Выбери любимый жанр

Вестимские Разбойники - Маркелов Сергей Юрьевич "Марцелли" - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Он пробивается сквозь камень, в единственную маленькую щелочку между стеной и потолочной плитой, которая также является и единственным источником воздуха.

Лучик света, размером не больше крупицы, вначале падает на ноги Узника, сухие, лысые, похожие больше на плети.

Затем медленно передвигается выше, освещая то немногое, что можно узреть. Кусочек за кусочком, благодатное тепло переходит от одного участка тела к другому, всё ближе к голове. Куда не упади, лучик не встречает ни единой преграды. Всюду одно сплошное голое место, и лишь достигнув области шеи, он начинает потихоньку согревать Узника.

Наслаждаясь каждым мгновением Прихода Солнца, бедняга на время забывает про всё и вся. Чувствуя, как тепло от одного единственного лучика Света растекается по его телу, он закрывает глаза. В предвкушении сладостного момента, когда он защекочет ему щеки и погладит на прощание по голове, пленник замирает в трепетном ожидании. И пусть хоть ненадолго, на его устах появляется еле заметная улыбка в уголке рта.

В тот самый момент, когда лучик гладил на прощание кончики ушей, раздается глухой грохот. После чего Узник кидается к стене, где за мгновение до этого, после удара, наглухо закрывается та щелочка, служившая единственным «окошком в жизнь».

Воцарился мрак, кромешная тьма окутала всё и вся. И лишь глухие удары Узника о стену кулаками, нарушают воцарившуюся бездонную гробовую тишину…

========== Глава 1 «Видение и Обещание» ==========

По узкому коридору, освещаемому множеством факелов, воткнутых в специальные держатели высоко под потолком, вели маленькую мышку. Она была еще совсем ребенком и казалась такой же лишней здесь, как и увесистые кандалы, что сковывали её по рукам и ногам.

Впереди и сзади на расстоянии пары шагов, шли конвоиры - крайне таинственные фигуры, облаченные в мантии цвета ночи, спадающие до ног и с капюшонами, прикрывающими лица.

Несмотря на их присутствие, девочка шла сама, без всяких принуждений со стороны стражей, которые были безмолвнее безветренной ночи и даже их поступь по каменному полу, казалась беззвучной. В отличие от шагов девочки, отдающиеся во все стороны звоном цепей. И как бы сильно она не старалась не шуметь, прижимая кандалы к груди, цепи на ногах волочились следом за ней, нарушая гробовую тишину, царившую здесь, в коридоре, казавшемся ей бесконечно длинным.

Сгорбившись и не поднимая головы, девочка про себя отсчитывала шаги. Когда счет пошел за две сотни, конвоир, который шел впереди, остановился. Путь ему преградил огромный размеров страж, охраняющий единственный вход в покои той, что вызвала мышку к себе.

Отступил на шаг назад, он представил взору стража пленницу. Тот жестом руки дал понять, что дальше он сам справиться. Конвоиры молча поклонились и оставили девочку. Могучий стражник, одарив девочку суровым взглядом, подошел к ней, и грубой рукой поднял личико бедняжки к себе.

Мышка, дрожа всем телом от страха, подняла глазки. После чего встретилась взором с тем, кто носил на лице металлическую маску, скрывающую большую часть его лица. Девочка прекрасно знала его, а он - таким, как она, потерял счет. Наклонившись к личику, он сжал рукой её щеки, заставив оголить зубки. Убедившись, что та ничего не прячет во рту, он схватил мышку за шиворот, и, постучав три раза в большую металлическую дверь, вошел вместе с ней внутрь.

Это может показаться странным, но здесь, в помещении, в котором оказалась малышка, царила совсем иная обстановка, чем в коридоре.

Черные плиты пола и стен, слабое освещение от факелов, а также смрад и тухлость, что царили за дверью этой комнаты, уступили место шику и блеску.

Белый мраморный пол, отражающий свет множества свечей с потолка вмиг ослепил девочку, и она сильно зажмурилась.

- 473-ья по вашему приказу доставлена! – прохрипел стражник громовым голос, от которого в ушах девочки зазвенело.

Она бы и рада закрыть ушки, но кандалы тянули её к полу.

