Лали. Судьбоносная (СИ) - "De Ojos Verdes" - Страница 34

— К моей жене ты больше не прикоснешься.

Это прозвучало настолько ужасающе, что внутренности скрутило от осознания степени его ярости. Он всерьез мог убить Антона, теперь она в этом не сомневалась.

— Ваграм… — Амалия пыталась выступить вперед, отбиваясь от обвивших её мужских рук. — Это МОЙ выбор. Ты не можешь обвинять Антона.

— Амалия! — крикнул в отчаянии Антон, пытавшийся защитить девушку. — Прекрати!

— Просто заткнитесь оба! Заткнитесь! — рявкнул Ваграм, встряхнув головой. — Не могу поверить… Только не ты!

В ответ на это та лишь горько улыбнулась. В этой улыбке было столько первобытной истязающей душу боли, что Лали почувствовала ком в горле, и поняла, что не сдержит слез. За неё. А, может, и за себя.

— Ты прав, — Амалия как-то по-простому, с видом человека, признающего свою вину, пожала плечами, — и я не могу поверить. Что пошла на этот шаг и позволила себе быть любимой.

Ваграм дернулся, и Лали вместе с ним вздрогнула, прижатая к его торсу. Мерзкое стойкое чувство необратимой катастрофы стало душить её.

— Уверен, ты повторишь это перед Марселем так же смело, — выплюнул он, с презрением глядя на обоих.

Теперь уже дернулся Антон, с ненавистью в глазах сделав шаг к Ваграму. Обе девушки были откинуты в стороны, а кулаки занесены для удара. Словно набатом их заставил застыть в этой позе пронзительный крик Эмили, о присутствии которой было забыто. А в следующую секунду источник столь высоких частот стремительно приблизился к ним и со своей полутораметровой высоты проникновенно прошептал:

— Не надо, пожалуйста…

Видимо, здравый смысл, затерявшийся среди прочих мужских достоинств, все же перевесил. Ваграм зарычал, разворачиваясь в противоположную сторону и в смятении запуская пальцы в шевелюру. Его терзало происходящее, Лали отчетливо понимала, насколько сильно он переживает.

— Марсель заслуживает знать правду. И мы прямо сейчас поведаем ему это.

— Да, пора бы уже, — вдруг покорно согласилась Амалия. — Поехали. Мы вдвоем с тобой.

— Черта с два ты с ним поедешь! — заорал Антон со злостью.

— Согласен! Ты составишь нам компанию, герой-любовник! Это без вариантов! И будешь отвечать за свои поступки по-мужски! — ответный рык Ваграма прозвучал, как призыв к действиям.

Все разом кинулись к выходу. Девушки были белее стен, пытаясь поспевать за широкими мужскими шагами. Обе машины с визгом сорвались с места, направляясь к выезду из двора.

Лали не прекращала беззвучно плакать, глядя в окно, чтобы не видеть Ваграма. Перед глазами стояло лицо Амалии, будто приговоренной к неминуемой печальной участи. Что же сподвигло эту девушку пойти на измену своему мужу? Неужели это так легко сделать? Да и как Антон мог так поступить, зная, кем она является? Почему мир сходит с ума такими стремительными темпами? Куда, черт возьми, запропастились все ценности?

— Ты знала? — разрывает тишину вопрос, заданный холодным тоном.

— Нет, — незамедлительный ответ. — Можешь мне не верить, но мы одновременно это узнали.

Она услышала, как он с неким облегчением шумно выпустил из себя воздух.

— Лали. Я. Тебе. Верю.

Его слова выстрелом отдаются в сердце. Из раны сочится столько горечи, что тошнота вновь поступает к горлу.

Потому что это все равно никак не изменит ситуацию.

Когда автомобиль остановился у величественного трехэтажного загородного дома, который служил убежищем Марселя долгие годы, Лали поспешила выйти, заламывая руки от страха. Сквозь пелену на глазах она вдруг с удивлением обнаружила, что Эмили всё это время находилась на заднем сидении, не издавая ни звука. Девушка собиралась, было, открыть рот, но сестра предупреждающе покачала головой.

— Лали, я не останусь в машине. Даже не пытайся.

Это прозвучало так по-взрослому твердо, что Лали опешила, всматриваясь во взволнованное личико. После чего махнула рукой, уже ничего не соображая и пытаясь сориентироваться, что делать дальше.

