Триединый лик (СИ) - "anna.iter" - Страница 7

— Знаешь, — начал он. — Я ведь изначально отказался от той работы.

— Но они отправили тебе билеты, — безучастно ответила ему. — Роб, прошу, — взглянув на него, я умоляла его рассказать мне правду.

— Я отказался, — обнимая меня, прошептал он. — Я никогда не оставил бы тебя одну.

Его ладони накрыли мои, а губы встретились во тьме. Всего два слова, а на душе вновь стало легко, словно солнце заново стало светить.

— Я не соглашался на ту работу. Мне не понятно, почему они решили, что я приеду…

И вновь поцелуй, наполненный нежностью и страхом. Он боялся, что потеряет меня, без возможности воссоединения в будущем.

— Почему ты мне не сказал? — оторвавшись от его губ, но все еще наблюдая за ними, произнесла я.

— Я боялся, что тебя это может обидеть, — еле слышно ответил он.

В его глазах я видела все: стыд, боль и сожаление, страх, желание и надежду. Мне хватило лишь одного взгляда, чтобы понять, как сильно я ошибалась. И именно тогда осознала, что мы обязаны были научиться говорить друг с другом, ведь его боязнь и мое отрицание сыграли с нами злую шутку, заставив слишком сильно страдать.

— Я бы пошла за тобой куда угодно…

— Но ты уже не та Селена, которую я когда-то знал, — говорил он. — Ты стала настоящей королевой, что ведет за собой столько людей.

— Но я все так же люблю тебя, как и прежде.

Мои слова утонули в новом чувственном поцелуе, полном боли и желании. Мы повели себя как настоящие дураки, словно не знали простой истины: настоящая любовь пройдет через все препятствия, но не исчезнет просто так.

По моим щекам полились слезы счастья, и Роб, наконец искренно улыбнувшись, мягко смахнул все слезинки, покрывая поцелуями каждый сантиметр кожи.

— Знаешь, а у меня есть для тебя сюрприз, — улыбнувшись, тихо произнес Роб. Он открыл заднюю дверь машины и оттуда достал небольшую коробку, пока я завороженно наблюдала за ним. — Где-то я слышал, что если котенок первым войдет в новый дом, то хозяев там будет ждать лишь счастье.

Я открыла предмет, что взяла из его рук, и увидела внутри маленький белый комочек. Аккуратно достав его, котенок жалобно мяукнул и прижался ко мне.

— Моя королева, — дотронувшись до моего подбородка, он заглянул в глаза. — Я надеюсь, что ты согласишься жить вместе с таким дураком, который безумно влюблен в тебя.

Фейерверк чувств, что зародился внутри меня, отразился на лице: я была искренне счастлива рядом с Робом. Казалось, что все недопонимания оставили нас позади, открыв двери бесконечному счастью и единодушию. Теперь все мои мечты вновь обрели смысл, и я, наконец, смогла наполнить легкие долгожданным воздухом.

— Конечно, — улыбнулась я. — Спасибо…

На лице появилась желанная улыбка, и Роб нежно обнял меня. Сейчас рядом стоял не просто мой мужчина, что стал самым счастливым со мной, передо мной был тот, кто смог открыть для меня свои сердце и душу.

Дуновение ветра унесло за собой тучи, и на ночном небе я увидела звезды, что соединились в три пары. Первая уже была тусклой, словно ей было много веков. Вторая была ярче, но все навевало на мысль, что совсем скоро и ее не станет. Третья — самая молодая и яркая, горела словно маленькое солнце в бесконечном океане пустоты. Она давала надежду на свет, что мог бы озарить жизнь каждого человека. Но всех их объединяло одно: они видели нас, наши судьбы и любовь, что непременно зародилась на небесах.

Я была безумно рада и, наслаждаясь чудесным моментом, внимательно рассматривала котенка. Его белая шерстка красиво сияла в свете луны, а маленькие лапки были «одеты» в черные носочки. Зеленые глазки, что рассматривали все вокруг, вдруг посмотрели на мужчину, и тут же раздался протяжный:

— Мяу-у-у.

Мы засмеялись, поглощенные самым прекрасным мгновением в нашей жизни.

— Я люблю тебя, моя королева.

— И я, очень-очень, — прошептала ему в губы.

Именно тогда я поняла, что теперь у нас будет все: совместный большой дом, наполненный любовью и теплом; общие мечты, что обязательно сбудутся; захватывающие путешествия, в которых мы сможем увидеть весь мир; а также счастливая старость, которая будет наполнена радостью и весельем.

Любовь, похожая на сон. Лунный свет, что будет освещать тернистый путь. Улыбчивое солнце, которое будет греть в своих объятиях. Счастье, что отныне нас больше никогда не покинет. Самая красивая сказка, что обязательно станет явью.

========== Божественная сказка. ==========

Не счесть звезд в окружении блестящей луны

В безветренную погоду небо чистое

А звезды при этом блестят

Все вершины, острые скалы и луга

Предстают пред глазами

Небеса разверзаются

Видны, видны звезды

Все это вносит успокоение в сердце пастуха…

Гомер

У острогов горы Латмос протекает река Мендерес, вычерчивая собой серебряные полумесяцы. Впадает эта река в озеро Бафа и Эгейское море. По ночам то озеро похоже на поднос, наполненным серебром. Любовь Селены, озаряющей своим светом все вокруг, приносит день в эту долину.

Эндимион, что на тех горах пас коз, был искусным музыкантом, который создавал божественную музыку, а свирель помогала в этом чудесном исполнении. Играя каждый день, он очаровывал всех и всю окружающую природу. По ночам пастух спал, и никто его не видел, кроме лунного света, что заходил за горы Латмос.

Однажды увидела Селена Эндимиона и, пораженная его умиротворяющей красотой, потеряла покой. С тех пор в часы, когда ее не видно из-за туч, богиня, остановив колесницу, спускалась в грот, нежно склонялась над спящим красавцем, целовала смежившиеся очи и произносила слова любви.{?}[George Frederic Watts (1817-1904) — “Endymion” (1872)]

Бессмертные боги завидовали их счастью, ведь считали, что именно любовь вела людей к бессмертию. Зевс же поощрял отношения между возлюбленными и подарил пастуху тот подарок, какой он пожелал, — вечный сон.

С тех пор вершины гор Латмос каждую ночь освещены лунным светом, словно снегом. Высокие деревья напоминают влюбленных, а листья трепещут от песни Селены под музыку Эндимионовой свирели. К небу возносится дым костров, разжигаемых каждый вечер пастухами. Светится кристально чистое озеро, словно серебряное зеркало. Быть может, лучи, ниспадающие на гладь озера, — суть отблеск слез безутешной Селены, потерявшей своего возлюбленного…

Поэтому всегда тоскует богиня, и ее тоска порождает среди всего живого такую же печаль и грусть.