткани, нательная рубашка, жилетка из грубой кожи с металлическими вставками. На бедра привычной уже тяжестью легла перевязь с ножнами для парных мечей, изготовленных под мою руку.

Ночную темноту за окном разгоняли яркие языки пламени, вырывающиеся из дальнего крыла здания. Огонь бушевал в караулке и жилом крыле для воинов отцовской дружины. Я метнулась к двери, тихонько приоткрыла и выглянула в коридор. Пусто! Но снизу доносились глухие удары, хрипы, звон металла – сбывались самые худшие предположения. На имение напали, и там, в коридорах, погибали ближники, своими жизнями выгадывая для нас драгоценные минуты.

Несмотря на панику, проникающую под кожу липкими щупальцами, я думала и действовала так, как учил отец, как подсказывали инстинкты выживания. Для начала накидала подушек на середину кровати и накрыла их одеялом, создавая видимость спящего ребенка. Да, мне всего девять в этом мире, из которых три последних года я прожила в семье Забелиных. Но когда-то в прошлом меня звали Ингой Симакиной и прежде, чем несчастный случай разрушил мою жизнь, я успела выйти замуж и родить двух детей. На глаза навернулись слезы, как обычно бывает, когда накрывают воспоминания о потерях. Усилием воли загнала память о них в дальние уголки сознания. Сейчас угроза нависла над ставшими родными отцом и матерью, и гостями родового поместья.

Неслышной тенью подобралась к окошку и бесшумно его приоткрыла. Иногда я пользовалась таким способом, чтобы незаметно покинуть комнату, поэтому заранее смазывала петли, и они ни разу еще не подвели. Перед тем, как уйти, окинула взглядом детскую, запоминая малейшие детали. Неприятное предчувствие, что сюда больше не вернусь, задержало еще на полминутки. Из тайника за шкафом я забрала дневник с личными записями и подхватила со стола шкатулку с детскими сокровищами. Ну, как сокровищами? В основном, я хранила там подарки, что дарили на день рождения: красивые заколки, парочку браслетов, подвески с драгоценными камешками, три пары сережек. Попутно распотрошила копилку, куда собирала медные монетки. В повседневной жизни деньги мне не требовались, потому что родители обеспечивали всем необходимым. Но кто знает, чем закончится эта ночь? Возможно, придется бежать и провести несколько дней, прячась в лесу, пока тут все не уляжется.

Рассовав богатства по карманам, я привычным маршрутом выбралась наружу. На уровне третьего этажа чуть пониже окон имелся декоративный карниз, опоясывающий здание по периметру. Осторожными приставными шажочками, цепляясь за выступы и неровности кладки, я легко перебиралась в любое помещение на этом уровне. Взрослый человек таким способом уже не смог бы воспользоваться, карниз слишком узкий, чтобы зацепиться. А у ребенка, которого три года муштровали, гоняли по всевозможным полосам препятствий и учили бою на мечах, это действие не вызывало затруднений.

К сожалению, расположение комнат соответствовало давним традициям, когда женское крыло отделялось от мужского и обустраивалось в глубине здания. Это самая укрепленная часть дома, в которую враги попадут лишь через трупы защитников. Комнаты опутаны магическими щитами и ловушками. У каждой женщины обязательно есть оружие, и тех минут, что понадобятся врагам на преодоление последнего рубежа, слабой половине хватит, чтобы принять непростое решение. Иногда смерть – единственный выход для бедняжек, участь которых в случае захвата незавидна.