Ворота были приоткрыты. Размашистым шагом её муж ступил на территорию первым, ведя за собой остальных. Антон был свирепо сосредоточен. Видимо, у них с Амалией состоялся тяжелый разговор по дороге.

Безошибочно определяя, где находится его друг, Ваграм направился к внушительной пристройке, из которой доносились заставляющие стынуть кровь в жилах звуки лязганья металла о металл. Он распахнул дверь, и взору Лали предстало настоящее пекло ада. Жар и неприятный запах копоти ударили в лицо недоброжелательным потоком, будто оповещая, что им здесь не рады. Глаза разбегались от огромного количества станков, пневматических молотов, сварочных аппаратов, шлифовальных машин и всяческих резаков. Стоявшие печи были похожи на исполинов. И во всем этом устрашающем великолепии, стоя у наковальни, всецело отдавался процессу Марсель. Казалось, вся земная сила сосредоточилась в этом огромном мужском теле, от которого веяло нечеловеческой мощью. Крупная правая рука неустанно поднималась и опускалась, демонстрируя зрителям напряженные необъятные мышцы и вздувшиеся от напряжения вены.

Все застыли, не в силах оторваться от этого зрелища.

Видимо, наконец, почувствовав присутствие посторонних, спустя секунд двадцать Марсель вдруг вышел из своего транса и вскинул голову.

Лали была готова поклясться, что он сразу всё понял и…воспринял это слишком спокойно.

Отложив свои орудия, великан снял перчатки и, схватив какую-то тряпицу, смутно напоминающую полотенце в девичестве, стал вытирать льющийся ручьями пот с лица и шеи. Будто их всех и вовсе там не было. Поведение мужчины так ошарашило присутствующих, что никто не делал попыток заговорить.

— Значит, Антон… — он сам всё сказал.

Лали приоткрыла рот, уставившись на эту игру взглядов между ним и Амалией. И будь она трижды проклята, если там не было нежности! Они общались взмахами ресниц, и никому неведомо, что звучало между этими двумя сумасшедшими.

Она чуть не умерла, увидев, как её мужа целует чужая женщина, а он радуется за свою жену, стоя перед новоиспеченным любовником?! Нет, Лали точно ничего не понимала.

— Ты знал? — из Ваграма будто душу вышибли, так тяжело он это произнес, глядя на друга в потрясении.

Лали взглянула на напряженный профиль мужа, четко осознав, что всю эту ситуацию остро воспринимают лишь они двое. От этого стало только еще горше.

— Догадывался, — слабый кивок.

— Марсель… — не находя слов, Ваграм пожимал плечами, мелко тряся шевелюрой и хмуря брови.

— Ты настоящий друг, Ваг. Но это не тот случай.

— Так объясни, чтобы все поняли! — взревел её муж, потеряв самообладание. — Мы, что, стали европейцами, одобряющими любовников своих жен?!

Не отреагировав на этот всплеск, Марсель сначала отложил полотенце, затем приблизился к ним на пару шагов, чтобы сделать заявление, от которого голова Лали пошла кругом.

— Антон её будущий муж, а не любовник. При ином раскладе я самолично отправлю его на тот свет, — он испытующе глянул тому в глаза. — Уверен, мы друг друга поняли. Если не сделаешь девушку счастливой — разорву.

— Вы больные?! — да уж, с этим заявлением Ваграма Лали была полностью согласна. — Какой муж?!

Антон, стойко отображающий взгляд Марселя, не прерывая с ним зрительного контакта и решив, что это право теперь принадлежит ему, медленно заговорил:

— Они не были женаты по-настоящему, скорее — брат с сестрой. Марсель чувствовал себя виноватым за то, что пришлось пережить Амалии. И просил уйти с первого дня, как очнулся в больнице после той аварии. Она отказалась бросать его, ухаживала и помогала во всем. Столько лет они жили, не прикасаясь друг другу. Я прекрасно осведомлен, потому что девственности ее лишил именно я!

Амалия охнула от возмущения, а Лали вторила ей, отшатнувшись от грубости друга. Ваграм с шумом втянул воздух.

— При этом миллион раз предлагал ей выйти за меня замуж и слышал постоянные отказы, — продолжил непутевый рассказчик, — потому что она все равно не хотела бросать его! Мать Тереза чертова!