- Отлично, сними цепи и оставь нас, - прозвучал голос из дальнего угла помещения, чья Хозяйка прекрасно заметила, что мышка еле-еле держится на ногах, и вот-вот упадет без сил.

Беспрекословно выполнив приказ, страж быстро удалился.

- Четыреста семьдесят третья…

Медленно повторила Хозяйка, осматривая бедняжку, стоявшую в одной мешковине: грубой, грязной, местами дырявой, спадающей лохмотьями ей до колен.

- Удивительно, и как он всех вас помнит?! - усмехнулась она, даже не придав внешнему виду девочки особого значения.

- Наверное, потому что каждую из них, он сам выловил, – прозвучал второй, звонкий голосок с каплей язвинки.

- Помолчи! - прервала его речь Хозяйка, и обращаясь к пленнице, продолжила.

- Ты ведь и сама знаешь, зачем я приказала тебя доставить?! – стала приближаться Хозяйка.

Мышка, не смея головы поднять, уставилась в пол перед собой и с дрожью подняла правую руку. Достигнув её, Хозяйка схватила ладошку девочки и провела по ней длинным когтем, что венчал указательный палец.

- Какая жалость, - брезгливо отстранила она ручонку бедняжки. - На ней уже совсем нет места для новых шрамов! Но ничего, - вплотную подскочила к мышке Хозяйка.

Схватив её за горло, она с силой сдавила его, чем заставила мышку взглянуть на себя.

- Пока в тебе есть хоть капля «Рины», я не позволю тебе умереть, - с этими словами, она полоснула своим когтем по щеке малышке - та вскрикнула, и была отброшена на пол.

- Насколько же вы слабы, - продолжила Госпожа, подняв на которую взгляд, мышка увидела, как эта жестокая особа слизывает её кровь с когтя.

- Даже несмотря на то, чем наделены от природы, - прохрипела Хозяйка, представ перед гостьей во всем своем зловещем великолепии.

Молодая на вид, высокая серебристо-голубоватого окраса Темная Госпожа несла в себе черты мыши и крысы одновременно. Обладала хищным выражением лица, длинными острыми когтями, огненно-рыжими волосами до лопаток и бездонными глазами цвета ночи. А также длинным хвостом, что держал её слуга чуть позади, тот самый, что язвил с минуту назад. Она была одета в обтягивающее, подчеркивающее её худобу, одеяние темно-фиолетового цвета, с высоким воротом и подолом до пола, имеющим разрез сбоку.

- Жизнь простой мыши, да и крысы, скоротечна… К году они уже вполне могут отвечать за свои поступки. К двум-трем достигают отрочества. К пяти - возраста, когда сами могут стать родителями. В десять - наступает средний период жизни. К пятнадцати – уже стареют. Редко, кто из жителей Эйринии доживают до двадцатилетнего возраста… Всех ждет эта судьба, но не Вас! – указала она когтем на мышку, подзывая к себе.

Девочке ничего не оставалось, как повиноваться.

- Вы «Дети Рины», имеете то, о чем можно только мечтать. Ваш жизненный цикл куда дольше нашего. Кроме того, ваша кровь способна на многое… - подвела она бедняжку к стоящей в центре зала большой чаще, покоящейся здесь на треноге, выкованной в форме когтистой костлявой лапы крысы.

- Еще, еще, еще! – злостно зашипела Хозяйка.

Сдавливая ручку, каплю за каплей она принялась сцеживать кровь девочки в эту чашу.

- Да-а-а, достаточно лишь знать каждому из вас применение, и ваша кровь сделает своё дело, – потеряв терпение, Госпожа полоснула когтем ладонь бедняжки поглубже.

От жуткой боли, бедняжка сдавила зубки, силясь не закричать, а кровь тем временем потекла быстрее.

- С тебя достаточно, - оттолкнула она мышку, после того как наполнила дно чаши.

- Госпожа, Госпожа… Прошу Вас, расскажите её еще раз, умоляю, - с мольбой в голосе пропищал слуга.

Маленький крысёнок коричнево-серого окраса с голубоватым отливом и темно-рубинового цвета глазами, облаченный в темно-синее одеяние, был аккуратно причесан и имел куда более ухоженный вид, чем серая мышка, распростертая на холодном полу, безнадежно глотающая слезы, и прижимающая раненую ручку к себе.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы