Как мы изобрели фотосинтезатор - Абдулаева Сахиба - Страница 4

• Предыдущая
• 4/10
• Следующая

— Вай, проходите, мои милые, проходите! Я все переживала, что вы столько помогали и вдруг ушли… Угилой, дочка, вон там, на тарелках, остался после гостей хасып, шашлык из печени… Кушайте, не стесняйтесь!

— Спасибо, тетушка, мы сыты, — поблагодарил Акбар, поморщившись.

Мне почему-то стало смешно, и я еле сдержала себя. Ведь Акбара дома заботливые родители уговаривают, когда кормят. Даже включают магнитофон, чтобы под музыку хорошо елось. Неужели он станет есть в этой неприбранной кухне, да еще какие-то объедки?

А я вообще не люблю хасып.

— За этим, что ли, звал? — спросила я Бахадыра, заглянув ему в глаза.

Бедняга не знал, куда себя деть от стыда. Только тетушка Зебо как ни в чем не бывало недовольно ворчала: — Ну и время пришло! Вам бы лишь «сосиски» да «колбасу» подавай. А здоровая пища не нравится.

И напрасно. Что ж мне теперь делать? Всю эту пищу собаке бросить? Греха боюсь…

В это время из гостиной послышался приятный голос певца.

Мы невольно прислушались.

— Вай, да ведь это же тот самый артист, что вчера выступал по телевизору! — восторженно подпрыгнул Акбар.

Было уже темно, и мы решили уйти. Возле окна замедлили шаги, остановились. До нас донесся ворчливый голос тетушки Зебо. Она кому-то жаловалась:

— Правильно люди говорят, что деньги могут все. Такой порядочный, известный артист, а прислуживает этим картежникам! Видимо, хорошо платят. Ну да ладно, лишь бы добром все кончилось.

Луна скрылась за высокий карагач, и стало еще темнее.

Мы с Акбаром присели под окном, чтобы нас никто не заметил: интересно, о чем будут говорить эти подозрительные гости? И тут над нами послышался прерывистый шепот. Говорили два пожилых человека:

— Последнее время Джалил разошелся сверх меры. Хрусталь хапает без удержу. Вам-то хоть чтонибудь перепадает, ведь вы сторож?

— Э, да что там перепадает, больно уж он прижимист. Лишь бы за собой потом не потянул…

— Так, так… Что-то не пойму я, зачем он нас пригласил?

— Ну и чудак же вы, сосед. Не понимаете? Он пригласил нас потому, что мы соседи. Когда уйдем, они до утра будут дуться в карты…

— Тогда давайте, пока шашлык не остыл, поедим и пойдем, а то время уже позднее…

Второй сосед, что-то пережевывая, заметил:

— Жена у него еще та, говорят. Ездит по другим городам, скупает дефицит, а здесь сбывает. Дом-то его вы видели?

— Нет.

— О, это настоящий дворец!

— Неужто он преуспел в своем… хм… как это… послышалось невнятное шушуканье и опять ответный вздох: — Э, да что там и говорить…

Их разговор прервала зазвучавшая в глубине комнаты песня.

Меня обрывки слов двух незнакомых людей заставили задуматься. О каком это они хрустале вели речь?

Э, да ведь соседи как-то говорили, что Джалил-ака работает на заводе… А там как раз выпускают хрусталь… Теперь все понятно. Недаром тетушка Зебо как-то и нам предлагала пару конфетниц. Я еще подумала: если вещи не краденые, с какой стати продают их дешевле, чем в магазине? Правда, мама моя не удержалась было тогда, сказала, что «надо бы для дочек взять», но папа категорически отказался.

Песня кончилась… Из комнаты раздались восторженнце голоса:

— Баракалло!

— Молодец!

— Долгих лет вам!

— Повторите песню: «Ушла тихонько милая!..» Я краешком глаза заглянула в окно.

Какой-то подвыпивший усатый парень все приставал к артисту.

— Спойте еще раз эту песню, прямо за сердце хватает, — просил он.

Певец, вытирая платком вспотевший лоб, хотел отдохнуть, поэтому сказал;

— Надо бы пропустить грамм пятьдесят…

— Хо!.. Вот это, я понимаю, мужчина! Ну и ну! Взяли…

Собутыльники стали чокаться пиалами.

Мы отошли от окна и направились на улицу. Бахадыр, примкнувший к нам, был совсем грустен. Он не смел поднять глаза, будто сам участвовал в увеселениях отца.

— Пойдем, Бахадыр, проводим Акбара! — предложила я, чтобы хоть как-то поднять ему настроение.

— Не надо меня провожать, я не девочка, — насупился Акбар.

— У нас ведь улица такая узкая и темная. Наверное, в это время и взрослый побоится идти в одиночку, — сказал Бахадыр.

Пока мы брели, провожая Акбара, я попыталась разговорить Бахадыра.

— Ты хоть знаешь, чем занимается твой отец? — спросила я.

— Хм, — хмыкнул Бахадыр неопределенно.

— Не хочешь говорить, да? — наступала я. — Значит, ты тоже им помогаешь?

— Нет.

— Не таись от меня, Бахадыр, все равно сегодня многое прояснилось. Смотри, как бы потом не пришлось жалеть, что ты был с ними. Может, тебе лучше было бы уйти к своему дяде, жить у него? — предложила я.

— Я отца боюсь, — признался Бахадыр. — Он бьет сидьно. Сколько раз я уходил к дяде, а он все равно забирал меня обратно. Да и бабушке трудно. Сама видела, сколько ей пришлось сегодня потрудиться, чтобы встретить гостей. В другие дни мы совсем не едим мяса. Бабушка не просто ходит по домам со своими заговорами и заклинаниями. Нам трудно. Мы еле сводим концы с концами.

— Ладно, не расстраивайся, — успокоила я, хотя вряд ли мои слова могли помочь нашему другу. — Потерпи. Немного осталось до окончания школы. А потом ты можешь днем работать, а вечером учиться. Только стихи не бросай. Из таких, как ты, получаются настоящие писатели. Я где-то читала. Ведь ты много пережил.

Бахадыр огорченно вздохнул.

В эту ночь я долго не могла уснуть. Меня мучили всякие мысли. Я думала, как помочь Бахадыру, уберечь его от влияния тетушки Зебо и отца. По силам ли это мне одной? Ведь у них ограниченный круг интересов.

Например, чему Бахадыр может научиться у бабушки?

Заговорам? Это смешно… Вот я учусь у своих сестер.

Они старшеклассницы. Каждый день узнаю от них многое… О нарядах, о книгах, о том, что происходит в стране и даже в мире. И на Акбара оказывают хорошее влияние его родители, а особенно Халил-ака. А что видит Бахадыр? Колотушки, которые получает от отца… Нет, мы должны во что бы то ни стало помочь ему.

Он же друг наш, одноклассник!..

… В ту же ночь мне приснилось, будто Акбар дал мне свой фотоаппарат. Я подряд снимала всех своих домашних. Вдруг появилась тетушка Зебо. Я сфотографировала и ее. В ответ она забормотала длинное благословение. Потом я зашла в темную комнату, чтобы проявить пленку. И тут фотоаппарат неожиданно… заговорил человеческим голосом: «Непременно сфотографируй Джалила-ака! Я потом расскажу, о чем он думает!» От испуга я даже проснулась. Несколько минут лежала молча. И тут мне в голову пришла замечательная идея. А нельзя ли, в самом деле, сконструировать такой аппарат? Когда человека снимают, он всегда находится под влиянием каких-нибудь мыслей. Ведь об этом можно догадаться по выражению лица. Вот было бы здорово, если бы на фотоаппарат можно было установить какое-нибудь сверхчувствительное приспособление, и оно бы комментировало все снимки. Я даже придумала, как мы назовем такой аппарат: фотосинтезатор. Ну да, фотосинхезатор! Сокращенно ФС.

Утром я летела в школу как на крыльях. Мне не терпелось рассказать о своей задумке. Только Акбар, как назло, пришел к самому звонку. Мне казалось, что первый урок тянется бесконечно долго. На перемене я тут же выложила Акбару свои планы. Он засуетился, тоже загорелся идеей.

— Фотосинтезатор, говоришь? — глаза его озорно сверкнули. — Здорово! Если хорошо попросить Халилаака, он это сможет сделать. Говоришь, по фотографии можно будет узнать, что собой человек представляет?

— Ну да, — кивнула я. — Только для этого на твой фотоаппарат нужно будет установить специальное приспособление… Какое — надо подумать.

— Молодчина ты, Угилой! — обрадовался Акбар. — Приходи сегодня вечером к нам. Я и Бахадыра приглашу.

— С удовольствием!..

В этот день из школы я вернулась с головной болью, Не успела перешагнуть порог, как мама озабоченно спросила:

— Что с тобой, дочка? Ты такая бледная…

• Предыдущая
• 4/10
• Следующая