Накануне в имение Забелиных съехались все близкие родственники. Младшему брату Данияру исполнилось три года, и это тот возраст, когда одаренный ребенок проходил первую инициацию. Знаковое событие, которое определяло будущее малыша, его потенциал как мага и положение в семье. Как правило, инициация – это таинство, куда не пускали посторонних. Она проводилась в святилище – родовом источнике силы, где ребенок представал перед духами предков и обретал с ними крепкую связь через особую магическую печать. У каждого древнего рода, образовавшегося еще в Смутные времена, имелся отличительный знак, который проступал в виде метки на левой височной части лица. Обычным людям такие знаки не видны, но одаренные всегда распознают друг друга. Данияр еще не получил печать из-за огненного дара, доставшегося ему по материнской линии. Моя новая мама из высших дворян, князей Шумских, славящихся сильной огненной стихией. Вот только княжеских привилегий Светлана Агнияровна лишилась, когда без родительского согласия вышла замуж за отца и разорвала отношения с родом.

– Это я, – отвлеклась от тягостных мыслей, когда достигла соседнего помещения и поскреблась в окошко няньки Марьяны Никитичны.

В комнате царила темнота, но при моем появлении тут же вспыхнул магический светильник, и серая тень бросилась открывать ставни.

– Нина! – меня втащили внутрь и крепко прижали к себе. – Живая! – всхлипнула женщина с облегчением и расцеловала в обе щеки. – А я уже за тобой собралась идти.

– Что происходит? Кто на нас напал? – я никак не могла унять волнение.

Одной было уже не так страшно, уверенности придавало присутствие рядом взрослого человека. Будь я действительно Ниной Забелиной, то на этом бы и успокоилась. Но в детском теле обитала душа взрослого человека, и она буквально кричала, что ничего еще не закончилось. Самое плохое впереди.

– Не знаю, родная, – отдать должное, Марьяна Никитична сумела взять себя в руки. Видно, прежде переживала, что до меня уже добрались убийцы, сейчас же няня готовилась дать отпор любому, кто посмеет навредить кровиночке. – Костенька, – это она так папу звала, которого вырастила с пеленок, – распорядился в нашем крыле Захара и его ребят поставить на охранение. Как чувствовал, что беда грянет! Уходить нужно!

– А как же мама, брат? Я Данияра не брошу!

Спасаться, когда близким грозит неминуемая смерть? Никогда! Этому категорически противилась Инга Симакина, уже потерявшая одну семью. А также против бегства восставало мое новое я, обязанное существованием маленькой девочке, которая пожертвовала собой ради младшего брата. И третьей нерушимой стеной вставал магический дар, призывающий на защиту невинных.

– Но что мы сделаем против опытных воинов? На нас самое малое магистра выпустили и десяток подмастерьев. Я видела, как ворота играючи вынесли, – няня сокрушенно покачала головой.

– Вот найдем Захара Платоновича и будем прорываться к своим, – приняла я единственное в этой ситуации верное решение. – Вместе проще защищаться.

Окинув женщину взглядом, с удовлетворением отметила, что та времени зря не теряла. Переоделась в костюм для верховой езды, который по виду лет десять пылился в сундуках, выбрала удобную обувь. На столе ожидала раскрытая дорожная сумка с самыми необходимыми вещами. Издалека я разглядела крышки флакончиков с лечебными и укрепляющими зельями, бинты, набор медицинских инструментов. У Марьяны Никитичны были слабенькие способности к целительству, на уровне деревенской знахарки, умеющей останавливать кровь и заговаривать травы. Плюс к этому богатый опыт по воспитанию наследника, с малолетства обучающегося воинскому ремеслу. Практикой в лечении ран, ушибов, растяжений и переломов Марьяна Никитична обеспечена с того самого возраста, как Константин Даниилович ходить научился. Теперь вот и со мной забот прибавилось. С тех пор, как я осознала себя в теле шестилетней Нины Забелиной, у меня обнаружилось родовое умение создавать непробиваемые щиты, и не только. Собственно, с тех самых пор глава рода и наказал осваивать воинское искусство.

– Нинушка, может, все-таки не стоит лезть на рожон? – замешкалась у двери женщина, не решаясь снять магическую защиту. В руках няня нервно сжимала рукоять охотничьего ножа и переводила неуверенный взгляд с него на меня и обратно. – Опасно ведь!